Стоунхендж. Время для мятежника - Гарри Гаррисон

– Может, я и не прав. Но, судя по голосу, с ним трудно иметь дело.

Охранник быстро взглянул на него и снова отвернулся.

– Мир вообще трудное место, сынок, и работу во время спада тоже трудно найти. Особенно в моем возрасте.

– Понял, папаша. А полковник просто лапушка.

– Это вы сказали, а не я, – уточнил охранник. – Поставьте машину в гараж номер восемь, и я вас проведу.

Здание охраны чистое и без лишней мебели, как и должно быть в армии. Когда они проходили мимо открытой двери, где работали два клерка, те даже головы не подняли. Охранник постучал в дверь без таблички в конце коридора и отворил ее. Трой сказал «спасибо», расправил плечи и вошел.

Полковник сидел за столом и писал. Трой стоял по стойке «смирно», пока полковник не поднял голову, потом отдал честь. Ответное приветствие несколько задержалось и оказалось просто движением руки куда-то вверх.

– Покажите ваше предписание, лейтенант.

– Есть, сэр.

Маккалоу быстро просмотрел бумаги и бросил их на стол. Его лицо не изменилось, но в голосе звучала холодная злость:

– Здесь только подтверждение ваших полномочий и ничего не сказано о причине вашего посещения. Что вам нужно?

– Могу я встать «вольно», сэр?

– Да. Зачем вы приехали?

– У нас есть запрос на проверку благонадежности одного из ваших людей – капрала Аурелио Мендеса.

– Мендес проверен. Все мои люди проверены. От кого запрос?

– От полицейского управления Балтимора. Разрешите сесть, полковник?

– Какого черта вам надо, лейтенант? Вламываетесь сюда, как…

– Послушайте, полковник, я не ваш подчиненный и к вам не прикомандирован. Я приехал сюда, чтобы попросить вашего сотрудничества в нашем расследовании, и больше ничего. В случае отказа я просто вернусь в Пентагон и доложу генералу Браунли. Вы его подпись на предписании узнаете?

Чтобы довести дело до конца, Трой повернулся спиной к полковнику, взял стоящий у стены стул, провез его по полу и уселся. У полковника лицо наливалось кровью, и Трой ждал взрыва. Полковник, должно быть, легко срывался.

Взрыва не последовало. Стиснутые кулаки разжались, и Маккалоу отвернулся к окну. Повернувшись обратно, он уже полностью владел собой.

– Хорошо, лейтенант, продолжим. Что вы хотите?

– Мне бы хотелось поговорить с капралом Мендесом неофициально. Если здесь найдется свободная комната…

– Отказано. Если вы собираетесь его допрашивать, я должен присутствовать. Я полностью отвечаю за охрану и безопасность этой лаборатории, и за надежность моих людей также отвечаю я.

– Это против инструкций.

– Это соответствует моим инструкциям. Вы сделаете так, как я вам сказал, или я немедленно организую перевод Мендеса из охраны этой лаборатории.

Трой пожал плечами:

– Как скажете, полковник. Вы здесь старший. Но мне придется доложить о вашем неподчинении предписанию.

– Только попробуй, н… лейтенант, только попробуй.

Способность полковника владеть собой подвергалась очевидному испытанию. Что это он собрался сказать, а потом передумал? Но раньше, чем Трой смог его еще раздразнить, полковник схватил трубку и набрал номер. Не получив ответа, он без единого слова вышел из комнаты. Трой подошел к окну, не утруждая себя осмотром комнаты. Он был уверен, что искать здесь что-либо бесполезно.

Маккалоу вернулся только почти через четверть часа. Он швырком распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская грузного капрала в испачканных смазкой штанах. Потом вошел сам и закрыл дверь.

– Капрал Мендес, это лейтенант Хармон из военной полиции. Он хочет задать вам несколько вопросов.

– Что стряслось, лейтенант? – спросил Чучо, медленно перекатывая во рту порцию жвачки. Индейские черты его лица были непроницаемы.

– Садись, Чучо…

– Это кликуха для друзей. Меня зовут Мендес, капрал Мендес. – Он остался стоять, глядя на Троя с холодным презрением.

Полковник с ним уже поговорил, понял Трой, подходя к стулу и садясь. Что же он ему сказал? Могло ли связывать этих людей что-то помимо общей службы? Следует попытаться это разведать.

– В чем дело, Чучо? Я еще с тобой двух слов не сказал, а ты уже собачишься. Что не так?

– Все так, только я фараонов не люблю. Ни армейских, ни штатских – никаких.

– Прискорбно слышать, поскольку в этом деле участвует полиция. Потому я и здесь. Дело в том, что полиция Балтимора ведет расследование. Насколько я понял, один из твоих друзей…

– Что делают мои друзья, меня не касается. Послушайте, у меня есть работа, и если у вас все…

– Нет, капрал, не все. И это дело тебя касается, иначе меня бы здесь не было, это понятно? – Трой глядел прямо на Чучо, но в то же время ясно видел полковника. Маккалоу в этот раз полностью владел собой, и на его лице, как и на лице Чучо, ничего не отражалось. – У тебя есть приятель – ну, скажем, знакомый, если слово «приятель» тебе не нравится, – с которым ты, как говорят свидетели, играл в пирамидку…

– Что за херня? Я играю в пирамидку с половиной Балтимора.

– Дослушай до конца. Дело серьезное. Твой знакомый, по имени Пабло Колладо, получил по голове. Когда в расследовании всплыло твое имя, дело передали в мой департамент…

– Полковник, оно мне надо, все это слушать? – спросил Чучо, повернувшись спиной к Трою. – Когда я пришел сюда ловить жучков в закрытых сетях, разве это не утрясли тогда, раз и навсегда? Или оно снова-здорово начинается?

– Нет, не начинается, – твердо сказал полковник Маккалоу. – Возвращайтесь к работе, капрал.

Он перешел через комнату, постоял, глядя в окно, пока не услышал, как закрылась дверь. И тогда повернулся к Трою:

– Капрал прав. Это дело давнее, и оно закрыто. Если ваши люди считают, что его снова следует открыть, организуйте перевод капрала. Но никакого вмешательства в действия моей боевой единицы я не допущу. Вам ясно, лейтенант?

– Абсолютно ясно, сэр. Мне придется доложить генералу обо всем, что здесь произошло.

– Вот так и сделайте, лейтенант Хармон. А теперь – свободны.

Трой вышел. Дело с золотом никак не прояснилось, но он встретился с полковником и по крайней мере одну вещь понял.

Задушевными друзьями на всю жизнь им не стать. Он улыбнулся этой мысли, садясь в джип и выводя его со стоянки. Полковник ему не понравился – этакий сукин-сын-военная-косточка. И почему-то полковник Маккалоу его тоже невзлюбил с первого взгляда. Это было очевидно с того момента, когда он вошел в комнату. А когда полковник вышел из себя, он собрался что-то сказать – но сдержался. Что же это?

Глава 6

– Ниггер! – выдохнул полковник Маккалоу в дверь, за которой скрылась спина лейтенанта Хармона. Так тихо он сказал это слово, что его и за фут