Великие научно-фантастические рассказы. 1939 год - Кэтрин Л. Мур

Пинеро широко улыбнулся – улыбкой, которая сама по себе была открытым оскорблением. Председатель видимым усилием сдержал свой гнев и продолжил:

– Всеми силами я стремлюсь завершить наше собрание в полном порядке, как и подобает. Я прошу вас закончить ваш доклад. Тем не менее я также хотел бы, чтобы вы воздержались от попыток оскорбить наш интеллект, высказывая идеи, которые, как известно любому образованному человеку, являются ложными. Будьте любезны ограничиться изложением вашего открытия – если таковое имеется.

Пинеро развел свои толстые белые руки, повернув их ладонями вниз.

– Как же мне вложить новые мысли вам в головы, если сначала не убрать оттуда ваши заблуждения?

В зале забормотали и задвигались. С галерки кто-то прокричал:

– Довольно! Выгоните шарлатана!

Председатель застучал молоточком.

– Джентльмены! Будьте любезны! – Затем обратился к Пинеро: – Следует ли напомнить вам, что вы не являетесь членом академии и что вас сюда не приглашали?

Брови Пинеро поднялись.

– Разве? Мне казалось, я видел приглашение на официальном бланке академии.

Председатель прикусил губу, затем ответил:

– Это правда. Я сам написал это приглашение. Но сделал это по просьбе одного из попечителей, замечательного джентльмена, который заботится об общественной пользе. Правда, он не ученый и не член академии.

Пинеро улыбнулся своей раздражающей улыбкой.

– Вот что? Как же я сразу не догадался. Это ведь старик Бидуэлл из «Объединенной компании страхования жизни»? Хотел, чтобы его мальчики на побегушках разоблачили меня как мошенника? Ведь если я любому смогу назвать день его смерти, кто тогда будет покупать его замечательные полисы! Но как же вы меня разоблачите, если не желаете сначала выслушать? Даже если поверить, что у вас хватит мозгов меня понять. Вздор! Он послал шакалов сразиться со львом. – И Пинеро нарочно повернулся к ним спиной.

Бормотание толпы усилилось и приняло зловещий тон. Председатель тщетно призывал к порядку. Затем в первом ряду встал человек.

– Господин председатель!

Председатель улучил момент и прокричал:

– Джентльмены! Слово доктору ван Рейн Смитту.

Волнение улеглось.

Доктор прочистил горло, пригладил прядь красивых седых волос и засунул руку в боковой карман превосходно сшитых брюк. Он стал говорить в манере женского клуба.

– Господин председатель, уважаемые коллеги по Академии наук, давайте проявим терпение. Даже убийца имеет право высказаться перед тем, как государство взыщет его долг. Разве можем мы не дать такого права? Даже если рассудком убеждены в нашем заключении? Я бы отнесся к доктору Пинеро со всем вниманием, которое должно быть проявлено нашим благородным собранием к любому не входящему в него коллеге – даже если, – он слегка поклонился в сторону Пинеро, – нам незнаком университет, выдавший ему степень. Если его слова – ложь, то нам она не повредит. Если же они истина, то нам нужно ее знать. – Его мягкий, культурный голос журчал, умиротворяя, успокаивая. – Хоть манеры уважаемого доктора и представляются несколько грубоватыми нашему вкусу, нужно иметь в виду, что доктор может быть из того места или той общественной прослойки, где не столь придирчивы к таким вопросам. Сейчас наш добрый друг и благотворитель попросил нас выслушать этого человека и тщательно оценить его утверждения. Давайте же сделаем это с достоинством и как подобает.

Он сел под гром аплодисментов с приятным чувством, что укрепил свою репутацию в качестве интеллектуального лидера. Завтра в газетах снова упомянут благоразумие и способность убеждать, присущие «самому красивому президенту американского университета». Кто знает, быть может, теперь старик Бидуэлл сдержит свое обещание и пожертвует на бассейн.

Когда аплодисменты стихли, председатель повернулся туда, где сидел источник возмущения, руки сложены на круглом животике, лицо безмятежное.

– Продолжайте, доктор Пинеро.

– А зачем?

Председатель пожал плечами.

– Вы же для этого пришли.

Пинеро встал.

– Верно. Совершенно верно. Но было ли мудрым мое решение? Найдется ли здесь кто-нибудь непредвзятый, кто может без смущения посмотреть в лицо голым фактам? Мне кажется, нет. Даже этот приятный джентльмен уже меня осудил и приговорил. Он не ищет правды, он ищет порядка. А что, если правда бросит вызов порядку, примет ли он ее? А вы? Мне кажется, нет. Но если я не выскажусь, вы автоматически выиграете очко. Маленький человек с улицы решит, что ваши маленькие люди вывели меня на чистую воду – меня, Пинеро, посчитали жуликом, обманщиком.

Я еще раз расскажу о своем открытии. Говоря простыми словами, я изобрел метод для определения продолжительности жизни человека. Я могу показать вам авансовый счет ангела смерти. Я могу сказать, когда у ваших ворот преклонит колени черный верблюд[23]. Я могу сказать любому из вас, сколько песчинок осталось у него в часах.

Он замолк и сложил руки на груди. С минуту все молчали. В зале нарастало беспокойство.

Наконец, вмешался председатель:

– Вы уже закончили, доктор Пинеро?

– А что еще говорить?

– Вы не рассказали нам, как работает ваше изобретение.

Брови Пинеро взлетели.

– Вы предлагаете, чтобы я сделал плоды трудов своих детской игрушкой? Друг мой, это опасное знание. Я храню его для того, кто его понимает, – для меня. – Он постучал себя по груди.

– Как же мы поймем, что под вашими сумасбродными заявлениями кроется что-то стоящее?

– Элементарно. Вы организуете комиссию для оценки моей демонстрации. Если она сработает, отлично – вы это признаете и расскажете об этом публике. Если не сработает, я опозорен и принесу извинения. Даже я, Пинеро, принесу извинения.

В глубине зала встал худощавый сутулый человек. Председатель дал ему слово, и он начал говорить:

– Господин председатель, как может уважаемый доктор всерьез это предлагать? Неужели он считает, что мы будем ждать двадцать, тридцать лет, пока кто-то из нас не умрет, чтобы подтвердить его заявления?

Пинеро не обратил внимания на председателя и сразу ответил:

– Фу! Какая чушь! Разве вы так несведущи в статистике, что не знаете, что в любой большой группе найдется тот, кто умрет в самом ближайшем будущем? Я вам предлагаю следующее. Давайте я проверю всех в этом зале и назову того, кто умрет в ближайшие две недели, а также день и час его смерти. – Он яростно осмотрелся. – Вы согласны?

Поднялся еще один человек, дородный мужчина, и заговорилтщательно отмеренными словами.

– Лично я не могу одобрить такой эксперимент. Как врач, у многих наших коллег в возрасте я со скорбью отмечаю явные признаки серьезных сердечных заболеваний. Если доктору Пинеро известны эти симптомы, что вполне возможно, и он выберет в качестве объекта своего опыта кого-то из их числа, то такой человек вполне может умереть в отмеренный срок, независимо от того, работает или нет механическая игрушка уважаемого докладчика.

Сразу же его поддержал другой выступающий:

– Доктор Шепард совершенно прав. Зачем нам тратить время на магические фокусы? Я убежден, что этот так называемый доктор Пинеро просто использует нашу академию, чтобы придать вес своим заявлениям. Участием в этом фарсе мы играем ему на руку. Не знаю, в чем состоит его афера, но бьюсь об