Стоунхендж. Время для мятежника - Гарри Гаррисон

времени достаточно. Так, второй. Теперь поехала щеколда – третий. Из холла упал свет, мелькнул силуэт входящей девушки.

– Марианна, ты дома? – Она говорила шепотом. – Эй, ты не спишь?

Нью-йоркский акцент. Еще одна сучка-янки.

Она закрыла дверь и ощупью пробиралась к выключателю.

Пощелкала им.

– Сгорел, паскуда!

Он скользнул по стенке на голос.

После долгого пребывания в темноте он легко различил ее силуэт на фоне освещенных с улицы штор.

Она успела только пискнуть на выдохе, когда пальцы сомкнулись на ее горле. Шансов у нее никаких. Он стоял сзади, она не могла ни лягнуть его, ни вцепиться ногтями. Она была молода и сильна, но недостаточно сильна. Он рванул ее на себя, оторвав от пола.

Она извивалась и все слабее и слабее била ногами. Руки устали, но он держал ее, крепко вцепившись в горло, и после того, как она умерла. Он действовал наверняка. Всегда наверняка. Даже оторвавшись от ее шеи, он еще раз проверил: схватил за полные груди и изо всех сил сдавил их обеими руками. Она не издала ни звука.

«Отлично, – подумал он. – Чистая работа».

Она медленно соскальзывала на пол, когда зазвонил телефон.

Кто бы это? Кто мог звонить в такое время? Сосед что-то услышал? Не может быть, все было сделано тихо.

Он стоял в темноте, парализованный нерешительностью. Ответить на звонок нельзя, но открывать дверь, пока звонит телефон, тоже нельзя. Слишком громкий звук. Просто снять трубку? Тоже нельзя.

Телефон замолчал, и Уэс с облегчением вздохнул. Пора убираться. Он ощупью дошел до двери, и что-то хрустнуло под ногой. Что? Раньше этого не было. Он ногой отбросил это нечто, приоткрыл дверь и выглянул. На лестнице никого не было. Он открыл дверь чуть пошире и посмотрел вниз.

Он наступил на дамскую сумку. Любое пожертвование принимается с благодарностью, улыбнулся он. Руки, неуклюжие в перчатках, извлекли банкноты. На пол упала помада и покатилась к большому зеркалу у входа.

Это навело на мысль. Чуть-чуть увести полицию в сторону. Достаточно света из приоткрытой двери. Написать на зеркале печатными буквами, большими, неровными, с ошибками. Произведение искусства. Он отбросил помаду и открыл дверь чуть шире – полюбоваться.

УБЕВАЙТЕ БЕЛЫХ СВИНЕЙ

Это их точно собьет со следа. А теперь пора уходить.

В час тридцать ночи посреди недели на лестницах многоквартирных домов округа Колумбия малолюдно. Цифры индикаторов обоих лифтов застыли, один лифт стоял на его этаже. Он миновал их и пошел к аварийной лестнице. Действовать наверняка, только наверняка. Ступая как можно тише, он прошел по лестнице до подвала и осторожно толкнул дверь; в холле тоже пусто. Вестибюльчик возле задней двери тускло освещен, а стоянка темна и пустынна. Начинался мелкий дождик. Уэс вышел, наклонив голову, и двинулся к машине. Двигатель завелся сразу. Не включая фар, он выехал со стоянки, потом включил ближний свет и подгадал под зеленый на Коннектикут-авеню. Не было видно ни пешеходов, ни других машин.

Он проехал два квартала и вдруг вспомнил, что в кухне не вкрутил на место предохранитель. Его охватил страх. Возвращаться – поздно, невозможно. Что может подумать полиция? Но одно ясно: случившееся с ним связать не смогут. Полковник нервно засмеялся, но постепенно страх прошел.

Он проехал через пустынный парк Рок-Крик и свернул вдоль Потомака. Никто не видел, как он остановился и выбросил в реку украшения. Дневник – он боялся, что дневник может всплыть, – он порвал на клочки и засунул в мусорную корзину между старыми газетами и пакетами от сандвичей.

Оставшуюся часть дороги домой он одолел без происшествий и въезжал в гараж, успокоенно посвистывая сквозь зубы.

Глава 8

Трой Хармон подал свой рапорт, но его интересовало, услышит ли он когда-нибудь о полковнике Маккалоу. В конце рапорта он просил, чтобы его уведомили о дальнейшем ходе дела, если оно будет иметь продолжение. Зачем нужно закупать такое количество золота? Он очень хотел бы понять это. Но сейчас, судя по всему, никакого дела не было. Да, полковник закупал золото в больших количествах. Но почему бы ему не делать этого? С тех пор как золото поступило в свободную продажу, для его покупки не нужно предъявлять удостоверения личности или составлять какие бы то ни было декларации. Ничего незаконного полковник Маккалоу не совершал. Он закупил золото на все свои деньги – и спрятал его в сейф. Он использовал все свои сбережения, продал новую машину и купил старую, взял вторую закладную под дом. И покупал золото и снова золото. Это могло казаться эксцентричным – но опять-таки было вполне законным. Трой описал это во всех подробностях, доклад доставил секретарю адмирала Колонна, оставив для себя копию. К сожалению, адмирал пару дней будет отсутствовать, но он свяжется с ним, когда вернется. Отлично. Трой использует два свободных дня. В Нью-Йорке женится старый друг. Трой вообще-то уже сообщил по телефону, что не сможет приехать, – но никогда не поздно позвонить еще раз. В пятницу вечером ни одна собака в Вашингтоне не заметит его отсутствия.

Уик-энд провели отлично. Сначала мальчишник, как следует выпили с друзьями по ямайской школе, с которыми он сто лет не виделся и про которых вообще забыл. Он-то уехал, а они остались, и связь с ребятами заглохла. Сначала колледж в Итаке, потом армия; много воды утекло. Он собирался съездить домой, да все как-то не удавалось. Семьи в городе у него не осталось, все родные, что еще были живы, жили в Детройте. Отец помер, пока Трой воевал во Вьетнаме, – от рака. Через несколько месяцев – мать. Говорили – от тоски. Может быть… Но все это было давно.

Возвращение в пенаты отметили не только воспоминаниями, но и таким весельем, что Трой не полетел в воскресенье в Вашингтон.

Первый утренний рейс в понедельник из Ла Гуардиа при сыром холодном ветре – специфическая пытка, достойная включения в адский арсенал. Особенно если с бодуна. Сначала торчать, пока не объявят посадку, между хромированными рельсами, потягивая из пакета отдающий картоном кофе и глядя одним глазом в «Нью-Йорк таймс», потом втиснуться в тесное кресло самолета внутренних линий и узнать, что перед тобой стартуют всего-навсего двенадцать самолетов, которые надо переждать. На земле больше времени, чем в воздухе. «Мы рады приветствовать вас на борту самолета компании „Восточные линии“. Температура за бортом…»

В КССС кофеварка была существенно лучше. Трой налил себе кофе в толстую глиняную кружку, чтобы отбить вкус картона во рту. В числе «входящих» только одна бумажка. Телефонный