Правильный ход - Лиз Томфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Миллс, ты уже моя. Даже если ты не разрешала мне показывать этого, ты всегда была моей.
Она снова устраивается у меня на груди. — До воскресенья. Это правило должно оставаться в силе.
Это правило — самое неприятное, но что мне делать? Умолять ее чтобы это было что то больше чем летняя интрижка? Попросить ее отказаться от своей мечты и играть в "Семью" со мной и моим сыном?
Она слишком свободна, слишком необузданна, чтобы быть привязанной ко мне. Она слишком талантлива, чтобы я мог просить ее об этом.
— Миллер?
Она сонно мурлычет в знак согласия.
— Сегодня был хороший день.
Она улыбается, уткнувшись мне в грудь. — Все это могли бы быть хорошие дни.
Ну что ж, до воскресенья.
Моргая, я просыпаюсь и обнаруживаю, что волосы Миллер закрывают мое лицо. Ее задница уютно устроилась в колыбели моих бедер, ее бедра слились с моими.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее.
Она все еще спит на моей онемевшей руке, пальцы наших рук переплетены. Она выглядит умиротворённо, словно ее место здесь, в моей постели. У меня не было привилегии просыпаться с ней и каким-то образом мне нужно придумать как сделать так, чтобы наши следующие четыре утра, продлились на всю жизнь.
Я целую ее татуированную руку, пробегая губами по черным цветочным линиям, и для человека, который живет так одиноко, я удивлен, что она смогла связать себя чем-то настолько постоянным.
Она прижимается ко мне, ее задница трется о мою утреннюю эрекцию. — Доброе утро.
Ее голос звучит еще более хрипло, чем обычно, и это заставляет мой и без того твердый член вытянуться по стойке смирно.
Я притягиваю ее тело ближе. — Доброе утро, Миллс.
Она прижимается ко мне, все еще сонная и такая чертовски красивая.
Она томно извивается на мне, все еще просыпаясь, но по тому, как она двигается, я могу сказать, что она проснулась возбуждённая — Прошлой ночью мне приснился сон, — говорит она. — Ну, это был своего рода кошмар.
— О, правда?
Я целую кожу у нее за ухом, моя рука опускается под подол моей рубашки, которая на ней надета. — Расскажи мне об этом.
— Я была в постели с бейсболистом-гигантом. Он носит очки и у него татуировка на бедре.
Моя ладонь скользит к ее обнаженной груди, пробегая по упругой коже. — По твоему описанию он очень привлекательный.
— Да, но когда я попросила его воспользоваться мной, он мне отказал.
Она прижимается задницей к моему члену, и я прижимаю ее крепче к себе.
— Что за придурок. Очевидно, он не знает, чего лишается.
— Верно.
Ее голос хриплый, и стон сопровождает ее слова, когда я щипаю ее за сосок. — Я думаю будет справедливо, если ты воспользуешься мной сегодня утром, чтобы загладить вину перед тем парнем. Сделай это за него, воткнув это в меня, понимаешь о чем я?
Я смеюсь, прижимаясь к ней, мои пальцы вырисовывают нежные круги на ее животе, моя ладонь касается ее гладкой кожи. — Это то, чего ты хочешь, детка?
Я опускаюсь ниже, кончики моих пальцев скользят по верху ее трусиков. — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя в своей постели? Хочешь знать, какого было бы просыпаться рядом со мной каждое утро?
У нее вырывается тихий стон, когда она отчаянно кивает, ее бедра трутся друг о друга, пока я играю с подолом ее нижнего белья.
— Ты хочешь сожалеть о том, что провела последние семь недель, лежа в постели, которая не была моей?
— Да.
Это всего лишь дуновение воздуха, а я уже так возбужден.
Кончик моего мизинца проскальзывает под ее пояс, пробегая по гладкой, теплой коже, прежде чем я его вытаскиваю.
— Пожалуйста, — умоляет она, извиваясь на матрасе рядом со мной и прижимаясь ко мне своей задницей. — Пожалуйста, Кай. Не дразни меня.
— Не дразнить тебя?
Я покусываю мочку ее уха, опускаю руку в трусики, мои пальцы касаются ее киски. — Почему бы и нет, если это делает тебя такой чертовски мокрой?
Она промокла и уже капает мне на пальцы.
— Прошу.
На этот раз она тянется, чтобы снять трусики, сбрасывая их ногами, и остается в одной рубашке.
— Ты такая мокрая по утрам.
Потянувшись за спину, я достаю презерватив из ящика прикроватной тумбочки и как можно быстрее сбрасываю трусы, чтобы облачить свой член в латекс.
— Ты хочешь чтобы я трахнул тебя вот так?
Спрашиваю я, притягивая ее обратно к своей груди.
Она без колебаний поднимает ногу.
— Твою мать, Миллер.
Схватив свой член, я провожу им по ее сердцевине, покрывая презерватив соками ее возбуждения, прежде чем прикоснуться им к ее клитору. — Честно говоря, это заставляет меня ненавидеть твои правила еще больше из-за того, что мы не занимались этим каждое утро с тех пор, как ты здесь появилась.
Она издает самый прелестный звук, похожий на скулеж. — Ну, ты подумал что я сумасшедшая когда я впервые попала сюда.
— Жаль тебя огорчать, но я все еще так думаю.
Она хихикает, но ее смех затихает, переходя во вздох, когда я обхватываю рукой ее ногу, подтягивая колено к груди чтобы обеспечить себе лучший доступ. Я прижимаю головку своего члена к ее входу, прежде чем войти внутрь.
Застонав, я наполняю ее. — Почему ты такая чертовски тугая? И такая чертовски влажная.
Мы лежим вместе, я внутри нее, но мы не шевелимся, если не считать нашего прерывистого дыхания.
— Я делаю много упражнений для киски. Нужно поддерживать ее в форме.
Я смеюсь ей в волосы. — Пожалуйста, ради всего Святого, заткнись.
Она прижимается ко мне своей задницей, желая, чтобы я двигался, и я двигаюсь, входя в нее сзади. Я держу свою руку под ней, прижимая ее к себе, другой рукой обводя ее клитор, пока мы находим ритм.
— Ты такая идеальная, Миллер, — шепчу я ей на ухо. — Такая моя.
Из ее горла вырывается самый сексуальный, самый приятный стон.
— Тебе нравится это слышать?
— Да, — выдыхает она.
— Ты моя, детка.
Она двигается напротив меня быстрее, поэтому я ускоряю темп, еще быстрее теребя пальцами ее клитор.
Я знаю, что для нее эти слова спорны, они просто вырвались сгоряча, но для меня это самые правдивые слова, которые я мог сказать.
Если бы она позволила мне овладеть ею, она была бы моей. Я люблю эту девушку и пытаюсь показать это своими действиями, но если бы она дала мне зеленый свет, я бы сказал ей это.
— Кай, — кричит она,