Аспект силы - Сергей Извольский

на меня посмотрела, медленно кивнула. Если она захочет саботировать возможные переговоры с Лолой, то сделает это независимо от моего присутствия, так что настаивать на участии во встрече я не видел смысла.

— Хорошо, с этим решили. Давай к следующему вопросу, — вздохнула девушка, такая сегодня загадочная.

— Давай.

— Нам предложили участие в турнире через неделю, ивент называется «Сказка». Взнос для участия сто тысяч этерналов, призовой фонд — полтора миллиона. Всего тридцать два участника, шестнадцать пар. Миллион получает победитель, пятьсот тысяч делят занявшие второе и третье место. Про этот турнир я ни разу не слышала, ивент закрытый и подробностей у меня никаких больше нет.

— Звучит максимально подозрительно и мутно.

— Согласна. Но мне намекнули, что этот турнир неплохой шанс для тебя покинуть камеру через неделю, а не через три месяца.

— Три месяца?

— Да, официальный срок твоего наказания. Это решение управляющего инкубатором искусственного интеллекта, его может отменить только дон Диего, но он в отпуске… и сейчас на станции «Колизей». Мне прозрачно намекнули, что после турнира ты можешь с ним встретиться и договориться.

Черт, неприятно. Но ожидаемо — искусственность происходящего, да и вообще вся созданная ситуация читалась сразу же как только Стефа озвучила мне суть проблемы.

— Тебе идея турнира не нравится? — спросил я Сандру.

— Нет.

— Есть какие-то варианты мне одному участвовать?

— Я не знаю. Но если ты согласишься, то я тоже буду участвовать, это не обсуждается

— У нас есть шансы?

— Распорядитель арены сказал, что шанс на нашу победу составляет семнадцать процентов.

Хороший шанс, даже отличный.

— Даже если мы выиграем, мы ведь не сможем потратить этот миллион в инкубаторе?

— Зато он может нас спасти, если нам придется бежать с Арагона.

— Аргумент. У тебя есть сто тысяч взноса?

— Распорядитель арены, Ксавьер — я разговаривала лично с ним, обещал оплатить нам участие.

— С чего такая щедрость?

— Мы патриции.

— Я плебей.

— Да прекрати уже! — неожиданно раздраженно отмахнулась Веласкес. — Иди инфантила какого-нибудь найди и расскажи ему, что ты больше не патриций! Так вот, мы с тобой патриции, это значительно увеличивает интерес к соревнованию. Естественно, мы будем в скрывающих личность оболочках игровых аватаров, но в их создании в таких случаях остаются фамильные черты, так что так или иначе в узких кругах будет проведен поиск с попыткой нас деанонимизировать.

— Ты поэтому волнуешься?

— Нет конечно. Многие патриции — особенно идущие по Пути Силы, принимают в подобных турнирах участие. Но это кровавый спорт и у нас будут игровые аватары со стопроцентной чувствительностью. То есть может быть не просто больно, а очень больно…

— Что-то еще?

— Возможно, все будет достаточно жестоко. Уважаемые люди собираются посмотреть на этот турнир из-за сопутствующих поединкам эффектов, а не просто из спортивного интереса.

— Ты меня сейчас уговариваешь или отговариваешь?

— Я не знаю, — пожала плечами Веласкес.

Выглядит она растерянной, чего ничуть не скрывает. Так-так, а ведь она меня спрашивала недавно — боюсь ли я крови. Я-то не боюсь, а вот у нее с этим похоже серьезные проблемы — тренировочные поединки еще нормально, а вот настоящие…

Сандра боится — вдруг отчетливо понял я. Естественно, говорить вслух ей об этом не стал.

— Ты сама как считаешь, стоит нам участвовать в этом турнире?

— Да.

— Уверена?

— Да.

— Я могу отсидеть месяц — потом так или иначе дон Диего вернется, он не исчезнет из инкубатора на три месяца, и как только он здесь официально появится, я выйду отсюда. Ты же понимаешь, что отпуск командор-маршала только предлог, чтобы заставить нас влететь в это мутное событие?

— Понимаю.

— Ну и хорошо. Тогда удачи в стратагемах, ты хорошо подготовила эскадрон за минувший месяц, и…

— Нет. Мы участвуем, — видно было, что Сандре решение не очень нравится, но изменять она его не собирается.

— Тогда давай участвовать, подтверждай согласие.

— Я уже.

— Вот как? А разговор тогда зачем был?

Не отвечая, Сандра порывисто поднялась и повернулась ко мне спиной, предлагая расстегнуть комбинезон. Интересно, а как она его сама застегивает — подумал я, потянув вниз молнию.

— Просто хотела поговорить, — обернулась она, высвобождая руки из рукавов и придерживая ткань комбинезона на груди.

— Н-ну… ладно, — даже не нашелся я что на это ответить.

Сандра уже отвернулась и полностью раздевшись, ложилась в капсулу.

— А зачем ты в себя возвращаешься?

— Мы оба возвращаемся. Это турнир новичков и его эксклюзивная особенность в том, что в нем участвуют люди без подтвержденного опыта гладиаторов.

— Похоже, будет весело.

— Похоже на то, — кивнула Веласкес, приподняв голову и глядя на меня. — До встречи через неделю, малыш, — впервые улыбнулась она за все время нашей встречи и подмигнув, закрыла глаза выходя из тела.

Глава 41

Кальдерон

Диего Кальдерон расположился в кресле у широкого окна своего номера, с бокалом коньяка наблюдая величественную панораму внешнего кольца Замка Бельвер. Прямо перед ним, изгибаясь дугой вперед и вверх, расстилалась широкая полоса внутренней окружности космической станции, где среди густой зелени парков выделялись шпили белых дворцов, скопления особняков с красными крышами, голубые нити рек, искрящиеся водопады и лазурные пятна озер-бассейнов.

Далеко-далеко на самой грани видимости с краю кольца был заметен угловатый нарост космопорта, к которому направлялись многочисленные точки транспортных челноков. Шли они от хорошо видимых на фоне темноты бескрайнего космоса четырех огромных и расцвеченный иллюминацией круизных лайнеров. «Гармония», «Симфония», «Идиллия», «Мелодия» — пассажирские суда класса престиж, гордость Транспортной компании Арагона, на фоне которых терялось еще с десяток лайнеров поменьше.

На станцию Бельвер шел нескончаемый поток туристов, обладающих нужным рангом и социальным рейтингом чтобы увидеть самый настоящий рай. Доступ отдыхающим в обычные дни был открыт только на внешнее кольцо, населенное патрициями, не сумевшие или не захотевшими продвигаться по путям развития и проживающие свою жизнь в праздности. Три внутренние кольца к свободному посещению были закрыты, а расположенный в самом центре окружности станции Колизей открывался для туристов только в дни официальных праздников и торжеств Арагона и Республики.

Лениво разглядывая открывающуюся взгляду величественную панораму, дон Диего грел в руке бокал коньяка, изредка делая небольшие глотки. Он был доволен собой — неожиданно получилось взять отпуск, пусть всего и на