Наша Светлость - Карина Демина

   - Говорите, - Кайя не в настроении играть в тайны. Их Светлость тоже не любят сальных взглядов. - Или не говорите. Ваше дело.

   - Это касается вашего...

   - Кузена?

   ...это с каких пор?

   ...дядя давно хотел усыновить Урфина. А тот сопротивлялся. Но дядя всегда добивается того, чего хочет.

   Усыновил, значит. Дитятко двадцати осьми годочков от роду. Сиротинушку горькую...

   ...в законе нет ни слова о возрасте. И честно говоря, я рад. Они ведь похожи.

   - Он поступает крайне необдуманно, отвергая поддержку, которую я мог бы оказать вам... - обтекаемые фразы, но смысл понятен: продайте вашего мальчика в заботливые руки, и будет вам счастье.

   ...ты думаешь, что...

   ...молодость у дяди была бурной. Но он никогда бы не бросил своего ребенка. Тем более не позволил бы продать.

   - Если вы хотите оказать мне поддержку, то я с огромной благодарностью приму ее, - Кайя говорит, глядя поверх головы лорда Андерфолла. - Но вы пытаетесь меня купить.

   Угадал. Но гордиться здесь нечем.

   Лорда Андерфолл привык покупать, не важно что, на все цена найдется. И он считает, что предложил достойную.

   - Что до моего кузена, то он вправе сделать свой выбор. И он его сделал. Обернитесь.

   Все-таки жаль, что я лишена удовольствия видеть выражение лица многоуважаемого лорда.

   Да, Наша Светлость мелочны и мстительны. Бывает.

   ...Кайя, а почему только сейчас? Он ведь мог и раньше.

   ...мог. Магнус старший в роду. Не в протекторате, а в семье, понимаешь? И он несет ответственность за поступки всех членов семьи. Возможно, он не готов был отвечать за Урфина. Но точно будет зол, что пропустил свадьбу. Наверняка заставит повторить.

   Повторим. Я буду рада.

   На Тиссу смотрели. Все. Она считала взгляды, сбивалась, начинала счет наново. Презрение. Удивление. Зависть. И раздражение. Возмущение тоже...

   Оркестр смолк.

   Толпа окружила. Им любопытно, просто-напросто любопытно.

   - Я, - голос Урфина звучит достаточно громко, чтобы слышали все, - Урфин Дохерти, беру Тиссу Ольгрейф в жены. И здесь, перед всеми...

   Плащ, уже знакомый, согретый ее же теплом, опускается на плечи.

   - ...клянусь беречь и защищать ее.

   Под тяжестью плаща Тисса опускается на колени. Она представляла свою свадьбу совсем другой, но... эта тоже чем-то неплоха.

   Урфин помогает подняться. Этот его поцелуй злой и жадный, и Тисса понимает причину, лишь поймав на себе еще один взгляд. Насмешливый.

   Гийом де Монфор салютует кубком, поздравляя со свадьбой.

   О нет! Только не сейчас.

   - Не бойся. Сегодня я не уйду, - Урфин сжал руку, скорее сам успокаиваясь, чем успокаивая Тиссу.

   Сегодня. А что будет завтра?

   Тисса не знала.

   Но Зимний бал недаром проводят в самую длинную ночь, и сегодняшняя все продолжалась и продолжалась... Их поздравляли. Леди Изольда и Их Светлость - искренне. Остальные - из вежливости, но тоже было приятно. Потом был темный коридор и лестница, которую Урфин не смог пропустить, потому что репутацию надо оправдывать... и другой коридор.

   Его прежняя комната, в которой появилась новая кровать.

   Вино. Камин.

   Клубника, как маленькое чудо зимой. И шпильки, одна за другой выскальзывающие из волос.

   - Если ты передумала, я уйду.

   - Нет.

   Тисса не передумала. Ей немного не по себе, но... это ведь пройдет. А у него на груди новые шрамы, мелкие, что рисовые зерна, они складывались в знакомый рисунок. Синий щит и белый паладин. Шрамы только-только зажили, и Тисса прикасается к ним осторожно. От кожи неуловимо пахнет розами.

   Платье опускается на пол. И сорочка отправляется следом.

   Зима опускает флаги.

   - Ты очень красивая. Не надо бояться.

   Ее изучают. Шершавыми подушечками пальцев. Губами. Языком. Убивая остатки стыда. Загоняя сердце влет. До вздоха, до всхлипа, до стона, который не получается удержать в себе.

   Разве должно быть вот так? Выходит, что да... и почти не больно. Разве что неудобно самую малость.

Глава 25. Затишье

   Даже если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят.

   Жизненное наблюдение.

   Их Светлость явились, когда солнце не только взошло, но и крепко оседлало небосвод. Хотя в кои-то веки я презрела сие обстоятельство, оставшись в постели.

   Во-первых, спать я легла поздно.

   Во-вторых... выходной у меня. Будет. Надеюсь. Эх, где он, трудовой кодекс, хотя бы для избранных, чтобы там законное воскресенье, и отпуск, и социальные гарантии. Мечты, мечты...

   Вчерашний бал для меня завершился перед рассветом. И завершала я его в гордом одиночестве, ибо Кайя отправился раздавать дружеские долги согласно местным обычаям. Сержант тоже исчез, и душевный, а с ним и телесный покой Нашей Светлости выпало охранять десятку стражников под мудрым руководством Лаашьи. Как ни странно, оцепление получилось в высшей степени эффективным. Желающих общаться со мной резко поубавилось, и ночь прошла спокойно, что было довольно-таки подозрительно.

   А утром вернулся Кайя и рухнул в кровать, как был, в одежде и сапогах. И руки у него были леденющими... вот зачем такими руками за ноги хвататься!

   - Изыди!

   Изыдет, конечно. Ждите больше. Сгреб меня в охапку, прижал к себе и пробормотал.

   - Теплая. Моя.

   Кому ж еще этакое счастье надо-то?

   - Пил? - я прижала ладони к его щекам. Где ж он так вымерз?

   - Грелся, - признался Кайя. - Немножечко. Я трезвый... честно.

   Верю.

   - Так и будем лежать?

   - Будем.

   Нет, мне в принципе удобно, только пуговицы здорово мешают. Пуговицы здесь делают солидными, из золота или серебра, инкрустируя костью, расписывая эмалью или простенько, со вкусом, вставляя драгоценные камни. И вот теперь я животом всю эту красоту ощущаю.

   - Сержант сказал, что женится.

   Дурной пример заразителен?

   - На ком?

   - Зовут Меррон. Из Хейдервудских. Странная, честно говоря, девушка, - пальцы Кайя путешествуют по моему позвоночнику. - На балу познакомился.