Тайное братство - Робин Янг

Гарин медленно жевал жесткое мясо и с трудом проглатывал. В свои двадцать четыре года он выглядел шестидесятилетним.

— Давай же, рассказывай.

— Новостей не так уж много. Все потрясены падением Крака. Принц Эдуард отправил посла к монголам просить помощи, но великий магистр Берар на нее не надеется. То же самое думают большинство управителей Акры. Принц несколько раз созывал совет, пытаясь объединить знать, но пока только разжег страсти.

Уилл сунул ему еще кусок.

— Что это значит? — спросил Гарин, прожевывая мясо.

— А то, что Эдуард многого не понимает. Впрочем, так случается со всеми, кто прибывает сюда впервые.

Уилл находился в числе встречающих, когда в Акру прибыл тридцатидвухлетний английский принц, а с ним тысяча рыцарей. Король Генрих остался в Англии, сославшись не нездоровье. Управители Акры радостно приветствовали принца. Первые несколько дней.

— Принц думал, война — это просто мы против них. И пришел в ярость, узнав, что венецианцы продают оружие Бейбарсу, генуэзцы снабжают его рабами, а знать Акры вроде все это одобряет. Они соперничают друг с другом, кто отхватит лучший кусок, и еще имеют наглость жаловаться, когда Бейбарс отбирает у них земли и собственность, сражаясь их же новым оружием. — Уилл шумно вздохнул и выудил из миски еще кусок мяса. — Но скоро это все потеряет смысл.

Гарин отвел его руку.

— Ты договорился?

Уилл поставил миску, вытер пальцы.

— Да, я сегодня с ним встречался.

Гарин чуть вскинул брови.

— Это очень опасно.

— Я думал, ты согласен с моим планом?

— Да, согласен. Но если великий магистр Берар проведает, что ты действуешь от имени ордена… — Гарин покачал головой. — Тогда тебе не сносить головы. Эврар тоже не обрадуется.

— Но я делал все, о чем говорил Эврар. Заводил связи с рыцарями из других орденов, находил нужных людей в высоком суде, беседовал с влиятельными еврейскими книжниками, вербовал лазутчиков-мусульман. И действительно за последние годы братство кое-чего достигло. Великий магистр госпитальеров даже начал на официальных встречах разговаривать с Бераром. Но я чувствую, это путь в никуда. Знать слишком увлечена своими проблемами и не видит дальше собственных стен. Сколько еще крепостей мы сдадим Бейбарсу? А если уйдем со Святой земли, «Анима Темпли» никогда не добьется своих целей. Почему Эврар этого не понимает?

— Ты пытался с ним разговаривать?

— Все время спрашиваю, но он по-прежнему таит что-то от меня. Я знаю, у него есть связь с каким-то эмиром у мамлюков, налаженная моим отцом, но Эврар не говорит мне, кто это. — Уилл расстроенно покачал головой. — Он не оставил мне выбора!

План, возникший у него почти полтора года назад, теперь наконец завершался. Деньги пришлось взять из сундука тайного братства. Его мучила совесть, но он продолжал идти к цели.

— Понимаешь, я уверен, этот путь единственный.

— Я с тобой согласен, — подал голос Гарин. — «Анима Темпли» никогда не добьется своей цели. Это химера.

— Все изменится, лишь бы сейчас получилось. Может быть, принцу Эдуарду удастся объединить управителей Акры. Мы соберем силы, ударим по мамлюкам и постепенно вернем земли.

Уже несколько месяцев ему снился один и тот же сон. Уилл встречается с духом отца в покинутом Сафеде. Он пришел его похоронить, но кругом разбросано много костей, и Джеймс не знает, какие его.

Но скоро все кончится. Он сможет похоронить отца, и, может быть, потом установится мир.

Уилл поднялся:

— Мне пора идти. Приду завтра со снадобьем от болячек.

— Никому не рассказывай, Уилл. Тем более Эврару. Полагайся только на себя.

Уилл кивнул. Постучал в дверь. Стражник его выпустил, он вышел из башни, сощурился от ослепительного солнца и… столкнулся с Эвраром.

Странно, старик теперь редко покидал свои покои. Он собрался улыбнуться, но, увидев выражение лица капеллана, передумал.

Эврар ухватился высохшей рукой за его мантию:

— Что ты наделал, чертов дурак?

— О чем вы говорите?

— Не прикидывайся! Мой человек видел тебя в таверне!

— Вы за мной следили?

— Я слежу за тобой уже несколько недель, — бросил Эврар. — Ты был очень занят, верно? Тайно с кем-то встречался, строил планы. Я все знаю!

— Откуда? — пробормотал Уилл.

— Заставил разговориться купца из Пизы, с которым ты встречался. Так что всем вашим делишкам пришел конец.

— Нет.

Покрасневшие глаза Эврара вспыхнули.

— Нет?

— Уже поздно, если только его не схватили. — Поскольку Эврар не ответил, у молодого человека появилась уверенность в благоприятном исходе. — Сейчас он уже покинул город.

— Тогда тебе придется сесть на своего чертова коня и поскакать ему вслед!

— Нет, — повторил Уилл, резко освободившись от рук Эврара. — Даже если бы я знал, где искать, все равно бы не отправился за ним. Мы все делали по-вашему, Эврар. Три года. Не получилось. Бейбарса мир не интересует. Мы послали почти десяток людей, чтобы его уговорить. Сколько вернулись?

— Нужно продолжать, — прошипел Эврар сквозь сжатые губы.

— Поздно. — Уилл собрался уходить.

Эврар схватил его за плечо:

— Они же повязаны с ним, дурак! И ничего не сделают. Он им платит. Зачем кусать руку хозяина?

— Там не все такие. Бейбарс начал продвигать в их круг своих людей. Они ему не доверяют.

Эврар прерывисто задышал.

— Скажи, Бога ради, где ты взял на это деньги? Из моего сундука? Да? Ах ты, змей!

— Вам требовалась моя помощь, Эврар, — вспылил Уилл. — Вы хотели, чтобы я высказывал свое мнение и сам принимал решения. Так вот, это случилось. Ваш путь завел нас в тупик. Теперь мы будем все делать по-моему.

43

Алеппо, Сирия

8 августа 1271 года

— Разве она не хороша, мой повелитель?

Калавун улыбался, глядя на дочку. Девочка подхватила на руки холеного кота с миндалевидными глазами, вошедшего в открытые двери тронного зала. Стояла духота. Слуги суетились, поднося ледяной шербет собравшимся приближенным, атабекам и придворным. Воздух казался голубым от воскуренного фимиама. Рабы работали большими опахалами.

— Годится для султана, — согласился Бейбарс, наблюдая, как будущая невестка заботливо кормит кота из серебряной тарелки. Сидящие в этом углу женщины заохали и засуетились вокруг милого ребенка. Среди них и вторая жена Бейбарса, Фатима, с младенцем на руках, вторым его наследником. Низам больше детей ему не родила.

Барака-хан сидел в задней части зала с несколькими друзьями. За последние три года мальчик вытянулся, в лице начали проявляться черты будущего мужчины. К своей невесте он не выказывал никакого интереса, но Бейбарс знал, что все впереди. Празднество, устроенное в честь помолвки, всего лишь ритуал.

На ковре под искусные переборы цитры, канунов и ритмичное постукивание дарбуков и бубнов кружились танцовщицы. Лавируя между ними, к тронному помосту с поклоном приблизился Омар.

— Лицедеи здесь, мой повелитель. Желаешь, чтобы их ввели?

— Да, — сказал Бейбарс. — А ты не уходи, садись рядом.

Омар улыбнулся:

— С радостью, мой повелитель.

Бейбарс кивком подозвал слугу.

— Очистите место, и пусть войдут лицедеи. Принеси еще кумысу.

Слуга поспешил прочь. Калавун повернулся к Бейбарсу:

— Пойду посажу невесту рядом с женихом. Надо, чтобы во время представления они сидели вместе.

Бейбарс сделал знак Омару садиться на подушки, положенные на верхнюю ступеньку помоста, — место для приближенных самого высокого ранга. Омар сел, взяв с подноса несколько фиг.

— Будь осторожен с едой, друг мой. — Бейбарс улыбнулся. — Иначе скоро не сможешь влезть в доспехи. Мы все стали проводить слишком много времени за столом и мало в сражении.

— Неужели ты не заслужил удовольствия? — сказал Омар. — Пользуйся случаем, отдыхай. Сейчас франки притихли, да и монголы тоже.

— Придет время, отдохну.

Омар поднял глаза. Лицо султана отличала напряженность. Ярость, с какой он преследовал франков и заставил отступить к морю, сжигала его изнутри. Пока цель оставалась недостигнутой, Бейбарс ни от чего не мог по-настоящему получить удовольствие. Но тогда какой же во всем этом смысл? — подумал Омар.

— Вот и они, — проговорил Бейбарс, наклоняясь взять у слуги кубок с кумысом.

Два лицедея вкатили в тронный зал тележку, прикрытую черным бархатом с вышитыми серебряными звездами и полумесяцами. Танцовщицы удалились. Барака и его юная невеста сидели на диване, рядом с тронным возвышением, и с нетерпением ждали представления. Слуги закрыли двери, задернули на окнах вышитые шторы, превратив день в ночь. Слуга в страхе отпрыгнул, когда из-за шторы с шипением выскочил странный человек с дикими глазами, в лохмотьях. Запыхавшись, он поднялся на тронный помост и скорчился у ног султана. В руках прорицатель сжимал маленькую тряпичную куклу, подаренную ему в Антиохии.