Странник. Зима Мира - Пол Андерсон

Они и им подобные так жестоко расправились с жителями Ульгани (весь Лосиный Луг был обнесен изгородью из скелетов), что за все время похода им не попалась ни одна живая душа. Но эта пустота не пугала их (туземцы отогнали от реки свои стада диких животных, подальше от имперских фуражиров). И тундра, несмотря на все свои ужасы, которых никто не сумел предвидеть, покорилась их воле. Конечно, они захватят эту груду развалин.

Прошел час. Тени от ледника вытянулись. И тут до Сидира начала доходить вся огромность Рунга.

Все чаще он видел холмы с разрушенными селениями. Наконец весь ландшафт превратился в один огромный холм, состоящий из десятков и сотен холмов поменьше. Он взобрался на вершину одного, чтобы осмотреться. Среди мха и пучков травы он замечал обломки, битый кирпич, черепки из керамики, осколки стекла, остатки чего-то гладкого, наподобие свернутых кусков затвердевшей резины. Его взгляд остановился на кресте. Дыхание рвалось наружу, обжигая еще сильнее ветра, дувшего вокруг этих холмов.

Повсюду над землей были видны останки древних городов, но только останки, — много времени прошло с тех пор, как их выкапывали жители более населенных районов. Рунг был слишком огромным, чтобы охватить весь его взглядом. Вблизи ледник, тянувшийся за городом, казался как бы его обрамлением, так же, как небо и земля. Большинство зданий было разрушено, хотя бы вот это, по которому стучали копыта его лошади. Но дома были расположены так тесно, что образовывали одно неровное возвышение, заросшее кустами.

Некоторые здания еще стояли, защищая от ветра и сохраняя тепло. Над грудами булыжников, высота которых была не меньше холмов, поднимались выступы стен, обрубки дымовых труб, сломанные колонны, стоявшие наклонно, словно пошатнувшийся пьяница. И только в одном районе, хотя отдельные гигантские строения возносились ввысь повсюду в этой местности, которую глаз не мог охватить, он увидел скопление башен.

Их громады возносились в сгустившейся темноте на фоне ледника и неба. Время также не пощадило их. Зияли пустые проемы окон, разрушившиеся стены были открыты непогоде и крысам, перекрытия провалились сквозь полы этаж за этажом, входы были похоронены под красными наносами почвы, все, до самого верха, где теперь гнездились ястребы и совы, обросло мхом и лишайником. Но все равно это были башни. Такая уж сила воздвигла эти башни, что они пережили нации, империи, историю; а прежде, чем превратится в прах последняя из них, они переживут и богов.

Потрясенный до глубины души, Сидир поскакал вниз.

Разведчики сообщили, что повсюду царит запустение. И хотя тысячи врагов могли спрятаться среди этих кладбищ, Сидир думал иначе. Он повел свой отряд по заросшим улицам, которые когда-то были широкими проспектами, и не слышал никаких яростных криков, кроме эха, отражавшегося от развалин. В нем Сидиру почудилась насмешка, едва заметная, но это его нисколько не беспокоило. Еще несколько незваных гостей, чья жизнь — лишь день по сравнению с вечностью, царившей здесь, не стоили того, чтобы обрушить на них громаду ледника.

Он понял, что интуиция его не подвела, когда обнаружил первые следы северян. Это случилось у подножия полуразрушенного колосса, который выходил на заваленную обломками площадь, уже погруженную в тень, однако верх этих руин еще светился на фоне голубого неба. Кусты у ее подножия были вырублены, вырыты очаги, из развалин было сделано какое-то подобие хижин, над которыми можно было натянуть маскировочные навесы. Следы копыт и сухой навоз говорили о том, что лошади еще совсем недавно ходили по этому расчищенному проходу, ведущему к югу. Более заметной была груда стальных брусков, медной проволоки, алюминиевых листов и еще каких-то экзотических металлов, находившаяся внутри входа, который вырезали северяне — рогавикианцы летом раскапывают Рунг, а зимой возвращаются, когда тундра замерзает, чтобы перевезти домой свои трофеи. Должно быть, эта банда оставила раскопки, чтобы отправиться сражаться с захватчиками.

— Здесь мы и остановимся, — приказал Сидир.

Воины спешились, разбрелись по округе, выбирая себе место для ночлега. Их тела теперь отдохнут куда лучше, чем за весь последний месяц. А их души… Они говорили мало, лишь приглушенно. Глаза сверкали.

Сидир и Девелькаи вошли в башню, чтобы осмотреть ее. Внутри было немного ярче, чем снаружи — через проломы в западной стене проникали солнечные лучи. Но все над головой стремительно погружалось в сумрак. Были видны только несколько балок — словно концы паутины. К земле свисала цепь с крюком вполне современной работы. Воздух был сырой; изо рта шел пар, слова не звенели, как должно было быть. В воздухе пахло ржавчиной.

— Они спускаются с вершины к подножию, верно? — заметил Девелькаи, указав на туман. — Имеет смысл: не нужно подкапывать фундамент и опорные балки. А что касается… гм-м… полагаю, здесь ничего не сохранилось из-за коррозии — кроме цементного пола и стен, покрытых штукатуркой и резиновой обшивкой. Рогавикианцы отдирают это, а с металлом расправляются с помощью пил и паяльных ламп.

— Это кощунство, — пробормотал Сидир.

— Не знаю, сэр, не знаю. — Девелькаи получил хорошее образование, но также и бароммианское тугодумие. — До самого последнего момента я так никогда по-настоящему и не ценил… каким богатством владели наши предки. Они оставили нам мощные шахты и нефтяные скважины, верно?

«В лучшем случае лишь некоторые земли на побережье, — подумал Сидир, — подтверждают теорию, что они находились под водой в те дни, когда был построен Рунг». — Он знал немного больше. Именно морской народец, а не рахидианцы, исследовал скалы в поисках древнего прошлого, более древнего, чем человечество. И тут от мысли о неотвратимости времени мурашки пробежались по его коже, и он содрогнулся всем телом.

— Так почему бы нам не возродить это? — продолжал Девелькаи. — Ведь никто никогда не сможет больше возвести такой город…

«Может, поэтому древние и вымерли? Что, если они затратили столько много усилий на освоение этих земель, что когда началось наступление ледника, захватившего огромную часть их территорий, то им уже не хватило сил, чтобы жить по-прежнему?»

— …но ведь мы и наши дети имеем право взять все, что сможем, чтобы использовать это по собственному разумению и исходя из своих возможностей, верно, сэр?

«А что мы можем? Пока я сам не увидел все это…» — Перед глазами Сидира возникло морщинистое лицо Юруссана. Ученый из Наиса побеседовал с учеными из Арваннета и позднее сказал своему коллеге из Хаамандура:

— …Давным-давно, когда Арваннет был еще сильным и энергичным, исследователи доходили до Рунга. Я обнаружил фрагменты этих записей, которые цитировались в более поздних трудах, сохранившихся в библиотеках. То, что в них говорится, предполагает, что древние предпринимали огромные усилия по спасению этого места, прорыли грандиозные каналы, возвели большие плотины. И в результате ледник окружил их. Смертельная борьба, которую вела цивилизация, овладела всей планетой… Вот что я думаю: а что, если бедствие, которое постигло этих людей — по всей видимости, случившееся быстро, в течение нескольких столетий — что, если оно — следствие их действий?