Послание к Римлянам - Джон Стотт

13:1–7

21. Наши отношения с государством: сознательные граждане

В главе 12 Послания к Римлянам Апостол Павел разработал четыре основных типа христианских взаимоотношений: с Богом (1–2), с самими собой (3–8), друг с другом (9–16) и с врагами (17–21). В главе 13 он показывает еще три типа отношений: к государству (сознательная гражданская позиция, 1–7), к закону (любовь к ближнему как его проявление, 8— 10) и к дню возвращения Господа (жизнь в понятиях «уже» и «еще не», 11–14).

Прежде чем двинуться дальше, остановимся на полемике среди теологов текущего столетия. Мнения разделились по поводу фразы высшие власти (exousiai) стиха 1. Некоторые из них (начиная, по–видимому, с Мартина Дибелиуса в 1909 г.) доказывали, что ехошчшимеет здесь два значения. Это гражданские власти, во–первых, и космические силы, во–вторых, причем вторые стоят за первыми и ими управляют. Главным защитником этой позиции является Оскар Куллманн, основные тезисы которого сводятся к следующему: 1. Павел, несомненно, верил в проявления сверхчеловеческого разума, которые он называл «княжествами», «силами», «правителями» и «властями», и часто ссылался на них. Так и в Рим. 13:1 мы видим эти «власти». Будучи побеждены и прощены Христом, они «утратили свою греховную сущность» и «пребывают под властью Христа» [681]. 2. Куллманн считает, что упоминаемые в 1 Кор. 2:8 «власти века сего», которые, если бы познали мудрость Бога, «не распяли бы Господа славы», — это и есть «те невидимые силы и власти» и в то же время их «реальные представители–земные правители, римская администрация Палестины»[682]. 3. Если подойти к главе 13 беспристрастно, то становится «совершенно очевидно, что множественное число exousiai не может иметь никакого другого значения, кроме того, каким его всегда видел Павел, а именно «ангельские силы», хотя он также явно называл государство «исполнительным агентом ангельских сил»[683]. По мнению Куллманна, слова «власти» и «силы» были выбраны специально для прояснения «комбинированного смысла»[684].

Однако эта аргументация не смогла убедить большинство исследователей по следующим трем причинам. Во–первых, хотя Павел явно верил в существование космических властей и сил и знал об их поражении Крестом, он, тем не менее, писал об их продолжающейся оппозиции Богу и Его народу (Еф. 6:11; ср.: Рим. 8:37 и дал.). Новый Завет «не дает никаких подтверждений весьма привлекательной точке зрения, что враждебные духовные силы после их усмирения были свержены и поставлены на доброе служение Христу»[685]. Во–вторых, 1 Кор. 2:8 не несет в себе того смысла, который приписывает ему Куллманн. «Нигде в Новом Завете распятие не связано в смысловом отношении с ангельскими существами»[686]; оно всегда соотносится с человеческими правителями. В–третьих, значение exousiai в главе 13 определяется в итоге именно ее контекстом, а не какими–то другими случаями употребления с иными значениями. Здесь нас убеждают подчиниться этим «властям». Нигде больше не сказано, что верующие христиане находятся в подчинении у властей или сил. Напротив, те подчинены нам, потому что мы во Христе, а Он ниспроверг их (Еф. 1:20 и дал.; 1 Пет. 3:22). Поэтому мы делаем вывод, что фраза «существующие власти» в Рим. 13:1 относится к государству и его официальным представителям.

Взаимоотношения между церковью и государством всегда были болезненно противоречивыми. Для упрощения картины приведем четыре основных исторически сформировавшихся модели этих отношений: осуществление контроля государства над церковью; контроль церкви над государством (теократия); состояние компромисса, когда государство благосклонно к церкви, а церковь подстраивается под государство, чтобы сохранить его покровительство; церковь и государство признают друг за другом определенные, данные Богом обязанности и помогают друг другу исполнять их в духе конструктивного сотрудничества (партнерство). Очевидно, что последняя модель наилучшим образом отвечает учению Павла в главе 13 Послания к Римлянам.

Функции государства и церкви различны. Христиане же имеют обязанности и перед государством, и перед церковью, о чем ясно сказал Иисус своим поразительным афоризмом: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мк. 12:17). Здесь же Павел останавливается на предопределенной Богом роли государства и на отношении христианского народа к нему. Однако он гораздо большее внимание уделяет личной гражданской позиции каждого христианина, а не строит какую–то теорию церковно–государственных отношений. Это особенно замечательно, поскольку в то время, когда Павел писал эти строки, не существовало никаких христианских властей (всемирных, региональных или местных). Наоборот, были власти римского и иудейского государств, и обе они были чрезвычайно недружественны и даже враждебны церкви. Тем не менее Павел рассматривает их как установленные волей Бога, Который требует подчинения христиан этим властям и сотрудничества с ними.

Павел опирается на древнюю ветхозаветную истину, что Яхве — суверенный владыка всякого человеческого царства и «дает его кому хочет» (Дан. 4:17, 25, 32) и что Его мудростью «цари царствуют… и начальствуют начальники» (Пр. 8:15 и дал.).

Вполне возможно, что Павел таким образом отреагировал на «непрестанные волнения», в результате которых император «повелел всем иудеям удалиться из Рима» (Деян. 18:2) и которые, как писал Светоний в своей книге «Жизнь Клавдия»[687], происходили «по подстрекательству некоего Хрестуса». Мы не располагаем информацией о причинах этих волнений.

Возможно, некоторые римские христиане считали подчинение Риму несовместимым со своей свободой во Христе. Выдвижение гипотез на эту тему не представляется разумным.

1. Власть государства (1—3)

Павел начинает с четкого повеления всем: «Всякая душа да будет покорна высшим властям» (1а), после чего аргументирует свое требование. Дело в том, что государственные власти поставлены Богом, и эта мысль повторена трижды.

1. …нет власти не от Бога… (1 б).

2. …существующие же власти от Бога установлены (1 в).

3. Посему противящийся власти противится Божию установлению… (2а).

Таким образом, государство — Божественное учреждение, наделенное данной Богом властью. Христиане не анархисты и не бунтари.

Однако следует вдумчиво подходить к этому вопросу и не спешить со своими интерпретациями апостольских истин. Нельзя делать скорые выводы о том, что все Калигулы, Ироды, Нероны и Домицианы новозаветного периода и все Гитлеры, Сталины, Амины и Саддамы нашего времени были лично назначены Богом и что Бог несет ответственность за их поведение или что их режимам никак нельзя противиться. Мысль Павла состоит в том, что всякое человеческое правление является производным от Божьего правления, поэтому мы можем сказать представителям власти те же слова, которые Иисус сказал Пилату: «Ты не имел бы надо мной никакой власти, если бы не было дано тебе свыше» (Ин. 19:11)[688]. Пилат неправильно распорядился своей властью, осудив Христа на смерть; тем не менее власть, которой он обладал, была передана ему Богом.

Призвав к повиновению власти, Павел предостерегает от бунта против нее, потому что бунтовщики не только противопоставляют себя Божьему установлению (2а), но и сами навлекут на себя осуждение (2 б). Следовательно, подчинение государству правильно и мудро. Павел рассматривает мудрость такого послушания более подробно. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее… (3). Разумеется, Павел хорошо понимал, что государство далеко не всегда поощряет делающих добро и наказывает творящих зло. Он сам испытал на себе, чего стоило правосудие Рима, осуществляемое его прокураторами и центурионами; знал он и о потрясающей несправедливости осуждения Иисуса. И если бы все провинциальные суды были справедливыми, Павлу не пришлось бы обращаться к кесарю (Деян. 25:11). Так что нужно понимать, что, изображая правителей в таком положительном свете как покровителей доброго и противников злого, Павел утверждает Божественный идеал, а не человеческую реальность.

Однако библейское требование подчинения власти и запрет бунта были низведены до уровня универсальной мудрости. По этой причине они постоянно искажались репрессивными правыми режимами таким образом, чтобы использовать Священное Писание для оправдания тиранов и дать им carte blanche для усиления террора и требования безусловного повиновения. Комментируя стих 2 (…противящийся власти противится Божьему установлению; а противящиеся сами навлекут на себя осуждение), Оскар Куллманн пишет: «Немногим истинам Нового Завета довелось пострадать так сильно, как этой. Как только христиане, движимые верностью Благой вести Иисуса, оказывают сопротивление тоталитарному государству, немедленно представители государства или сотрудничающие с ними консультанты–теологи указуют перстом на эти слова Павла, как будто христианам было заповедано мириться со всеми преступлениями тоталитарных режимов» [689]. Но, как следует из контекста, «здесь не может быть и речи о безусловном и покорном подчинении любому и всякому требованию государства» [690].