Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк

Возможностью накопить добавочный труд люди обязаны хозяйственному прогрессу. При помощи накопленного добавочного труда делают годными для обработки земельные участки, строят машины, добывают то бесконечное количество средств, которые служат для увеличения продукта человеческого труда.

Накопленный добавочный труд является также источником всевозможных рент. Он может давать ренту в трех видах. Во-первых, при обработке и культивировании земли; получающийся при этом чистый доход представляет собой земельную ренту (rente foncière). Во-вторых, при усвоении человеком знаний в какой-нибудь области, при изучении искусства или ремесла; получающийся благодаря таким затратам «обученный труд» (travail appris) должен, сверх вознаграждения за «простой» труд, давать еще ренту на фонд, который надо было пожертвовать для приобретения этих знаний. Наконец, все продукты труда, происшедшие из этих двух «источников ренты», должны соответственно распределяться для того, чтобы отдельные индивиды могли пользоваться таковыми для удовлетворения своих потребностей. Для этого необходимо, чтобы третий класс собственников доставлял на рынок «добавочный труд». Этот накопленный труд должен также давать ренту, «rente mobilière», которую обыкновенно называют денежным процентом.

Но почему накопленный труд дает ренту в этих трех видах — об этом Канар нам почти ничего не говорит. Земельную ренту он считает явлением вполне естественным, не нуждающимся в дальнейших объяснениях355; то же можно сказать и о rente industrielle, относительно которой Канар только заявляет, что «обученный труд» должен давать ренту на капиталы, затраченные на усвоение познаний (с. 10). Что же касается rente mobiliere, нашего процента, то Канар ограничивается только не дающей никакого объяснения фразой, испещренной употребляемыми без связи выражениями, которые могли бы разве только сопровождать объяснение. «Торговля, таким образом, как и первые два источника ренты, предполагает накопление добавочного труда, который, следовательно, должен давать ренту («qui doit par conséquent produire une rente, p. 12). «Par conséquent?» — Ho Канар не привел никаких предпосылок, обосновывающих такое «следовательно», если он не считает достаточной причиной для получения ренты уже того обстоятельства, что труд был накоплен, но он нигде этого определенно не высказал; он, правда, высказал мысль, что всякая рента сводится к накопленному труду, но он не высказал мысли, что всякий накопленный труд должен давать ренту; это, конечно, не одно и то же, и он должен был не только высказать эту мысль, но и доказать ее.

Если далее принять во внимание выведенное им впоследствии (с. 13 и след.) положение, что между всеми тремя видами ренты должно существовать равновесие, то можно, конечно, вывести также и некоторую мотивировку процента на капитал, которой Канар, впрочем, открыто не высказал, мотивировку, которая в общих чертах тождественна с теорией естественной производительности Тюрго. А именно, если факт, что капитал, затраченный на землю, должен давать ренту, является вполне естественным, то и все капиталы, затраченные другим путем, должны давать ренту, потому что, в противном случае, люди вообще предпочитали бы обращать таковые на землю. Уже при разборе теории Тюрго мы указали, что такое объяснение — единственное, которое у Канара можно найти, и то между строк — недостаточно.

Дроз356, который выступил на арену литературной деятельности несколькими десятилетиями позже, уже должен был выбирать между теорией англичан, на основании которой труд представляет особую единственную производительную силу, и между теорией Сэя, по которой капитал считается самостоятельной производительной силой. Он, однако, находит недостатки в каждой из этих теорий, ни одной не принимает, а высказывает третий взгляд, в силу которого он вместо капитала называет основной производительной силой бережливость (l’épargne). Таким образом, он признает три производительные силы: деятельность природы, труд человека и бережливость, образующую капиталы (с. 69 и след.).

Если бы Дроз распространил этот взгляд, который прежде всего относится к учению о производстве благ, и на область распределения и использовал его для более точного исследования природы дохода на капитал, то он, по всей вероятности, создал бы оригинальную теорию процента. Но до этого он не дошел. В своем учении о распределении он главным образом обращает внимание на договорный ссудный процент, который собственно подробно объяснять не приходится; что же касается первичного процента, который должен быть объяснен во всех своих деталях, то Дроз ограничивается несколькими словами, в которых избегает всякого более глубокого исследования его природы: он смотрит на первичный процент, как на ссудный процент, который предприниматель платит самому себе (с. 267 и след.). Таким образом, несмотря на оригинальность, проявившуюся в создании производительной силы «бережливости», Дроз не выходит из ряда «бесцветных авторов».

VII. Теории производительности

1. Предварительные замечания

Некоторые из ближайших последователей Адама Смита стали II объяснять процент производительностью капитала. Ж.-Б. Сэй положил начало этому направлению в 1803 году, лорд Лодердейл последовал ему независимо от Сэя, в следующем году. Новое объяснение было принято сочувственно. Оно стало приниматься во все более широких кругах и вместе с тем тщательнее разрабатываться, причем оно разделилось на несколько довольно резко отличающихся одна от другой ветвей. Несмотря на то что теория производительности подвергалась многократным нападкам, в особенности со стороны социалистов, все же она сумела долго продержаться, и в настоящее время357 большинство авторов, относящихся к проценту не совсем враждебно, придерживается какой-либо ее ветви.

Тезис о том, что капитал сам производит свой процент, верен он или нет, все же кажется очень ясным и простым. Можно было бы поэтому ожидать, что теории, построенные на этой основной идее, будут отличаться особенной определенностью и ясностью хода мыслей. А между тем это далеко не так. К несчастью, важнейшие понятия, с которыми приходится оперировать теориям производительности, страдают крайней неопределенностью и расплывчатостью, а это сделалось источником многочисленных неясностей, недоразумений, подтасовок и ложных заключений. Теории производительности так переполнены ими, что я не могу приступить к рассмотрению этих теорий без некоторых предварительных замечаний и ориентировать читателя только при изложении каждой отдельной теории. Я попрошу поэтому извинения, и прежде всего выделю ту область, в которой будут вращаться изложение и критика теории производительности, и освещу ее некоторыми предварительными замечаниями.

По моему мнению, в выяснении особенно нуждаются два вопроса: значение или, правильнее, многообразные значения понятия «производительности капитала», во-первых, и природа теоретической задачи, которая выпадает на долю производительности капитала в теориях производительности, во-вторых.

Прежде всего, что обозначают слова: «капитал производителен»?

В самом общем и минимальном смысле это выражение может обозначать лишь то, что капитал вообще служит для производства благ, в противоположность непосредственному удовлетворению потребностей. В таком случае капитал назывался бы производительным в том же смысле, в каком, при общей классификации благ, говорят о «производительных благах», в противоположность благам потребительским; и уже наименьшая степень производительного действия, даже в том случае, если продукт не достигает ценности затраченного капитала, давала бы нам право называть благо производительным. Но очевидно, что производительность в этом смысле не может быть достаточной причиной происхождения процента.

Приверженцы теорий производительности приписывают поэтому производительности капитала более веское значение. Они понимают — открыто или молча — это слово в том смысле, что при помощи капитала производится больше, чем без него, что капитал является причиной особенного излишка в производстве.

Но и это объяснение, в свою очередь, разветвляется. «Производит больше», «излишек в производстве» может иметь два значения: производить больше благ и производить больше ценности, что далеко не одно и то же. Чтобы различные вещи различать и по названиям, я буду называть способность капитала производить больше благ физической или технической производительностью такового, а способность производить больше ценности — ценностной производительностью. Быть может, здесь будет не лишне заметить, что я пока оставляю совершенно открытым вопрос, действительно ли капитал обладает такими способностями или нет; я констатирую только различные значения, какие могут придаваться и придавались выражению «капитал производителен».