Записки. Том II. Франция (1916–1921) - Федор Палицын

При 1 млн. 200 тыс. в год это около 25 миллиардов в год.

Порядок есть – железные дороги, станции вычищены, но поездов нет. Сплошная могила. Украина, или Малороссия, живет.

Порядок поддерживался немцами, они же брали все, что могли, прибегая к жесточайшим репрессиям. Гетман, поддерживаемый немецкими штыками, и немцы не позволяли ему создание своей силы. Теперь, когда немецкие войска разложились и гетман остался не при чем, этим воспользовался Петлюра{355} и Винниченко – их самостийной программой, в сущности большевистской, ибо она вся основана на обещаниях крестьянам земли, принадлежащей помещикам. Не хорошо и тяжело на Руси. Разбойный разгул идет. Жадные взоры, разорив север и центр, обращены на юг – в этом продолжение их существования и власти.

Разные группы теперь о форме правления не говорят. Необходимо уничтожить, что поддерживает зло. Но делегаты как будто высказались, что союзников просят не для борьбы, а для помощи. Союзные войска должны составить обеспечение того тыла, на который должны опираться наши силы. Разные группы, именующие себя правительственными, как будто сговорились. Главная опасность движения большевиков на Украину и в поднятии там такой же кутерьмы, как в средней России и на севере. Вероятно, делегаты сговорились с Деникиным и представят не только пожелания, но и конкретные данные о нуждах и о намерениях.

Они должны быть по пути в Лондон или в Лондоне. По сегодняшним газетным сведениям, Милюков включен в число indésirables[106] и должен покинуть Париж. Не поклонник я его, но думаю, что если бы он был бы не русский, так с ним не поступили бы. У всякого человека могут быть заблуждения, но его вины не доказаны, да и преступления этого сорта не судят. Можно заявить, что с ним мы говорить не будем, это право французов, но высылать из пределов Франции как преступников, права нет. В России он действовал как частный человек. То, что он сделал, может быть не умно, как многое, что он наговорил, но, будучи министром иностранных дел, он крепко стоял за единение с Антантой. Будь Милюков китаец, с ним так не поступили бы. И куда он теперь поедет, я думаю, в Англию, ибо полагаю, что Англия, которая приняла Литвинова{356}, не имеет нравственных побуждений отказывать Милюкову.

Оскорбительно оно, и не только для обширной его партии, но и для русских вообще. Но делегации придется это скушать. Общие интересы выше обидного приговора не знаю кого – союзников или только французов. А кроме того, избавиться от него можно было и другим, не оскорбительным, способом.

Милюков, по моим понятиям, человек ученый и начитанный, но не умный. Ему не следовало приезжать сюда, если он запутался раньше в германскую ориентацию.

Крайние правые обвиняли его в подкупленности Финляндией. Это такое тяжкое обвинение, что, не имея в руках доказательство, нечестно его и повторять. Сколько грязи кругом.

Вчера приехал В.Н. Коковцев{357}. Надеюсь увидеть его и поговорить с ним. Говорят, что сюда приезжают Щербачев и Головин.

Работы нашей комиссии идут: я написал несколько докладов, два обзора составил Занкевич, граф Игнатьев работает над этнографической границей Польши. В субботу предложу вопросы Черного и Балтийских морей передать морякам, с привлечением обоих Игнатьевых и 1 или 2-х дипломатов. Этим закончится цикл работ по нашей западной границе и Закавказье с Черным и Белым морями и, вероятно, придется подготовить ряд частных вопросов. Эти последние, требующие материалов, каковых нет, решить будет труднее. Что касается деятельности политического совещания, то оно нам неизвестно.

25-XII-18

Примерно месяц тому назад распространился слух, что значительные силы союзников будут двинуты в Россию и генерал Манжен примет над ними начальство. Назначение этих войск, цель этой экспедиции и, наконец, направление их действий были не ясны. На Балканах находились войска Франше д’Эспере, и туда же направлялся генерал Бертело.

Одновременно в Англии и Франции шла борьба за скорейшую демобилизацию. Не знаю, как в Англии, но во Франции она получила характер компании против правительства и как средство сеять в армии недоверие к нему.

Союзные солдаты должны считать себя победителями, но это не то чувство, которое подымается в душе, когда после ряда усилий противник разбит, сдался и покорился. <…>

Поэтому к демобилизации надо подходить с большой осторожностью. Англия и Америка в иных условиях, они могут исполнить это быстро ибо непосредственной опасности у них нет. Франция находится в иных условиях.

Очень сложны условия мира для Австрии как участницы в révendications[107] Антанты. Если создание новых государств в бывшей Австрии поведет к ожесточенным распрям между ними, а не к миру, то устроение современных государственных людей, разрушивших Австрию для дела мира, окажется не благим делом, а легкомысленным преступлением. Повсюду понадобятся войска и возвещенная посылка 300 тыс. под начальством Манжена станет неосуществимой.

Всякое проявление, которое может клониться к установлению в Германии власти и порядка, встречается и комментируется здесь неодобрительно.

Но для Европы вообще выгоднее, чтобы Германия не разложилась бы и чтобы крайние течения не взяли бы верх. Если пример России не подействовал отрезвляюще, то еще не известно, как отразится на массы недовольных Англии и Франции широкое распространение начал большевизма в Германии, где формы будут, вероятно, не столь отвратительные, как у нас. Положение союзников выгодное. Нейтральные государства слабые и сами придут на поклон – побежденные в полном распаде и расстройстве. Как они выйдут из этого положения? Мудро или руководствуясь временным хотением, не считаясь с будущей жизнью и базируясь на временные выгоды и на закреплении своего политического господства. Диктовать свою волю союзники могут свободно. О Лиге народов, вероятно, говорить будут потом.

Но я отвлекаюсь от основной моей мысли, касающейся Германии. Насколько решение о России важно для будущего, настолько положение, которое создастся в Германии, важно для настоящего. Мы, военные, не можем отделаться от мысли о военном могуществе Германии. Она очень много потеряла, она потеряет еще больше при мире. Ее флот подрезан в корне, но eе сухопутная сила еще жива, хотя ослаблена. Если она установит порядок и власть теперь, чему по практическим соображениям будут мешать со всех сторон, то она удержит свое положение и на мирных договорах лица не потеряет. Союзники с каждым днем делаются не сильнее. И это знают, но многое не в их воле, ибо их много и возможность соглашения верхов может встретить разногласие в низах.