Стая (СИ) - Оксана Сергеева

Да, все правильно — свидания, цветы, конфеты, поцелуи… А потом…

А потом он схватил Юльку за руку, стащил с первых ступенек лестницы и, протащив за собой, забросил в кухню — по-другому то, как Юля туда попала, назвать было нельзя.

Рывком он вытолкнул ее вперед, да не рассчитал силы, — пробежала Юлька несколько метров, сбила по пути стул и остановилась где-то в районе разделочного стола. Не то чтобы это получилось сильно грубо. Нет, резко и неожиданно. Снова неожиданно… Сплошные сюрпризы сегодня. Неужели она так похожа на марионетку?

Она, правда, не ожидала, что он схватит ее, шла к лестнице, чтобы подняться к себе и, может, снова поплакать. На душе было ужасно горько. Почему же такое прекрасное чувство, как любовь приносит так много страданий? Сколько она уже выплакала слез, сколько дум передумала… Не хотела ничего плохого и снова…

Денис был уже рядом. Как только оказался, положил руки ей на плечи и сжал их.

— Скажи только, он тебе нравится? — Не думал начинать разговор. Потянул ее в темную комнату под влиянием совершенно другого чувства. И теперь услышав свой вопрос, сам удивился, что задал его.

— Нет. — Она для верности помотала головой. Плечи ее дрожали. И руки дрожали. Денис это чувствовал.

— Тогда зачем? — продолжал задавать глупые вопросы. Такие глупые, что в другой момент саркастически рассмеялся бы. Но не сегодня. Сегодня было все не так. Сегодня его ломало по-настоящему. Это уже не просто яростное возбуждение или нервный срыв.

У Юльки, конечно, имелся хороший вариант для ответа. Денис даже ожидал его. В какой-то мере, понял бы, скажи она, что он сам во всем виноват. Но его Юля, она и, правда, особенная. Не пошла по этому пути, не рисовала на лице равнодушия. Хотя, для того, чтобы четко различить выражение ее лица было недостаточно света, голос выдавал ее с головой. Сам тон, каким она произносила слова, говорил о многом. Говорил обо всем. Заставлял ей верить. Невозможно ей не верить.

— Я не хотела. Не ожидала. Это все так глупо вышло, — признавалась она полушепотом.

Денис замолчал, продолжая удерживать ее на месте. И себя продолжал удерживать. От вопросов. От ярости и злости. Вспоминал все техники, которые могли помочь вернуть самообладание. Нельзя срываться на Юлю. Она ведь не заслуживала этого. Она его красивая невинная девочка. А это… ну всего лишь какой-то поцелуй… Разумом нужно принять это, хотя, когда в дело включалась физиология, усмирить себя было не так легко.

Так странно, они оба с улицы, немного продрогшие, пропитанные морозом, должны быть холодными. Но холода между ними не было. Был жар — особенный, трепетный. Было что-то в голосе Дениса, что вызывало внутри дрожь. Не страха. Какую-то другую дрожь.

Отбросив свои сомнения, Юля потянулась сама и обняла его за плечи. Привстала на носочки. Если смогла бы, забралась выше и обвила его ногами, прижалась так тесно, чтобы стать с ним одним целым.

Надоело наступать себе на горло, играть неприступность — все это ложилось на сердце тяжким осадком и ранило ее саму. Кроме того, что-то внутри подсказывало, что Денис не оттолкнет.

Чего уж, не «что-то внутри», а он сам. Кончики его пальцев уже касались спины. Слегка. Но она так остро чувствовала каждое его прикосновение… И уже через мгновение руки крепко прижали ее к себе. Так крепко, что вздохнуть невозможно. Можно и не дышать. Ради этого можно и не дышать…

В душе поднялась волна, больше, цунами тепла и нежности. Удовольствия, которое она не могла ни с чем сравнить. Наверное, вся тоска ее полезла наружу, все страдания — любовь, смешанная с обидой, ревность к неизвестным соперницам, удвоенная разочарованием.

До этого дня он никогда не обнимал ее так. Так крепко и с таким чувством. Это не объятие — утешение, не приветствие, не прощание. Это объятие, каким мужчина прижимает к себе любимую. Чтобы чувствовать ее дыхание и слышать стук сердца.

Не собирался Шаурин вести с Юлей беседы, действовал исключительно из-за своего — называйте, как хотите, — собственнического инстинкта, ревности, желания обладать ею. Чего угодно… Соскучился до невозможности мыслить здраво; хотел почувствовать ее рядом хотя бы так; хотел обнять с этим открытым в себе новым ощущением, с новым осознанием.

Да, испытывал при этом огонь в крови, затмевающий и злость, и ревность. И удовольствие испытывал. Но не безграничное. Потому что, еще не отпустив ее, думал, а что же будет завтра…

Раньше никогда не обращал внимания, во что Юля одета. Вернее, обращал, но во вторую очередь. А сегодня ее неброский наряд впечатался в мозг. Видимо, теперь каждый из них будет откладываться в его памяти. Ну да, она, Юля, его золотая монетка, марка — самая дорогая. А главное, что такую ни за какие деньги не купишь. Платье сделало ее совсем взрослой. А уж черный капрон на ее стройных ножках посреди зимы — и вовсе слабость.

— Я не хочу с ним, — прошептала она ровно. Все-таки, поддавшись желанию, потянулась вверх, и Денис приподнял ее над полом. Не будь на ней платья, точно задрала бы на него ноги, но сейчас не могла себе такого позволить. — Хочу с тобой…

Это как удар под дых. Денис сам себе запрещал думать о таких вещах. Потому что обычно думы его мало разнились с действиями. За мыслями обязательно следовали соответствующие дела.

Юля немного отстранилась. Совсем чуть-чуть. Ровно настолько, чтобы не прижиматься щекой к щеке, а смотреть в лицо. Чувствовала его дыхание у себя на губах. Это было уже приятно.

— Я люблю тебя, — сказала Юля.

Кажется, он пошатнулся, когда услышал ее признание. Так спокойно и уверенно она это произнесла.

— Не говори, — приложил указательный палец к ее губам. — Не надо. Не сейчас. Потом.

Сегодня разговора у них не получится. Он определенно это знал.

Губы у нее были мягкие. Он скользнул по ним пальцем, потом по щеке…

Это касание губ все равно произошло. Не поцелуй. Просто касание, которое возможно им обоим показалось — таким мимолетным оно было. Но, кажется, воздух вокруг затрещал. Заискрился. Словно по ним двоим электрический ток пропустили.

Нельзя ему Юльку целовать…

Из глубины дома послышались голоса. Эти звуки взволновали тягучий воздух, показались чужими и неправильными, — как ледяной дождь при ярком солнце.

Юля крепко обвила шею Дениса руками, на какую-то секунду прижавшись к нему всем телом в последней попытке насладиться их недолгой, но такой желанной близостью. Потом же, с большим трудом отпустила его и пересекла кухню, чтобы щелкнуть выключатель.

Свет взорвал комнату, ослепляя на мгновение не только глаза, но и сознание, безжалостно разрывая возникшее единение и изгоняя иллюзию счастья.