Джек и Джилл - Луиза Мэй Олкотт

удалилась. — Две Анны, три Катерины и одна Джейн. [120] Теперь, когда я узнала их историю и увидела, где они жили, у меня возникло ощущение, словно я сама водила с ними знакомство, — продолжала она, тщательно подрезая нитки на швах дошитого платья, прежде чем сложить его и унести домой. — Раньше-то все мои сведения о них ограничивались стишком:

Генрих Восьмой шесть раз женат был.

Первую королеву похоронил,

Четырем велел головы отрубить

И только шестой дал себя пережить.

— Ну да. И я, кроме этого, о них ничего не знала. А какая же, оказывается, у них, бедняжек, была ужасная жизнь. — И Джилл пригладила красную тесьму, которая кое-где немного сборила.

— Катерине Парр повезло больше других. Ей удалось пережить старого тирана, — подхватила Молли, крепко обматывая нитку вокруг последней пуговицы, словно из опасения, как бы новое платье не лишилось ее, как четверо бедных жен Генриха — своих голов.

— Я раньше мечтала быть королевой или придворной дамой. Носить бархат и драгоценности. Жить во дворце. Но теперь меня вся эта роскошь не привлекает. Просто хочу свой дом. И чтобы все там было красиво. Заботиться о своих родных. Знать, что они меня любят, — тихо проговорила Мэри, разглядывая фотографию коттеджа Энн Хатауэй [121] и размышляя, так ли приятно быть замужем за знаменитым человеком.

— Похоже, миссионерство пошло тебе на пользу, — улыбнулась ей Молли. — Мне так уж точно. Дома все стало складываться именно так, как я и хотела. И мисс Бат последнее время такая любезная. Просто с трудом иногда узнаю ее. А папа теперь, когда она его спрашивает о чем-нибудь, отвечает: «Обратитесь с этим вопросом к мисс Молли». Правда здорово? — весело глянула она на подруг. — Но я не собираюсь всю жизнь просидеть привязанной к дому. Мне хочется путешествовать. Будем странствовать с Бу по миру. Увидим кучу всего интересного. Конечно же, не сейчас, а когда подрастем, — добавила она, размахивая своим ярким платьем, будто флагом, который намеревалась повесить на мачту корабля.

— Очень хотелось бы чем-то прославиться, чтобы мной восхищались, — мечтательно произнесла Джилл. — Играть на сцене, или петь, или танцевать, или делать что-то такое еще. В общем, стать кем-то из тех, кого, как я слышала от людей в Пеббл-Бич, называют звездными личностями. Но едва ли мне это удастся. Так что мне остается просто радоваться тому, что я не осталась такой, как несчастная Люсинда, — с кротким видом договорила она, ибо сквозь флер смирения, обретенного за месяцы болезни, в ней все-таки пробивалась амбициозность, как солнечный свет сквозь вуаль легких облачков.

Загляни эти девочки на десять лет вперед, им пришлось бы пережить сильное удивление. Реальные судьбы их сложились совсем не так, как они себе представляли. Мэри, которой так нравилось заниматься украшением отцовского дома, уехала с мужем-скульптором в Италию и жила среди красоты, которой прежде даже вообразить не могла. Молли так и не отправилась в путешествие по миру, а вела хозяйство в доме отца и по-прежнему пестовала Бу, которым теперь по праву могла гордиться. Не сделала себе звездной карьеры и Джилл, ее ожидала судьба простой трудолюбивой и очень счастливой женщины, помогающей по мере сил окружающим ее людям. Постаревшие миссис Пэк и миссис Мино нашли в ней надежную опору и утешение, а Фрэнк и Джек под ее благотворным влиянием проявляли свои лучшие качества. Многочисленные друзья любили и уважали ее. Дом Мино под ее мудрым руководством неизменно процветал, словно бы воплощая собой жизнерадостность, бодрость духа и неизменную преданность своей хозяйки тем, кто помог ей стать такой, какова она есть.

Иные читатели, не удовлетворившись моим кратким экскурсом, возможно, спросят: «А вышли ли замуж Молли и Джилл?»

Отвечу для их спокойствия. Молли осталась энергичной и жизнерадостной старой девой. Одной из тех независимых, храбрых и вечно занятых уймой различных забот деятельных натур, что взваливают на свои плечи обязанности и начинания, которые не под силу людям семейным. В отличие от нее Джилл в день своего двадцатипятилетия надела подвенечное платье, чтобы назвать своим мужем Джека. Этот совместный прыжок оказался для них гораздо успешнее предыдущего и не привел к катастрофе.

Но это будет потом. В тот же октябрьский день, о котором шла речь раньше, девочки больше не предавались мечтам о будущем, а закончив работу над платьями, тщательно убрали Птичью комнату и присоединились в саду к Фрэнку и Джеку, что скорее было развлечением, чем трудом, ибо мальчики уже практически собрали все яблоки. Им помогал Бу, которому было поручено сосредоточиться на падалице для сидра, но, прежде чем наполнить ею бочку, он напихал изрядное количество яблок в норы, вырытые сбежавшим кроликом. Джек же в это время, рискуя сломать себе шею, забирался на самые вершины яблонь, откуда стряхивал плоды вниз. А Фрэнк, вооруженный специальным приспособлением с длинной рукояткой, снимал с веток самые лучшие экземпляры, то и дело с удовольствием поглядывая, как на земле все растут аппетитные горки круглых, как ядра, красно-белых яблок.

День с утра стоял почти что летний. Свежий ветерок бодрил, и вся компания ощущала себя как нельзя лучше. Джек, засев на верхних ветках, словно певчий дрозд, звонко насвистывал какую-то мелодию. Фрэнк, орудуя длинной палкой с крюком, разглагольствовал и сыпал шуточками. Мэри и Молли затеяли состязание, кто скорее наполнит очередную корзину яблоками. А Джилл развлекала песнями Бу, который, устав от трудов, залез отдыхать в пустую бочку.

— Боюсь, что таких чудесных деньков немного уже осталось. Давайте воспользуемся ими как можно лучше и устроим пикник, пока не наступили заморозки, — предложила Мэри.

Стоя возле ворот, она смотрела на широкую улицу, по обе стороны которой сияли ряды красно-лилово-золотых кленов, а мостовую, насколько хватало глаз, покрывал густой яркий ковер из опавшей листвы.

— О, пожалуйста! Давайте поплывем вниз по реке и поужинаем на острове. Летом ведь я еще не могла выезжать с вами на пикники, а мне так хотелось! Но теперь все изменилось. Пожалуйста, пока зима снова не запрет меня в четырех стенах, — взмолилась Джилл, жаждавшая получить по возможности больше радостей от пребывания на природе в эти осенние дни, ибо на холодное время года ей по-прежнему был предписан весьма строгий режим.

— Согласен, если остальные тоже не против, — кивнул Фрэнк. — Завтра у нас все равно выходной, поскольку закладывать яблоки в бочки еще рано. Почему бы нам действительно не развеяться. Деньков-то таких и впрямь осталось всего ничего.

— Эй, да хватит тебе там возиться! — крикнула Молли Джеку. — Просто