Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2 - Дмитрий Галантэ

Мы разбили небольшой лагерь и с наслаждением отдыхали. Больше спешить было некуда, тем более действие конь-травы почти завершилось, оставался лишь лёгкий гул в конечностях и слабое подёргивание, как остаточное явление.

Больше всех, как ни странно, волновался и переживал за деда наш неугомонный Ларёк. Какой-то он оказался слишком мнительный и чересчур легковозбудимый. Может быть, он был такой шебутной и бесноватый в силу своей врождённой нервозности? Или в далёком детстве лось ему не только язык отдавил и уши, а прищемил и ещё что-нибудь? Только тогда сразу не заметили, а теперь вот, нате вам, сказывается. Даже наверняка так и есть! Так или иначе, но Ларёк всё время нервно хихикал, бегал туда-сюда и приставал с разговорами то к одному, то к другому. Сначала ему вежливо давали понять, что сейчас не самое подходящее время для бесед, но он никак не хотел уняться. Словом, Ларёк вёл себя, как назойливая муха, скрещенная с банным листом и бараном, тем более, что объект вожделения и у мухи, и у банного листа один, как следует из пословиц. Неизвестно ещё, чем бы всё закончилось, ибо Лари уже начал лезть с навязчивыми разговорами к Сергаю и Якобу, но в нескольких десятках метров от нас вдруг появился старина Дормидорф.

Он возник так же неожиданно, как и исчез и, озираясь по сторонам, как ни в чём не бывало направился к нам, мило улыбаясь. Мы почему-то вежливо поздоровались с ним, будто давно не виделись, и только потом, окружив со всех сторон, приступили к расспросам.

Дормидорф рассказал, что ему удалось каким-то непостижимым образом проследовать за Томараной в то место, куда она перенеслась в тот самый момент, когда мы её уже почти схватили. Чтобы нам было проще понять, куда именно она исчезла, Дормидорф привёл пример с огромными зеркалами, которые нам необходимо было представить в воображении. Эти зеркала находились в среднего размера пещере одно напротив другого со всех сторон одновременно, а между ними, в самом центре, мы. Неважно, все вместе или поодиночке. И что же мы видим? А видим мы следующее: в каждом зеркале бесконечно длинные коридоры, уходящие вдаль и состоящие из верениц небольших пещерок. Пещерки в точности такие же, как та, в центре которой мы и находимся, ибо они являются всего-навсего зеркальным отражением. Эти коридоры из пещерок расходятся во все стороны, уходя в точку, и в них такое же бесконечное множество наших отражений. В каждом из отражений мы находимся во всех этих маленьких пещерках. Дормидорф акцентировал именно на этом обстоятельстве наше внимание. Размер пещер обусловлен лишь расстоянием одного зеркала от другого и, соответственно, этих зеркал от нас, когда мы находимся между ними. Нас визуально бесконечное множество и подобных пещер тоже. Вместе с тем физически мы находимся в одном месте и в единичном экземпляре.

А что, если бы мы могли переноситься или вселяться в эти свои отражения по желанию, в любые отражения на выбор, захотим – во второе, десятое или тысячное по счёту от нас теперешних? Что бы тогда было? А было бы вот что: если переместиться в отражение, которое находится впереди нас, то мы попадём в ближайшее будущее! И чем дальше по счёту вперёд мы будем перемещаться, тем в более далёкое будущее мы попадём. Если перенестись в те отражения, что сзади – то это забросит нас в прошлое по такому же принципу. Если же переноситься влево или вправо, то это параллельные измерения, и там тоже есть своё будущее и прошлое.

А вот с диагональными отражениями я ничего толком не понял! Какие-то возможные обходные пути наиболее важных для нас пересекающихся измерений, которые, в свою очередь, являются такими же обходными мирами для обитающих в тех диагональных промежутках времени и пространства, во как! Но пока мне это и не так важно, разберусь потом. Вот и получается – где наше очередное отражение, там точно такой же мир, с той лишь разницей, что населён он другими людьми и животными, такими же, как и мы по облику, но просто другими, родившимися и живущими в другие времена. Ведь за огромное количество лет существования нашей земли на ней в разное время жили разные существа, в том числе и разные люди. Их количество не поддаётся исчислению, так же, как и не поддаётся исчислению количество измерений. Это бесконечное и великое множество маленьких пространств, попробуй-ка их посчитай!

Это множество идущих во все стороны помещений и есть не что иное, как проходы в иные измерения и в другое время, где всё, казалось бы, то же самое, что и здесь, за исключением некоторых обитателей. Но не только обитатели разные, всё другое, только очень похожее на наше. Трудно представить, что было бы с этим миром, если все эти существа собрались бы здесь одновременно. Именно потому и существуют в каждом из миров проходы в бесконечное множество измерений, но путешествовать по ним или передвигаться способен не каждый.

Существо, которому открывается подобное умение, должно обладать определённым набором достоинств, которые обязательно появятся когда-нибудь у многих из нас, но не у каждого, дело во времени и в желании. Оказалось, что Томарана обладает многими из этих достоинств, что и дало ей право перемещаться. Вот и Дормидорф смог. Сам того не ожидая, он просто захотел последовать за исчезнувшей Томараной, и у него получилось. Таким образом, Томарана дала ему ещё один важный урок. Это умение, оказывается, своего рода проверка. Человек, обладающий подобным даром, неспособен нести зло как таковое в прямом и глобальном смысле понимания этого слова, и потому он не может быть опасен, хотя постоять за себя и причинить нападающему существу множество неприятностей он вполне способен, и ещё как! Что в принципе нам и требовалось выяснить: несёт ли в себе Томарана то, что может представлять хоть какую-то угрозу. Конечно же, нет! Раз у неё есть подобный дар перемещения, значит она не опасна. Теперь мы можем быть совершенно спокойны по этому поводу.

Томарана, перенёсшись в другое измерение, а точнее, в прошлое на один шаг, то есть в ближайшее своё отражение сзади, преспокойно остановилась и расслабилась, злорадно ухмыльнувшись, совершенно не ожидая того, что кто-то из нас сумеет проследовать за ней. Как же она была поражена, когда увидела перед собой Дормидорфа с выпученными глазами, всклокоченной бородой, и в придачу со свистом размахивающим своим боевым посохом! Дормидорфик, кстати говоря, и сам был поражён не меньше её, так что посмотрели они друг на друга, посмотрели, всё поняли, а потом взяли, да и рассмеялись.

Зато они там имели возможность спокойно поговорить и выяснить всё, что нас интересовало, без приставучего и прилипчивого Ларька и Юриника, неугомонного в своём любопытстве.

Оказывается, попасть в другие измерения и в другое время возможно только из этой подземной долины, где мы сейчас и находимся. Потому Томарана так и стремилась проникнуть в Подземный город, используя все доступные ей средства.

Путешествиями по иным мирам и временам Томарана занималась все последние дни, как только проникла в Подземный город и нашла эту долину, возвращаясь в это измерение только для небольшого отдыха, и используя его, как некую точку отсчёта, как ориентир во времени и пространстве. Она действительно ищет какого-то своего близкого родственника. И если ей повезёт, то она его обязательно отыщет, по крайней мере, она в это верит.

Напоследок Томарана передавала всем, а особенно, естественно, своему любимчику Юринику, пламенный привет и заверения в искренней дружбе, чему мы были несказанно рады и счастливы. Нам вообще совершенно не хотелось, чтобы Томарана оказалась злодейкой. Она ещё в школе гадостей нам понравилась… как человек, и к тому же она оставалась нашей первой учительницей! Так что, как ни крути – а это святое!

Теперь, когда всё встало на свои места, мы вполне могли отправляться дальше по своим делам, и нам оставалось поблагодарить геронитов и лесных людей за неоценимую помощь и решить, чем же заняться и куда податься в первую очередь.

Но что бы мы там себе не нарешали, а это уже будет совсем иная история. История, которую я, очень даже может быть, поведаю, но только в другой раз, коли буду видеть в подобном утомительном и беспокойном занятии хоть какой-нибудь смысл. Ибо изложенного здесь вполне достаточно, даже с избытком, чтобы имеющий глаза да услышал.

Могу лишь добавить, что Томарана нас не обманула и выполнила все свои обещания, данные ею в послании. В скором времени наши пути вновь пересеклись, и пересекались потом не раз, и она, как и обещала, очень помогала нам во многих важных делах. А иногда, когда мы заходили в тупик и не могли найти выхода из создавшегося положения, нам даже приходилось отправлять за ней духа-исполнителя, который работал «на полную ставку», обеспечивая связь с этой мудрой женщиной. Ох, и намаялся же он, отыскивая её по измерениям, где она разгуливала уже, как у себя по даче. Она всегда появлялась, когда пожелает, и исчезала, когда вздумается, но с Юриником у них завязались самые дружеские и тёплые отношения, какие только могут быть между бабушкой и любимым внучком. Дорокорн со временем вынужден был смириться с этим. Они с Ларьком и Коршаном частенько немилосердно поддевали Юриника, на защиту которого, как правило, вставали мы с Дормидорфом и, как ни странно, Корнезаром. А наш храбрый Юриник в это время обычно величественно молчал, счастливо и многозначительно улыбаясь, тем самым милостиво позволяя нам защищать его от назойливых нападок друзей. Максимилиан, как и грозился, поселился у Юриника, естественно, сопровождая его во всех походах, а Банаша с близнецами в их отсутствие непременно оставалась на хозяйстве.