Прогулка по висячему мостику - Екатерина Трубицина

Ира прошла весь путь с блеском.

— Молодец! — промявкали-прогавкали ее четвероногие учителя, и предложили следующий маршрут: войти в поющий дом, оттуда в свой сад, а из своего сада выйти из подвала неизвестной многоэтажки, откуда потом вернуться к себе домой.

Все шло без сучка и задоринки, пока Ира не вышла из подвала. Вот тут она испытала настоящий шок: подвал оказался подвалом дома, в котором она провела годы своей поначалу счастливой супружеской жизни. Шок Ира испытала не от моментального перемещения в весьма отдаленный город — к этому она была морально готова. И не от нахлынувшей ностальгии по ушедшим годам юности — подобного чувства она не испытывала.

Шок вызвало осознание, что ее скромная персона задолго до того, как она это обнаружила, находилась в центре внимания. Вообще-то, то, что это именно так, она поняла хоть и не так давно, но и относительно не недавно, но вот что до такой степени — это оказалось для нее открытием. С осознанием тайного присутствия в ее жизни Женечки задолго до их «официального» знакомства и явного присутствия, но с неизвестными ей до поры целями, Генки в годы ее учебы и супружества, она уже свыклась. Но, оказывается, она уже тогда находилась и под пристальным вниманием представителей земной фауны. А возможно, что и гораздо раньше тоже. «Может быть, кто-нибудь еще так же живо интересуется моим существованием?», — тут же возник вопрос.

На счастье сигареты оказались с собой. Ира села на лавочку у подъезда и закурила. Из подъезда вышел сгорбленный седой как лунь старик:

— Девушка, не угостите сигареткой?

— Да, пожалуйста… — не поднимая глаз, машинально протянула она ему открытую пачку.

— Ира!?

Ира подняла глаза.

— О боже! — вырвалось у нее. Ира узнала в трясущемся старце своего бывшего мужа. — Важин! Ты на кого похож!?

— А ты совсем не изменилась… — в его голосе звучала былая нежность. — Как ты? Чем занимаешься?

— Я — нормально. Занимаюсь проектированием мебели.

— Неудивительно… Соруков несколько раз уговаривал меня отдать тебя к нему на факультет. Говорил, что ни один из его студентов тебе в подметки не годится… Как успехи-то на новом поприще?

— Не жалуюсь.

От Важина несло застарелым перегаром. Иру передернуло от омерзения, и она брезгливо отодвинулась от него.

— Пойдем, поднимемся, — предложил Важин.

— Нет. Я здесь почти что случайно и в гости к тебе не собиралась. Иди спать.

— Ирочка! Я столько лет тебя не видел!

— Считай, что и сейчас я тебе лишь померещилась. Эдакий вариант зеленого чертика.

— Ира! Прошу! Не надо! Я так много понял за эти годы! Да. Я пью. Я — алкоголик. Но я уже давно не виню тебя в том, что со мной случилось.

— А что с тобой случилось, Важин!? Что с тобой случилось такого, в чем ты мог бы винить меня!?

— Ты оказалась талантливей, чем я.

— Талантливей!? Извини, может скажешь на сколько метров, граммов или джоулей!? А может ампер, молей или мегабайт!? Что значит талантливей!? На самом деле, ты искал оправдание расцветающей любви к зеленому змию, а тут так кстати подвернулась делающая успехи юная жена.

— Нет, Ира, я запил оттого, что понял: я рядом с тобой ничто.

— Да нет, Витенька, задолго до того как чудо Важин сменился на чудо Палладину, ты, торжественно обмакнув в краску кисть, прежде чем сделать мазок, вливал в себя грамм пятьдесят водки и таким образом предварял каждое движение — забыл? Алкоголизм, Витенька, в данном случае не следствие, а причина.

Важин уронил голову и закрыл лицо руками:

— Наверное, ты права…

— Не «наверное», а абсолютно точно.

— Но если бы ты не бросила меня, если б как-то поддержала!

— Как!? Если все мои попытки остановить тебя заканчивались летающей мебелью и моим бегством с Лешкой на руках ночевать к друзьям.

— Прости меня! — Важин зарыдал. — Как там наш сыночек? — спросил он сквозь слезы.

— Наш сыночек учится в Гарвардском университете. Могу дать номер его телефона и e-mail.

— Наверное, ни к чему… он ведь, наверное, и не помнит меня…

— Да нет! Наверное, у тебя просто нет телефона, компьютера и, соответственно, выхода в интернет.

Важин затрясся в рыданиях с новой силой.

— Витя! Иди спать! — жестко сказала Ира, поднялась с лавочки и пошла в сторону бульвара.

— Ира! — в отчаянии окликнул ее Важин. Ира обернулась. — Ирочка! Родненькая! У тебя не найдется полтинничка или хотя бы рублей тридцать?

Ира, понимая, что единственный способ отвязаться от него, это дать денег на бутылку, пошарила в карманах джинсов. На ее счастье там завалялась пятисотка. Она протянула купюру Важину, у которого при виде столь огромной, по его меркам, суммы перехватило дыхание и руки затряслись с удвоенной силой.

— Ирочка! Я сейчас мигом сбегаю и сдачу всю до копеечки принесу!

— Не надо, Важин! Сделай милость — уберись с глаз долой!

— Я сейчас, Ирочка! Я мигом!

Десяти-пятнадцати минут, которые займет у Витьки поход в магазин, Ире явно не хватало для удовлетворения жгучего желания вернуться к своим размышлениям по поводу эксклюзивности собственной персоны в глазах целого ряда примечательных существ. Она просто спокойно выкурила еще одну сигарету и уверенно направилась к двери в подвал, открыла ее и вошла в цоколь своего дома.

— Браво! — скандировали Зив с Лоренцем.

Ира не совсем понимала их столь бурную радость, но оказалось, что она, сама того не подозревая, только что с блеском сдала очень сложный экзамен.

— Видишь ли, — стал объяснять Лоренц, — когда ты сосредоточена на перемещении через проходы, это одно, а вот когда твое внимание отвлекает нечто сопряженное с сильными эмоциями, то благополучно воспользоваться проходом в нужном направлении не так-то просто поначалу. Раз у тебя получилось — это значит, что необходимый навык можно считать выработанным.

— Мы специально подгадали время и подтолкнули твоего бывшего муженька выйти из дому, чтоб создать необходимый эффект, — гордо проурчал Зив.

— Могли и не напрягаться, — язвительно заметила Ира. — Мой бывший муженек даже немного успокоил меня, так сказать, отвлек от гораздо более сильных эмоций.

— И от каких это? — столь же язвительно спросил Лоренц.

— Знаете, не самое приятное ощущение осознать, что вся твоя жизнь постоянно находилась под неусыпным контролем определенных личностей.

— Ирочка! Если ты не забыла, то квартирой в доме, где есть наш проход, вы с Важиным обзавелись сугубо по твоей инициативе! — хитро прищуриваясь, напомнил ей Лоренц.

Как ни крути, но он верно это подметил. Через пару лет замужества стараниями Иры скопилась некоторая сумма, позволившая Важиновскую комнату в коммуналке поменять на отдельную жилплощадь. Из нескольких вариантов Ира без каких-либо объективных причин предпочла именно этот.

— Ира, если б не твое собственное намерение, даже твой любимый Женечка не обнаружил бы, что ты родилась здесь и не нашел бы тебя, — спокойно проурчал Зив.

— Даже если бы вы случайно столкнулись по жизни, он не узнал бы тебя, если б ты сама этого не захотела, — добавил Лоренц.

— А вообще, не думай ты об этом! Придет время и все само собой встанет на свои места.

— Ладно! Уговорили!

Тренировки продолжились, и к четырнадцатому ноября Ира уже несколько раз побывала в старом и новом зданиях мебельной фабрики и в доме Радного. Естественно, в гости к нему она заглядывать не стала.

Глава 26

Сюрприз

Поезд наконец-то тронулся, и перрон сочинского вокзала, стал медленно отползать, оставаясь в прошлом. «Вот она точка между вдохом и выдохом мира, точнее, между выдохом и вдохом», — пронеслось в голове у Ирины, когда она, стоя у окна, улыбалась удаляющимся Женечке и Владу. «Еще одна точка отсчета», — Ира осознанно выбрала ее в таковые, правда, форс-мажорной, также осознанно, делать не пожелала: «Ни к чему. Я абсолютно не готова целиком и полностью взять на себя ответственность за свою судьбу, да и оставить абсолютно все в прошлом тоже не могу».

Мужественно пережив суету по поводу передачи проводнику билета и получения постельного белья, Ира уселась у окна и до самого Туапсе без единой мысли в голове созерцала проплывающие мимо утонувшие в ночи пляжи. Потом постелила себе постель и легла спать. Поздним утром ее разбудил распространитель прессы, у которого она скупила все имеющиеся сборники кроссвордов, сканвордов и судоку и весь день посвятила разжижению мозгов.

Как и ожидалось, встретил ее радостный Генка.

— Ирчик! Солнышко мое! Я так рад тебя видеть! — проверещал он и, отбирая дорожную сумку, чмокнул в щеку.

— Привет! — не менее радостно приветствовала его Ира. — Скажи мне, пожалуйста, с чего это вдруг я стала твоей собственностью, а?