Вождь и призрак - Колин Форбс

— Я тут недавно видел картину Рубенса… совершенно случайно… потрясающее творение великого гения…

Шелленберг ел и пил с наслаждением, как истинный гурман. И беседовал на всякие умные темы. Картины старых мастеров. Произведения Гете. Новый французский роман. Музыка Бетховена. Массон молча слушал, вперив голубые глаза в выразительное, подвижное лицо немца.

Только когда обед был закончен и они уселись в кресла у камина, в котором горело, потрескивая, большое полено, что-то прояснилось. Слуги удалились, и Шелленберг понял, что, пока Массон их не позовет, они больше не появятся. Немец поднял пузатую рюмку, в которую был налит отличный, выдержанный коньяк «Наполеон», и посмотрел его на просвет. Затем проговорил, не отрывая взгляда от рюмки:

— Жизнь фюрера в опасности. Из-за вас! Вы укрываете советского шпиона, который передает в Москву наши государственные тайны. Как зовут советского шпиона, окопавшегося в ставке фюрера? Я приехал, чтобы узнать его имя.

Джок Карсон сидел за голым деревянным столом в кабинете, который предоставил ему в полицейских казармах сержант Аллигатор. В открытом окне виднелись огни Иерусалима, в этом городе не соблюдалось затемнение.

В густом ночном воздухе витал слабый запах пороха, неизменно ассоциировавшийся в представлении Карсона со смертью. Было отвратительно сыро. Карсон глядел на стол: гладко отполированная столешница была в застарелых чернильных кляксах. Карсон уже примерно час ждал звонка из Каира. Едва телефон зазвонил, он схватил трубку.

— Карсон слушает. Это вы, Харрингтон? Мы разговариваем по прямому армейскому телефону. У вас есть новости?

— Похоже, нам кое-что удалось разузнать. — Голос Харрингтона был еле слышен, но Карсон все равно уловил в нем торжество.

— Ради Бога, не томите!

— Помните, вы мне дали список людей, остановившихся в гостинице «Шарон»? В общем, я сверил его с записями в регистрационном журнале «Шеферда». Кроме Стендиша, мне попалось еще Одно знакомое имя. Влацек. «В» значит Виктор.

— Сколько времени он пробыл в «Шеферде»?

— Две ночи. Накануне приезда Стендиша и когда тот уже был в отеле.

— Жалко, что мы не знаем, когда Стендишу стало известно о поездке. А кто такой Влацек? — спросил Карсон.

— Весьма респектабельный поляк, работает в отделе пропаганды. Он пришел из России вместе с генералом Андерсом.

— Из России?!

— Да, а что? — Харрингтон был явно озадачен. — Мы же сражаемся с нацистами, а не с русскими.

— Порой я в этом не уверен. Похоже, у нашего Влацека есть разрешение на передвижение по всему свету.

— Я это тоже проверил. Очень аккуратно. Влацек в нынешнем году еще не отгулял отпуска и, похоже, решил взять его совершенно внезапно…

— Ага! Это-то мне и нужно. Слишком уж много совпадений. Да, нам давно надо было повидаться с мистером Влагоемком. Эх, нам чертовски не хватает времени!

— Поэтому я и позвонил вам сразу же, едва узнал. А Стендисту известно о приезде Линдсея?

— Еще бы! — с сожалением произнес Карсон. — Он знает и то, что Линдсей прилетит на «дакоте». Я же не могу один все контролировать. Стендиш только не знает, во сколько должен прилететь Линдсей. У вас есть еще что-нибудь? А то у меня намечена встреча… с мистером Виктором Влагоемком!..

Лида Клаймбер улеглась в постель очень рано. Повернувшись на бок, она провела указательным пальцем по лицу Уэлби: сперва по густой брови, потом по скуле и, наконец, по мясистому носу.

— Ты такой таинственный, Питер. Для обыкновенного отпускника у тебя слишком много дел. Ты все время куда-то отлучаешься.

— Я всегда любил бродить один. Я любил это еще ребенком, когда жил в Индии.

Уэлби погладил Лиду по голой спине и привлек ее к себе. Она опять заговорила, а он повернул руку и взглянул на часы.

— Ты очень сложный человек, Питер. Я это чувствую. Ты столько таишь в себе!

— Мне нужно опять отлучиться на несколько минут. — Уэлби поцеловал Лиду и вылез из постели. — Я забыл позвонить одному старому другу, мы с ним должны завтра встретиться.

Он надел халат и шлепанцы.

— Я скоро вернусь. Смотри не убеги!

— Ты что, пойдешь в таком виде? Неодетый? Ты ведь можешь позвонить другу отсюда…

— Я оставил его телефон у себя в комнате. У меня отвратительная память на телефоны…

Уэлби погляделся в зеркало, висевшее на стене, причесался и посмотрел на Лиду, которая села в кровати, прикрывая простыней обнаженную грудь. Уэлби всегда находил странным подобное проявление женской стыдливости. Он ободряюще кивнул Лиде и вышел.

Лида вполголоса выругалась. Какое потрясающее чувство времени! И, разумеется, она не в состоянии кинуться вслед за ним, чтобы посмотреть, куда он пошел. Может, конечно, в его поведении и нет ничего особенного… Однако слишком уж много таких вроде бы ничего не значащих пустяков…

— Наконец-то я узнал что-то определенное! — сказал Уэлби Влацеку, зайдя в двадцать четвертый номер. — Линдсей завтра приземлится в Лидде. Он прилетит на «дакоте». Вполне вероятно, что самолет сядет, когда стемнеет, но я твердо знаю, что это произойдет завтра.

— Для меня этого недостаточно. — Скуластый мужчина сделал нетерпеливый жест. — Неужели они ничего вам не сказали про время прибытия и про то, откуда прилетит самолет?

— Нет. Я спрашивал. Аллигатор начал темнить. Я предпочел не настаивать. Это могло показаться подозрительным. Но я же давал вам фотографию Линдсея, так что опознать его не составит труда!

— Мне хотелось бы, чтобы фотография хранилась у меня. Хорошо?

— Нет. Я должен вложить карточку обратно в досье, из которого я ее выкрал в Лондоне. Нельзя упускать ни одной мелочи, это может привести к беде. Когда мы с вами еще раз увидимся? И каким способом вы намерены ре…ре… решить нашу проблему?

— Вы меня больше не увидите. И способ мой вас не касается. Я сегодня уезжаю из гостиницы. Как вы там, наслаждаетесь общением с миссис Камамбер?

Влацек бросил на Уэлби пронзительный взгляд, внимательно следя за реакцией англичанина. По виду этого тихони, который расхаживал по комнате, держа руки в карманах халата, ничего нельзя было понять.

— Она меня тревожит, — признался Уэлби. — Слишком много вопросов задает. Она ведет себя умно, но у меня все равно ощущение, что я на допросе…

— Как вы с ней познакомились?

— Совершенно случайно. Мы летели из Каира одним самолетом. Она ко мне подошла…

— Она познакомилась с вами САМА?

Что-то в голосе Влацека заставило Уэлби обернуться и заглянуть в лицо своему невысокому собеседнику. Выражение этого лица ему не понравилось. Зря он заговорил об американке…

— Что такое? Что вы собираетесь сделать? — воскликнул Уэлби.

— Срочно одевайтесь и бегом в казармы! — Влацек посмотрел на свои наручные часы. — Сидите там до полуночи и будьте все время на людях! Скажите, что вы ждете телефонного звонка из Каира. Или придумайте какую-нибудь другую причину. Надо, чтобы у вас было алиби…

— Мне это не нравится…

— В комнате миссис Камамбер остались отпечатки ваших пальцев?

— Нет. Я всегда держу руки в карманах. Как говорится, привычка — вторая натура…

— Вы ничего там не забыли из своих вещей?

Влацек допрашивал его беспощадно, монотонный голос поляка действовал Уэлби на нервы.

— Нет, — отрывисто бросил Уэлби.

— Не возвращайтесь туда. Идите сразу в свою комнату, быстро оденьтесь и уходите. Даю вам десять минут…

— Мне это не нравится, — повторил Уэлби. — Что вы задумали? Бедная женщина ничего не знает…

— Это вы так полагаете. Делайте, как я говорю! Отныне я тут всем распоряжаюсь. А вы выполняете приказы. — Влацек неприятно улыбнулся. — Впрочем, вы всегда их выполняли…

Джок Карсон остановил «воксхолл» у бровки тротуара, вылез на улицу, закрыл машину и пошел по направлению к гостинице «Шарон», которая сияла огнями. Слишком много огней в столь поздний час… Подойдя поближе, Карсон заметил две пустые полицейские машины, припаркованные в туманном, тихом уголке. Он ускорил шаг.

Когда Карсон подошел к лестнице, которая вела на террасу, ему преградил дорогу дежурный. В гостинице царило какое-то необычайное оживление.

— Вы слышали об убийстве, сэр?

— О каком убийстве?

— Господи! — подумал Карсон. — Они расправились с Уэлби…

— Да вот… убили американку, которая тут остановилась… Она, судя по всему….

Карсон не дослушал. Взлетев по ступенькам, он пинком распахнул дверь и ворвался в вестибюль. Его задержал палестинец в синей полицейской форме.

— Извините, сэр. Я хотел бы с вами поговорить. Вы здесь живете?

Карсон достал свое удостоверение, протянул его полицейскому и оглядел вестибюль, словно ища какие-то улики. Полицейский смущенно вернул ему документы.