Воспоминания (1865–1904) - Владимир Джунковский

По возвращении домой я прошел к великому князю, который меня крепко обнял и три раза поцеловал, благодарил за все мною сделанное и вручил мне от государя чудные двойные золотые запонки из крупных сапфиров. Вечер провели в праздновании благополучного пребывания государя, а когда принесли депешу о благополучном проследовании императорского поезда чрез границу Московской губернии, мы сели ужинать и немного кутнули на радостях.

На другой день я устроил у себя чай, были великий князь Сергей Александрович, великая княгиня Елизавета Федоровна, Павел Александрович, граф Стенбок, Степанов, Гадон, князь Юсупов с женой, Козлянинова, княгиня Лобанова, Е. А. Шнейдер, Шиллинг, В. К. Истомин и княжна Трубецкая.

Чай разливали Е. Н. Козлянинова и княжна Трубецкая. Из угощения были сандвичи, шведский хлеб,[290] печения, сушки, апельсины и виноград, конфеты, черносмородинная вода, пиво, наливки. Все дамы получили по букету, все были в духе, веселы, и время прошло незаметно.

23-го мая я выехал из Москвы на две недели к своему брату в Харьковскую губернию, чтобы немного отдохнуть. Очень хорошо провел я время у брата, он в то время был податным инспектором в Валкском уезде Харьковской губернии и проживал на своем хуторе «Бабенков Яр» в соседнем с Валками Богодуховском уезде. Хутор у него был небольшой, всего несколько десятин земли, дом уютный, нечто среднее между хорошим крестьянским и помещичьим домом. В Вилках у него была тоже квартира из нескольких комнат, очень уютная и с большим тенистым садом. Мне очень понравился этот городок, чистенький, живописный с массою зелени и лесами вокруг, чего нет в Богодуховском уезде, где голая степь. Мы провели с братом несколько дней в Валках; пока он был занят своей службой, я познакомился с местными властями, исправником, городским судьей, уездным членом суда; все оказались милыми людьми, конечно, не обошлось без карт, как принято это было в провинции, и мы каждый вечер играли в винт, по правде, очень невинно, по 1/500 копейки. Из Валок мы вернулись с братом на хутор, и скоро мне пришлось уже уехать. В день моего отъезда от брата к нему неожиданно приехал наш большой друг Кутейников, бывший адъютант генерала Веревкина, с семьей которого мы были очень близки. Он приехал из Харькова, пробыл у брата до вечера, и мы втроем отлично доехали до Харькова, где Кутейников поехал к себе в гостиницу Проспера,[291] а мы с братом остановились у двоюродного брата нашего В. В. Фавра, известного в то время в Харькове гинеколога.

Мой брат должен был в этот же вечер ехать по служебным делам в Валки, поэтому мы с ним простились. Очень мне было жаль расставаться с ним. Ночевал я в Харькове у Фавра, а на другой день вечером выехал в Москву, пообедав у Проспера с Кутейниковым.

8-го июня я уже был в Москве у себя. Их высочества и все лица свиты были в Ильинском. Как только я приехал, Степанов и Гадон приветствовали меня по телефону из Ильинского, спрашивая, когда за мной прислать лошадей. Решил ехать в Ильинское на другой день, с поездом 11.30 утра. Погода была плохая, совсем осенняя. На станции Одинцово меня встретила тройка, которая меня быстро домчала до Ильинского, куда я приехал во время завтрака.

В своих комнатах я нашел все убранным, все портреты, все вещи были расставлены, как будто я и не уезжал. Переодевшись в парадную форму, я собрался уже идти к великому князю, как пришел Гадон осведомиться, приехал ли я. Вместе с ним я отправился во дворец, застал всех на балконе великой княгини, выходившем на Москву-реку, за кофе после завтрака. По-видимому, все обрадовались моему приезду. Великий князь меня поцеловал и сказал, что меня поджидал все эти дни.

Жизнь в Ильинском началась по расписанию, как и в прошлом году, только погода что-то подгуляла, по ночам бывало 6–7º всего, а днем 14–15º. Купаться нельзя было еще, в воде было не больше 11-ти градусов, что для начала купанья было слишком холодно.

13-го июня я ездил в Москву, чтобы повидать графиню Граббе с дочерью, которые были там проездом. Я встретил их на Николаевском вокзале, привез к себе, затем мы завтракали у Тестова, и я их проводил на Рязанский вокзал. Очень был я рад их повидать.

Погода стала теплее, летние дни возвратились, и можно было начать прогулки и поездки в лес; я начал купаться.

16-го великий князь ездил в Москву на прием, я его сопровождал. В этот день я получил письмо от моей сестры, в котором она меня извещала, что князь Юрий Максимилианович (сын великой княгини Марии Николаевны от брака ее с герцогом Лейхтенбергским) просит меня устроить проезд для его сына Сандро (князь Александр Георгиевич, 12-ти лет) к Дурасовым, куда он едет со своим воспитателем, и просит провести с ним день в Москве, показать достопримечательности.

Я доложил об этом великому князю, который мне сказал, что Сандро такой чудный мальчик и чтобы я непременно ехал и все для него устроил. Мне удалось, благодаря любезности начальника дороги, устроить для него вагон прямого сообщения до станции Никулино с платой по числу едущих пассажиров. 20-го июня я выехал из Ильинского прямо на лошадях до Москвы и встретил князя Александра Георгиевича на Николаевском вокзале, он приехал со своим воспитателем Ф. Ф. Бодунгеном. Мне было очень приятно их повидать, он был такой славный, благовоспитанный, сердечный мальчик. Бодунген очень милый человек. На вокзале в царских комнатах мы пили чай, там же и позавтракали.

Около часу дня поехали в коляске к Иверской, прикладывались к иконе и затем отправились в Оружейную палату в Кремль. Тут Сандро встретили начальник дворцового управления генерал Кузнецов, полицеймейстер дворца полковник Солини и начальник Оружейной палаты Филимонов, который и показывал все и объяснял. Сандро привел в восторг Филимонова тем интересом, с которым он рассматривал все и как расспрашивал. Из палаты прошли во дворец, Грановитую палату, терема, патриаршую ризницу. Здесь архимандрит объяснил и показал подробно, как производится мирроварение, вынимал из сосудохранительницы кусок древа и кусок ризы Господней, к которым Сандро приложился. Затем осмотрели Успенский собор, Архангельский, храм Христа Спасителя. Сандро вел себя удивительно хорошо и всех поражал своим вниманием, он так мило, просто и хорошо всех благодарил, что тронул всех.

Из храма Спасителя приехали ко мне, пили чай, а в 6 часов поехали в «Эрмитаж»[292] обедать. Когда мы вошли в зал, то Сандро был очень озадачен и спросил меня, зачем мы пришли в кухню? Его поразило, что лакеи были одеты во все белое, в русских рубашках, и он подумал, что это повара. Мы сидели в общем зале и под звуки органа обедали.

Из «Эрмитажа» проехали на скачки, где нас встретили президент общества граф Рибопьер и Борх. Сидели в царской ложе, нас усердно угощали чаем и фруктами. Скачки очень заинтересовали Сандро, и он все подробно хотел знать о каждой лошади.