Прогулка по висячему мостику - Екатерина Трубицина

— Вполне!

— Тогда отправляйся в какое-нибудь спокойное место и приступай! А мы встанем на страже твоего уединения, — проурчал Зив.

С первым практическим заданием Ира справилась легко. Единственное, ей пришлось спуститься в сад, чтобы иметь четкое представление о том месте, куда выводит дверь из цоколя. Не прошло и часа, как они вновь сидели втроем в гостиной.

— Ира, если тебе удастся, — проурчал Зив, — а тебе рано или поздно обязательно удастся, поймать нужное ощущение точного направления, оно поможет тебе не только в пользовании сетью проходов.

— Четкое осознание цели, — подхватил Лоренц, — это и гарантия верного пути сквозь обстоятельства.

— Все постоянно перемещаются по жизни во всех ее измерениях, но подавляющая часть существ — спонтанно и хаотично, попадая туда, куда выведет, а не туда куда надо, даже если думают, что знают, куда надо, — продолжил Зив.

— Ты, конечно, догадываешься, что большинство и об этом отчетливого представления не имеют, — заметил Лоренц. — Каждому существу на Земле дарована свобода, но далеко не каждый владеет волей, чтобы воспользоваться этим даром. Суть свободы в возможности выбора. Выбор делается постоянно, либо самим осознанием, если оно владеет своей волей, а в противном случае — окружающими его другими осознаниями и безличными силами. Подавляющее большинство людей, да и не только людей, считают, будто делают выбор, скажем, на бытовом уровне. К примеру, что купить — риса или гречки, какую телевизионную программу смотреть, куда поехать отдыхать. Такой выбор они делают исходя из определенных критериев: дешевле, полезней, легче, проще, целесообразнее, выгоднее, оптимальнее и тому подобное. И раз за разом натыкаются на то, что выбранное ими, оказывается, по каким-то причинам, невозможным — доступ как бы перекрывается рядом обстоятельств. И тут, как правило, звучит формулировка: человек предполагает, а бог располагает. Приходилось с подобным сталкиваться?

— На каждом шагу! — ответила Ира.

— Вот! — удовлетворенно промурлыкал Лоренц. — А дело в том, что «делая выбор» опираясь на логику, на критерии, перечисленные выше, человек не задействует свою волю и само право этого выбора предоставляет обстоятельствам. Поскольку любой выбор есть решение, за которое нужно нести ответственность, то, принимая его возможность на себя, обстоятельства действуют в соответствии с той ответственностью, которая на них возлагается. Казалось бы, они должны заботиться о человеке, и зачастую так и происходит. Сколько раз именно обстоятельства спасали бедолаг, даже если те об этом так и не догадались. Но, по большому счету, обстоятельствам нет дела до удобства и благополучия человека. Они воспринимают мир куда шире.

— Но это все мелкие частности, распутать все причинно-следственные связи которых, даже самого, на первый взгляд, незначительного выбора, не хватит столетий работы всех человеческих научно-исследовательских институтов. И дело не в этих мелочах — на самом деле мелочах — хотя именно из них и сплетается судьба. Дело в том, что ни одно осознание, за редким исключением, не пользуется возможностью сделать главный, основополагающий выбор… — Зив сделал многозначительную паузу и еще многозначительнее посмотрел не Иру.

— Какой? — поинтересовалась она.

— Некоторые особо продвинутые осознания задаются вопросом: «В чем мое предназначение?»… — довольно промурлыкал Лоренц и тоже сделал многозначительную паузу.

— Видимо, я — «особо продвинутое осознание». Я со всей ответственностью задаюсь этим вопросом.

— Вот! — довольно гавкнул Зив. — Даже ты не сделала главного выбора, по крайней мере, получив человеческое воплощение.

— Ирочка, не волнуйся, — сладко промурлыкал Лоренц, — уж ты-то главный выбор сделала. Только сделала ты его еще до воплощения в человека, до своего рождения на Земле, а теперь лишь пытаешься осознать и вспомнить.

— Может быть все-таки: вспомнить и осознать? — спросила Ира.

— Нет. Именно осознать, а уж затем вспомнить, — пояснил Лоренц. — Теоретически, любое осознание — и непостоянное, и относительно постоянное, и постоянное — может выбрать себе предназначение, но на практике лишь некоторые относительно постоянные и постоянные делают это. А все остальные, почти все за редчайшим исключением, довольствуются выбором, сделанным за них. А потому и все последующие, менее глобальные выборы, осуществляются с минимальным участием даже сильной воли. Потому и получается, что «человек предполагает, а бог располагает».

— С одной стороны ситуация представляется безвыходной, ведь даже если осознание и осознает, что у него есть эта самая свобода выбора предназначения, пока это произойдет — выбор уже оказывается сделанным, сделанным за него, иными силами. А сделанный какой бы то ни было волей выбор отменить невозможно. Навязанное предназначение диктует ассортимент к последующим менее глобальным выборам.

Человек — в частности человек — начинает при их осуществлении, вместо того чтобы применить волю, руководствоваться так называемым здравым смыслом, то есть критериями выгодности, целесообразности, оптимальности и т. п. И всё! Он оказывается во власти обстоятельств, перекладывая всю ответственность и сам выбор на них. А сам лишь сетует на несправедливость судьбы. Почему? Да потому что, выбирая, человек, во-первых, не берет на себя ответственность, а во-вторых, здравый смысл, учитывающий параметры выгоды, целесообразности и оптимальности, оказывается плохим советчиком, зачастую предлагая, как идеальный вариант, то, что идет вразрез с целями и задачами предназначения. Вот обстоятельства и начинают выправлять ситуацию. Это, конечно, только поверхностный взгляд, все гораздо сложнее и запутаннее, но это занятное уравнение с бесчисленным количеством неизвестных и вводных не стоит детального рассмотрения.

— Гораздо важнее другое! — взял слово Лоренц. — На практике ни одно существо, в том числе и человек, которого, как ты заметила, мы сейчас в большей степени и имеем в виду, хотя все то же самое имеет место и у других существ, но раз ты на данный момент человек — то будем говорить о людях… Так вот, на практике ни один человек, за редчайшим исключением, не делает главного выбора — не выбирает себе предназначение. На первый взгляд это кажется и невозможным, раз выбор уже сделан, и отменить его нельзя. Но… И это очень важное «НО»! — Лоренц предельно многозначительно посмотрел на Иру. — Как ты уже знаешь, изначальной точки не существует — есть только бесконечное множество точек отсчета. Располагаются они в паузах между вдохом и выдохом Мира. Но далеко не каждая точка в такой паузе и далеко не для каждого может стать точкой отсчета. При этом каждая точка, которая все-таки стала точкой отсчета для чего-нибудь, имеет разную силу. К примеру: в таком-то году, в такой-то день мальчик Ваня научился завязывать шнурки, а в таком-то году, в такой-то день этот же мальчик Ваня женился на девочке Маше.

При этом существуют точки отсчета просто катастрофической мощности. Это как бы форс-мажорные точки, в которых теряют силу все прошлые договоры и обязательства. В такой точке все осуществленные в прошлом выборы, как сделанные с помощью своей воли, так и воли иного происхождения, можно в прошлом и оставить. И если, попадая в эту точку, ты, без сожалений оставляешь в прошлом абсолютно все, то можешь сделать главный выбор — выбрать предназначение.

Затем требуется выбрать мировоззрение. Предназначение — это «ЧТО». Мировоззрение — «КАК». Выбор мировоззрения не менее важен, но осуществляется он только после выбора предназначения. Для осуществления такого выбора нужна воля невиданной мощности, и если ты смогла сделать этот выбор только с помощью собственной воли, то все последующие выборы, как ты понимаешь, оказываются предопределенными ею, а обстоятельства — подчиненными ей.

— До следующей форс-мажорной точки… — подхватил Зив. — Там тебя может ждать другое предназначение, и, если твоя воля ослабла, выбранное для тебя за тебя.

— У подавляющего большинства людей, и не только людей, естественно, форс-мажорных точек такой силы, когда могут быть отменены абсолютно все прошлые договоры и обязательства, всего две: рождение и смерть. Но если у тебя сильная воля, то ты любую точку отсчета можешь превратить в форс-мажорную. Правда, тебе придется пережить нечто сопоставимое с рождением или смертью.

— Нечто подобное уже проходили, — усмехнулась Ира, — но сейчас мне вот что интересно: разве нельзя выбирать предназначение на основе мировоззрения?

— Нет, — исключая возражения, заявил Лоренц. — Если перед выбором предназначения у тебя уже есть мировоззрение, то это значит, что оно осталось от прошлого, а следовательно, ты не можешь выбрать новое предназначение.