Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев

– Вероятно, никто не открывал несколько лет.

Алексей внимательно оглядел весь чердак. Кроме собственных следов никаких признаков недавнего вторжения не заметил. Спустился, сел за обеденный стол, налил себе еще стаканчик чаю и принялся есть варенье. В душе нарастало раздражение. Алексей всегда считал, что шутки должны быть изящными, однако этот розыгрыш по тщательности подготовки ни в какие рамки «хи-хи» не вписывался.

– Завтра потребую объяснений.

Со следующего позднего утра Алексей занялся подготовкой к званному обеду. Чувство раздражения его не покидало, однако, он постарался, чтобы это не отразилось на качестве блюд. Алексей не делал из кулинарии культа, но кое-что умел. Процесс приготовления помог ему пригасить эмоции и настроиться на спокойный разговор, приличествующий приему гостя.

Без четверти два стол был готов. Алексей вышел на крылечко с пустой консервной банкой, уселся и закурил в ожидании. На улице было прохладно, накрапывал дождик. На улице – никого. Вдалеке послышался звук мотора знакомой буханки. Через некоторое время машина подъехала к калитке, остановилась, из нее вышел Александр Юрьевич, буханка уехала. Александр Юрьевич кивнул Алексею, отворил калитку и направился к крыльцу, на ходу доставая сигареты. Подошел к Алексею, тот встал. Поздоровались. Сели рядом. Александр Юрьевич закурил. Некоторое время молчали.

– Чего нашел?

Алексей расстегнул нагрудный карман, вынул странный пятак и протянул Александру Юрьевичу. Тот взял, покрутил, рассмотрел.

– Занятная штука. Давно нашел? Где?

– В первый же день. На дороге, у кладбища.

– Это все, что нашел?

– Не…

Алексей вяло махнул рукой в дом.

– Вам как? Сначала артефакты, а потом обед или наоборот?

– Мне бы сначала кратенько ознакомиться с перечнем и, перед подробным изучением – поесть. Очень кушать хочется. Я бы даже сказал «жрать».

– Это сейчас. Это – махом.

Алексей встал и пошел в дом. Гость – следом. Алексей подошел к письменному столу, достал тетрадку с «Эфирными изысканиями» и положил на стол. Александр Юрьевич прошел следом, покосился на обеденный стол, сглотнул и занялся тетрадкой. Открыл, пробежал глазами вводную часть, полистал. У Алексея создалось впечатление, что Александр Юрьевич видит эту тетрадку не впервые. Александр Юрьевич пролистал до последних записей, внимательно прочитал. Поднял глаза на Алексея.

– Вот это, последнее, сам слышал?

Алексей кивнул.

– Везунчик… Еще что-нибудь?

Алексей набрал воздуха, выдохнул. Достал из кармана конверт, положил на стол.

– Это получил вчера вечером.

Александр Юрьевич внимательно изучил конверт.

– Можно прочесть?

– Теперь можно.

Александр Юрьевич вынул из конверта листок и углубился в чтение.

– Судя по Э…Э изъятиям, идентификация прошла успешно?

– Угу.

Александр Юрьевич встал и в некотором возбуждении зашагал по комнате. Остановился. Повернулся к Алексею:

– Папка, ящик…

– Есть. На указанных местах. Не вскрывал.

Александр Юрьевич продолжил двигаться из угла в угол. Остановился.

– Лешенька. Ты, в некотором смысле, влип…

– В каком таком смысле?

Александр Юрьевич взглянул на накрытый стол.

– Что у тебя на первое?

– Уха.

– Разговор обещает быть длинным. Подожди меня пять минут.

Александр Юрьевич быстрым шагом вышел на улицу. Алексей проводил его взглядом, сел за обеденный стол и замер в ожидании.

Минут через пять-семь Александр Юрьевич вернулся. В руке у него была заиндевевшая бутылка водки. Подошел к буфету, взял две стопки, сел напротив Алексея.

– Давай уху. Сейчас примем, и я тебе постараюсь… все обстоятельно.

Александр Юрьевич налил водки в обе стопки. Подождал, пока Алексей подал первое. Поднял рюмку:

– С днем пограничника.

Алексей вопросительно взглянул, однако, протянул рюмку и чокнулся. Выпили. Александр Юрьевич схватил ложку и хлебнул ухи.

– Сейчас-сейчас. Немножко подожди и я начну…

– Ввиду полученного тобою письма я хочу и обязан объяснить некоторые обстоятельства…

– Да. Объясните, пожалуйста… Может, мне в поликлинику пока не надо…

– В поликлинику с этим делом не надо. С этим делом надо ко мне.

Далее последовал монолог, прерываемый комплиментами в адрес повара:

– Могу себе представить несколько твоих рабочих гипотез… Самая вероятная – глубокий гипноз с применением разных препаратов. Всю эту ересь – отставить. Попытаюсь объяснить, по возможности не расшатывая твое материалистическое мировосприятие и рациональность мышления.

Александр Юрьевич налил по второй.

– Итак. Вернемся в год тысяча девятьсот восемьдесят третий. Вашему покорному слуге было тогда двадцать два года, и был он свежеиспеченным инженером-электриком, присланным на полигон по распределению.

Попал я тогда в подчинение к Федору Петровичу. О тематике работ его лаборатории рассказывать не буду – прямого отношения это к настоящему вопросу не имеет. Одно важно – сработался я с ним хорошо и он ко мне относился с доверием. Так случилось, что я был посвящен в тему его собственных научных изысканий и привлечен в качестве… Э… Э… соучастника.

Федор Петрович серьезно изучал теорию вероятностей применительно к физическим процессам. Он сформулировал несколько фундаментальных правил, которые впоследствии подтвердились экспериментами. Я участвовал в некоторых таких экспериментах. Правила эти в популярном изложении звучат приблизительно так… Впрочем, это потом.

Александр Юрьевич покончил с ухой, откинулся на спинку стула и, сощурившись, спросил:

– Вот скажи, Алексей. Как ты можешь определить понятие «случайное событие» с точки зрения инженера?

Алексей убрал тарелку, взял чистую и, задумавшись, принялся накладывать Александру Юрьевичу жареную картошку и отбивные. Поставил перед Александром Юрьевичем. Потом встал по стойке смирно и по-военному отчеканил:

– Всякое случайное, то есть, неожиданное событие в нашем деле есть результат недомыслия!

– Блеск! Грубо, но доходчиво. Надо запомнить. На плакат просится. Александр Юрьевич заразительно захохотал.

Александр Юрьевич принялся за второе. Жестикулируя – дирижируя вилкой, продолжил:

– Да. С Вами, товарищ инженер, все понятно и определенно. Однако, в квантовой механике наблюдаются некоторые чудеса… Там все случайное, совсем все… И из этих случайностей по закону больших чисел складывается практический детерминизм на макро уровне. Теперь некоторое отступление в сторону теории множественности вселенной… или… вселенных… Согласно Хью Эверетту, всякий случайный исход квантового процесса реализуется во всех возможных вариантах, но каждый из вариантов в своей вновь образованной вселенной. То есть вселенные множатся с ужасающей скоростью. Федор Петрович как-то сказал, что это не изящная и расточительная гипотеза. По его мнению, факт разветвления вселенной на квантовом уровне таки происходит, но вселенная обладает упругостью. То есть, стремится придти к исходному течению. Упругость эта возрастает при увеличении размера частиц, молекул, предметов. На нашем макро уровне упругость очень высока. Таким образом некоторые флуктуации и турбулентности, происходящие на квантовом уровне, практически не проявляются на макро уровне… Наливай.

Алексей послушно наполнил рюмки.

– Вникаешь?

– Ага.

– Итак – на макро-уровне детерминизм. Но не всегда. Иногда, очень редко, особо крупные турбулентности проникают на макро уровень. Такие случаи называются чудесами. Тут я тебя отсылаю к разным байкам о вещих снах, поразительных совпадениях и прочей аномальщине. В общем – к