Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха - Игорь Минутко

Исаак, потягивая из кружки темное бархатное пиво, отправлял в рот крупные соленые, специально недоваренные горошины, тяжело задумался и не заметил, как в кафе появился новый посетитель, который осторожно подошел к его столику, присел напротив.

— Добрый вечер, Иннокентий Спиридонович. Что-то вы закручинились.

— Наконец-то! — встрепенулся Требич-Линкольн и перешел на шепот: — Что-то случилось?

— Случилось, — последовал спокойный ответ. Агент Исаака на Лубянке в своем летнем облике был неизменен: в чесучовом отглаженном костюме, правда, уже изрядно поношенном, при галстуке, запонки с камешками в манжетах белой рубашки; на абсолютно лысом черепе — отблеск лампы в матовом шаре, висящей под потолком, в глубоких глазницах мерцают напряженно-умные, быстрые глаза; шрам, пересекающий левую щеку от уха до уголка рта, в полумраке кафе казался черным.

— Не тяните, пожалуйста, у меня мало времени. Вы опоздали.

— Приношу извинения: долго не было трамвая. И, всегда-то у вас, Иннокентий Спиридонович, мало времени. Куда вы постоянно спешите? Ведь вы, по моим наблюдениям, вольный казак, — он сделал жест пробегающему мимо половому: — Человек! Кружку пива и раков!

— Слушаюсь!

Пиво и раки появились почти мгновенно.

— Итак, Иннокентий Спиридонович… А пиво сегодня тепловатое. У меня для вас два сообщения. И второе потребует дополнительного гонорара, притом значительного.

— Помилуйте! — надо сказать, Требич-Линкольн не только превосходно знал русский язык, но быстро освоил московский говор, его интонации, «аканье», особые словечки и выражения. — Я прямо руками развожу: мы вам и так платим по высшей ставке!

— Какая работа, Иннокентий Спиридонович, такая и ставка. Словом, за второе сообщение я прошу уплатить двойной гонорар.

— Давайте первое сообщение! — потребовал Верховой.

— Извольте. Экспедиция в Тибет не состоится.

— Как?.. Почему?

— Она заблокирована замами Дзержинского Трилиссером и Ягодой и другими неблагожелателями Глеба Ивановича Бокия. Коллегией ОГПУ уже принято соответствующее постановление, одобренное Политбюро и завизированное, — Шрам желчно усмехнулся, — лично товарищем Сталиным.

— Что? Что сказано в его визе?

— Весьма примечательное. «Экспедицию отложить до лучших времен».

— Так…— Требич-Линкольн чувствовал себя выброшенным за борт: ведь им совместно с еще двумя сотрудниками германского посольства в Москве была уже разработана и отчасти профинансирована операция по внедрению своего человека в экспедицию спецотдела, и этим человеком должен был быть сам Исаак Тимоти. — Выкладывайте ваше второе сообщение. Убивайте до конца.

— Напротив, Иннокентий Спиридонович, думаю, от этого сообщения вы воспрянете. Но сначала давайте окончательно определимся: за него — двойной гонорар.

— Прямо напасть. Да зачем вам, уважаемый, столько денег? Ведь вы явно не бедствуете.

— Вы уже несколько раз задавали мне этот, согласитесь, некорректный вопрос…

— Уж простите! — перебил Требич-Линкольн. — Я человек довольно прямой, без всяких там английских тонкостей.

— Отвечаю на ваш прямой вопрос, чтобы покончить с этой темой. Да, уважаемый Иннокентий Спиридонович, мне нужно много денег. Очень много. Почему? Я люблю женщин. Собственно, это смысл моей жизни — женщины. С тех далеких лет, когда я однажды ночью, проснувшись от безумств юношеского эротического сна… Вы понимаете. Я бы мог вам многое рассказать на эту вечную и волнующую тему из своей, поверьте на слово, бурной в этом плане жизни. Но ведь у вас всегда нехватка времени. Посему… Сразу к нашему сегодняшнему моменту. Сейчас у меня две любовницы. Одна совсем юная… Еще не до конца распустившийся цветок. Шестнадцать лет, — в голосе Шрама зазвучали сладострастные нотки. — Притом из дворянской, даже сановной семьи, некогда близкой к царскому двору. Пока уцелели. А когда тебе за пятьдесят…

— А вторая любовница? — с интересом перебил Исаак Тимоти (он, как известно, тоже был большой «ходок» — по теперешней терминологии).

— Вторая — простолюдинка, продавщица из торгсина. Но какая! Тридцать два года. Однако большая любительница ночных заведений. Нужны подробности?

— Все! Обойдемся без подробностей! И черт с вами: за второе сообщение — двойной гонорар. Я вас внимательно слушаю.

— Суть, Иннокентий Спиридонович, заключается в том, что экспедиция спецотдела в Тибет уже состоялась.

— Как… состоялась?!

— Вернее, вот сейчас она скорее всего продолжается, и возглавляет ее человек, которого вы лично знаете… Во всяком случае, вы мне рассказывали однажды о встрече с ним. И возможно, уже вчера от спецотдела направлен в Тибет тайный агент Бокия, лучший из лучших, для встречи с экспедицией, дабы направлять ее действия и держать все под контролем.

— Погодите, погодите! — Требич-Линкольн действительно воспрянул духом: похоже, возникла новая перспектива. — Давайте все по порядку, подробно и с именами.

— Извольте. Но сначала, Иннокентий Спиридонович, — хладнокровно сказал Борис Петрович Брембек, — я хотел бы получить первые пятьдесят процентов своего удвоенного гонорара.

Донесение

Экспедиция в Тибет спецотдела при ОГПУ отменена в результате интриг противников Бокия на Лубянке. Возможно — до какого-то дня или года «икс», потому что на постановлении коллегии ОГПУ по этому поводу стоит резолюция Сталина: «Экспедицию отменить до лучших времен.

Но парадокс заключается в том, что экспедиция УЖЕ состоялась, и об этом, скорее всего, не знает ни сам Сталин, ни недоброжелатели Бокия на Лубянке. Это американская экспедиция, вернее, она движется вглубь Гималаев и Тибета под американским флагом, и возглавляет ее русский художник — эмигрант Николай Рерих. Финансируется же экспедиция через подставных американских подданных Россией, точнее — ОГПУ. Но эти сведения требуют уточнения и разработки на местах, т. е. в США и по возможности в самой экспедиции. Предполагаю, что наверху кремлевской власти об экспедиции могут знать, но лишь как о составной части той политики, которую сейчас Советы проводят в восточном регионе.

Потому что доподлинно известно следующее.

Первое. Экспедиция под флагом США и руководимая Николаем Рерихом — реальность. Главная ее цель, помимо второстепенных — геологических, этнографических, религиозных, культурных и проч. (возможно, для отвода глаз, усыпления бдительности прежде всего англичан, да и местных властей) — достижение Шамбалы.

Второе. Финансируется, повторяю, экспедиция из Москвы, органами безопасности (спецотдел). Знает ли об этом Рерих? Какие у него отношения и контакты с ОГПУ, неизвестно. И это прежде всего необходимо выяснить.