Темное обольщение - Бренда Джойс

— Ты не можешь вернуть меня домой. Я уже разговаривала с королевой, — запротестовала Изабель сквозь слезы. — Она велела мне прислуживать ей сегодня вечером. И теперь мне нельзя отлучаться из дворца.

Взгляд Эйдана сделался твердым, как камень.

— В таком случае выполняй свой долг.

Клэр не поняла, что это значит, за исключением того, что Изабель должна остаться при дворе на неопределенное время, с теперь Морэй получил возможность играть с ней и Эйданом в кошки-мышки. А потом она увидела Малкольма. Еще мгновение — и их взгляды встретились. На лице Малкольма читались шок и недоумение. Но уже в следующий миг в его глазах вспыхнул гнев.

Клэр предполагала, что он рассердится, когда увидит ее здесь. И все же она двинулась ему навстречу, мысленно убеждая себя, что не станет сердиться в отместку.

Однако Малкольм тотчас отвернулся от нее и вышел вон из зала в длинную галерею, что тянулась вдоль всей его длины. Солнечный свет проникал сюда сквозь ряд узких окон.

— Постой! — крикнула она ему вслед и бросилась за ним.

Он резко обернулся, встав рядом с окном, из которого открывался вид на западные горы.

— Ты вновь ослушалась меня? — спросил он, и в голосе его послышались стальные нотки.

Клэр внутренне напряглась, однако сердце ее было готово выпрыгнуть из груди от радости и желания.

— Малкольм. — Она прикоснулась к его щеке, и глаза его широко раскрылись. — Я знаю, что ты сердишься на меня. Но как я могла отправиться в аббатство, чтобы маяться там бездельем, зная, что ты здесь, охотишься за Сибиллой и Морэем!

Малкольм резко отстранился от нее.

— Когда ты научишься слушаться меня? Прежде чем ответить, Клэр для смелости набрала полную грудь воздуха.

— Я никогда не послушаюсь тебя, если в душе не согласна с тобой! Я не женщина Средних веков! Не Гленна и не Изабель. Я никогда не буду такой, как они!

— Ты думаешь, я этого не знаю? Такой, как ты, мне еще ни разу не встречалось!

— Ты действительно хотел бы, чтобы я была слабой, глупой, во всем от тебя зависимой?! — воскликнула Клэр.

Он в упор смотрел на нее.

— Нет, — произнес он, наконец, с таким видом, будто совершает предательство. Отлично, значит, ей есть на что надеяться.

— Малкольм, почему бы нам не действовать с тобой заодно? Почему бы нам не присесть и не обсудить планы? Найти в конце концов общий язык?

Малкольм заговорил не сразу.

— Ты хочешь, чтобы мы с тобой устроили друг с другом парламент?

— Да, — пошептала она, надеясь в душе, что на этот раз он ее понял. — Малкольм, ты воспитан отдавать распоряжения, словно король. Я же воспитана всегда думать самостоятельно и самостоятельно принимать решения.

Ей показалось, что он задумался над ее словами.

— Я знаю, что ты умеешь идти на уступки. Ты ведь только и делаешь, что пытаешься договориться с другими лэрдами и даже со своими врагами.

— Верно, я это делаю, — согласился он и сложил на груди руки. — Но сейчас у нас идет сражение, Клэр. — Голос его звучал ровно и спокойно. — А в бою я привык к тому, что каждый воин подчиняется мне.

— Я поняла, — с готовностью отозвалась она. — В сражении тоже буду тебя слушаться. Я даже готова слушаться тебя при дворе, при условии, что ты согласишься с тем, что мы с тобой люди разного времени и что ты не имеешь права обращаться со мной так, как обращаешься с другими женщинами. И если ты с этим согласишься, мы с тобой станем чем-то вроде парламента. Не надо больше никаких приказов, Малкольм. Все важные решения мы будем принимать с тобой вместе.

Он окинул ее задумчивым взглядом.

— Знаешь, красавица, у тебя и впрямь есть дар. — Голос его смягчился. — Для женщины ты слишком умна.

Клэр, затаив дыхание, ждала, что за этим последует.

— Что ж, я согласен. Ты даешь свое слово, я даю свое.

Клэр с трудом поверила собственным ушам — они только что сумели преодолеть самую глубокую пропасть из тех, что разделяли их. И хотя она не получила всего, чего хотела, начало было положено.

— Если хочешь, я напишу его кровью, — игриво произнесла она и поняла, что счастлива. Да, впереди их поджидало зло, однако сейчас ей хотелось о нем забыть, пусть даже всего на минуту.

— Ты уже пролила довольно крови в Оу, — произнес он. — Как тебе удалось убедить Эйдана, чтобы он перенес тебя сюда?

Этот его вопрос она решила пропустить мимо ушей. Не тот момент, чтобы пускаться в какие-то объяснения.

— Здесь Изабель, Малкольм. Ее перенес сюда Морэй. Не знаю, что именно, но этот злодей что-то замышляет, — сказала она, чувствуя, как в душу ей закрадывается страх.

— Можно подумать, ты этого не знаешь. Он хочет использовать ее против Эйдана, а заодно насладиться ее смертью.

От его слов Клэр тотчас сделалось не по себе.

— Эйдан хочет отвезти ее назад в Оу, может, даже на Айону, однако королева приказала Изабель, чтобы та прислуживала ей сегодня ночью. Может, это спасёт ее от Морэя.

Малкольм смерил ее взглядом, смысл которого Клэр не поняла.

— Королева — женщина похотливая, Клэр. У нее много любовников, но поговаривают, что она обожает и услуги своих придворных дам.

— Королева любит женщин? — не поверила Клэр собственным ушам.

— Нет, но она обожает удовольствия, и в ее постели перебывало много мужчин. Изабель будет прислуживать ей сегодня, возможно, это спасет ей жизнь.

Потрясенная до глубины души, Клэр заглянула ему в глаза. Несправедливость средневекового мира открылась ей в этот момент во всей своей неприглядности. Все до одного были здесь бесправны. Никаких свобод не существовало. Жизнь всех и каждого зависела от прихоти властолюбивого тирана. Вскоре зазвонили колокола. Клэр ощутила, как по спине у нее пополз неприятный холодок. Взгляд Малкольма сделался неприязненным и жестким. Клэр резко обернулась — в северную часть галереи входила Сибилла. Она наверняка почувствовала их присутствие, потому что направлялась к ним, одетая в красное бархатное платье с длинными, до самого пола, вышитыми рукавами. Глаза ее злобно блестели.

У Клэр все похолодело внутри. Это исчадие ада покушалось на ее жизнь, теперь же Сибилле явно хотелось большего. Малкольм шагнул вперед и загородил Клэр грудью.

— О, миледи, я надеялся, что наши пути рано или поздно пересекутся.

Сибилла застыла на месте. В ее глазах мелькнула тревога.

— Неужели ты хочешь вступить со мной в борьбу прямо здесь, во дворце? Милорд — любимец короля. Мы не станем выяснять отношения в присутствии его величества. Здесь между нами перемирие.

Клэр незаметно взяла в руку кинжал. Сердце билось с такой силой, что казалось, она вот-вот упадет без чувств. Сохранять здравомыслие было трудно, это давалось ей с великим трудом. Ей не давал покоя один вопрос: что будет, если она ударит Сибиллу кинжалом прямо в сердце? Умрет ли та? Тело ее — это тело женщины. Если из него вытечет вся кровь, то значит ли это, что вместе с кровью его покинет и жизнь?