Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

By еще крепче вцепился в подлокотники.

— Я сделал все, что мог. Медальон был отчеканен в честь фестиваля сливы две тысячи тринадцатого года, то есть в год змеи. Работа достаточно примитивная, но благодаря этому подобные изделия особенно ценятся коллекционерами. Полагаю, вы приобрели медальон у одного из них?

— Да.

— И коллекционер не знал, в какой именно деревне был отчеканен медальон?!

— Нет.

By кивнул.

— Слова «долголетие» и «процветание» являются наиболее часто используемыми при изготовлении таких изделий. По манере написания иероглифов я смог сделать вывод, что медальон был отчеканен в провинции Сяньтань, Ичунь или Хубэй, но позволю себе напомнить, это — огромная территория. Китай — большая страна. — Он опустил взгляд. — Приношу свои глубокие извинения.

Сара захлопала в ладоши. Все перечисленные провинции находились в непосредственной близости от плотины «Три ущелья». Кроме того, именно в две тысячи тринадцатом году взорвались бомбы. Она встала и поклонилась:

— Профессор, мы признательны вам за помощь.

— Весьма незначительную. — Он попытался подняться с кресла. — Ничто не доставляет удалившемуся от дел преподавателю такого удовольствия, как возможность оказать помощь любимой ученице. — Его глаза заблестели. — За исключением, конечно, ужина в компании с ней и ее товарищем.

Ракким помог ему встать.

— Еще раз большое спасибо, сэр.

— Жаль, что вы не можете подождать. — By проводил их до двери. — Я еще не получил сообщения от учителя Чжао.

Бывший фидаин остановился.

— Вы переслали кому-то фотографии медальона?

— Конечно, — кивнул старик, — как только убедился в том, что моих знаний недостаточно…

— Мы же просили вас не делать этого, профессор. — Саре передалось напряжение Раккима. Она физически ощутила его порыв немедленно покинуть дом. Именно он настоял на неожиданном нанесении визита.

— Я подумал… коллекционеры часто ввозят в страну предметы искусства без разрешения, а ваш медальон был достаточно новым. — By растерянно переводил взгляд с одного на другого. — Я просто пытался помочь.

— Сколько именно людей получили фотографии? — спросил Ракким.

— Шестеро. — Он поморщился. — Включая моего сына Гарри By, адъюнкт-профессора Чикагского университета, которого можно было и не беспокоить. — Профессор осекся. — Надеюсь, я не создал вам лишних проблем. Учитель Чжао может вам еще пригодиться. Весьма толковый специалист.

— Никаких проблем, — заверила Сара. — Всего вам хорошего.

Ракким легонько хлопнул в ладоши, почувствовав, как задрожал старик.

— Господин By, мы хотели бы пригласить вас на ужин через месяц. Четырнадцатого числа. Во вторник. — Он улыбнулся. — Посмотрим, так ли хороши рулеты мадам Чен. Встретимся в кафе на Кинг-стрит в час дня четырнадцатого числа.

— Превосходно! — Профессор просиял. — Готов поспорить, вы не будете разочарованы.

Они далеко отъехали от его дома, прежде чем Сара заговорила.

— Вряд ли эти шестеро как-то связаны со Старейшим.

— В этом нет необходимости. У него наверняка отлично налажена система слежения. В том числе и в учебных заведениях. Компьютеры, базы данных… Достаточно только увидеть ключевое слово в запросе.

Сара тихо выругалась.

— Именно поэтому ты назначил дату ужина?

Ракким кивнул:

— В этом случае Дарвин оставит профессора в живых. — Он посмотрел в зеркало заднего вида. — А если у нас все получится, то в следующем месяце у Старейшего возникнут более насущные проблемы.

— Спасибо, Рикки.

— Не за что.

— Есть еще один способ определить деревню, в которой был отчеканен медальон, но он тебе не понравится.

Ракким засмеялся:

— Настолько опасный?

У Сары заблестели глаза.

— Хуже.

57

После вечернего намаза

— Ваше превосходительство, позвольте представить Сару Дуган и ее кавалера Раккима Эппса, — произнес Сулейман бен-Сауд.

Посол Кун кивнул Саре, затем Раккиму:

— Добро пожаловать в нашу крошечную часть Швейцарии. — Приземистый мужчина с завитыми вверх нафабренными усами и водянистыми голубыми глазами, одетый в красный пиджак с золотым кантом и черные брюки свободного покроя, более всего напоминал перекормленную птицу. Он вымученно улыбнулся бен-Сауду. — Рад вас видеть, Сулейман. Жаль, к нам не может присоединиться ваш уважаемый отец.

Бен-Сауд, араб приятной наружности с надушенной квадратной бородой, темными глазами и слишком мягкими губами, взял канапе с подноса, услужливо поднесенного официантом в ливрее, и принялся с аппетитом поглощать икру в розовых лепестках.

— Неотложные государственные дела. Уверен, вы меня понимаете. — Он протянул руку за следующей порцией и поднес к самым губам Сары. Официант продолжал ждать, почтительно склонившись.

— Вы должны обязательно это попробовать, дорогая.

Мисс Дуган сама взяла канапе с подноса.

— Гм-м, вкусно. Ракким?

Тот взмахом руки отослал официанта.

— Простите моего гостя за несдержанность, ваше превосходительство, — произнес бен-Сауд. — Мистер Эппс — фидаин, а они, как вы знаете, не привыкли к изысканным лакомствам.

— Ничего себе. Я слышал, они грозные воины. — Посол внимательно посмотрел на Раккима. — Вы действительно можете убить человека одним пальцем?

Вместо ответа мистер Эппс стремительно выбросил вперед руку и подкрутил послу кончик левого уса. Его превосходительство опомниться не успел.

— Так красивее, — пояснил бывший фидаин.

Посол, широко открыв глаза от удивления, отступил на шаг.

— Пойдемте со мной, Сулейман, вы обязательно должны отведать заливное из колибри. — Он кивнул Саре и Раккиму. — Чувствуйте себя как дома.

Мисс Дуган посмотрела им вслед. Оглянувшись, его превосходительство прибавил шагу. Сара старательно изобразила крайнее возмущение выходкой Раккима.

В зале присутствовало не менее трех сотен гостей — жующих, пьющих и ведущих оживленную беседу послов и сотрудников почти всех расположенных в столице дипломатических представительств. Нигерийцы и выходцы из Восточной Африки в ярких одеждах, бразильцы и аргентинцы в деловых западных костюмах, шведы, норвежцы и австралийцы. Некоторых Сара знала еще со времен посещения приемов в обществе Рыжебородого, однако в основном она видела новые лица. Несмотря на отсутствие официальных отношений, здесь находился даже представитель Библейского пояса — пожилой мужчина с гривой седых волос, облаченный в черный сюртук, придававший ему сходство с сельским проповедником.

— Сулейман тебе обрадовался, — заметил Ракким. — Араб, целующий даме руку, большая редкость. Он так элегантен. Как ты думаешь, сколько фунтов изумрудов пошло на украшение его халата?

Официант предложил им обычное и безалкогольное шампанское. Мисс Дуган выбрала безалкогольное, мистер Эппс — обычное.

— Сулейман оказал мне услугу, пригласив нас сюда. — Сара сделала глоток. Пузырьки приятно щекотали горло. — Если его отец узнает, ему грозят большие неприятности: старик считает швейцарцев вольнодумцами. Ты бы предпочел обратиться за помощью к Рыжебородому?

— Просто он мне не нравится.

— Все в порядке, ты ему тоже не нравишься.

Отец бен-Сауда насчет швейцарцев нисколько не заблуждался. Они действительно так и остались испорченными, недоверчивыми и, кроме того, непомерно богатыми вольнодумцами. Блюдя строжайший нейтралитет в течение последних шести веков, граждане небольшой горной страны поддерживали отношения с любым правительством, независимо от религии или проводимой политики, и зарабатывали на этом деньги. Швейцарцы не имели ни союзников, ни врагов. Только клиентов. Струнный квартет играл Моцарта, дабы не оскорбить чувства ни одного из гостей. Официанты разносили на подносах крабов, креветок и икру для китайцев, русских и жителей Южной Америки, а также восточные яства для правоверных. Установленные в кондиционерах генераторы эйфории накрывали всех невидимым облаком микроскопических нейротрансмиттеров и феромонов, вызывавших у всех присутствовавших чувство покоя и умиротворения.

Голова у Сары слегка кружилась. Голые плечи слегка пощипывало. Каждым дюймом тела она чувствовала прикосновение обтягивающего вечернего платья, купленного сегодня в районе обитания модернов. Ей безумно хотелось остаться наедине с Раккимом.

— В чем дело, Рикки?

— Не знаю.

— Ты чем-то встревожен.

Ракким, поменяв бокал у проходившего мимо официанта, украдкой оглядел зал.

— У меня такое чувство, будто за нами наблюдают.

— Естественно, за нами наблюдают. Именно ради этого люди и ходят на дипломатические приемы — чтобы наблюдать за другими гостями и пытаться понять, что они думают.