Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

честью. Видеть, как он играет, слушать музыку и наблюдать, как парни делают эти вещи, – я просто впитывал в себя все это. Я познакомился с Джеффри Чангом, и мы начали двигаться вместе. Ему понравилась песня. Он сказал: “Это что-то новое, уникальное”. Майки Чанг играл на ритм-гитаре, Майкл Мюррей из In Crowd играл на лидер-гитаре, Клайв Хант – на басу, Робби Лин и Джеффри Чанг играли на клавишных. У нас были синтезатор, орган и фортепиано. Был настоящий джем-сейшн – и они все наслаждались типом изменения аккорда в этой песне, и это был огромный кайф».

Песня оказала влияние по обе стороны Атлантики и привела к дальнейшим записям Пабло Мозеса. Его изысканный дебютный альбом имеет очень специфический звук, отмеченный рок-гитарой, синтезаторными партиями и джазовыми духовыми.

«Компания Sound Tracks захотела от меня альбом, поэтому я стал писать песни. На каждую новую аккордную прогрессию я писал новые слова, и вот как получился Revolutionary Dream. Песня We Should Be In Angola была сделана на студии Aquarius, a остальные песни, Give I Fe I Name и Blood Money, у Джо Гиббса».

* * *

Хотя записи Мозеса поразили многих за рубежом (альбомы Revolutionary Dream (1975) и A Song (1980) – это еще одна вершина музыки регги), дома, на Ямайке, в середине 1970-х безраздельно царили звук «рокерс» и студия Channel One. Однако один трагический инцидент временно внес смятение в ряды студии.

«Что выбило нас из седла на самом деле – это когда мой брат Пол был убит в семьдесят седьмом, – удрученно говорит Джозеф Ху-Ким. – Он продавал мотоциклы и запчасти от них в том же помещении, где располагалась наша студия, и, конечно, был вовлечен в работу саунд-системы; Кеннет, еще один наш брат, тоже участвовал в мотоциклетных делах. Однажды мы играли в домино в три часа ночи на пляже в Гринвич-таун… Это было ограбление – они ограбили и убили его из-за пистолета. Когда Пола убили – мы долго ничего не делали. И это была главная причина, почему я уехал за границу – отправился в Бруклин и открыл магазин грампластинок на Ютика-авеню с парнем по имени Лоуэлл».

Другим лидером в бизнесе была 16-дорожечная студия Джо Гиббса на Ретаймент Крессент. Гиббс последовал примеру Channel One и также стал возвращать к жизни хиты Studio One и Treasure Isle времен рокстеди с помощью певцов и диджеев; и он выпустил серию альбомов достаточно деликатного даба. Различные составы музыкантов, как правило, состоявшие из членов The Morwells и The Soul Syndicate, создавали ритмы для Гиббса; завсегдатаи студии, такие как Слай Данбар, Осси Хибберт, Вин Гордон, Херман Маркиз, Томми Маккук и Ричард «Грязный Гарри» Холл вносили в музыку стилистическое сходство со звучанием Channel One. К концу 1976-го студийным бэндом Джо Гиббса становятся The Profeccionals с Ллойдом Парксом на басу. Франклин «Бабблер» Уол, занявший место за клавишными, внес разнообразие в этот звук за счет «бабблинговой» игры на клавинете и различных синтезаторных подкладок. Ему помогали такие музыканты, как Эррол «Тарзан» Нельсон. С 1977-го продукция Гиббса получила международный промоушен благодаря Lightning, дочерней компании корпорации Warner-Electra-Atlantic. Поздний материал Гиббса выходил уже на Laser, еще одном лейбле WEA. Дабовые альбомы Гиббса, тонко смикшированные Эрролом Томпсоном, были очень популярны в Британии. African Dub Almighty Chapter Three был особенно успешным; первые два выпуска серии – довольно ровные дабы The Soul Syndicate, но третий выпуск содержал в себе такие саунд-эффекты, как громкие дверные звонки, удары гонгов и множество других «3D-примочек».

Но самой захватывающей вокальной группой у Джо Гиббса стало трио Culture, всегда предпочитавшее свой собственный исторический и религиозный материал. Джозеф Хилл, лидер группы и автор большинства композиций, сочинял песни, обильно используя сельские просторечия, и пел отчетливым сопрано (очень высокий тенор), которое насыщали голосовые гармонии двух других членов группы. Во время своей впечатляющей карьеры Хилл был заряжен необычной энергией и внес свежую струю в ямайскую музыку неистощимым энтузиазмом, хотя его злато-красно-зеленые вставные зубы и лениво косящий левый глаз смотрелись, мягко сказать, своеобразно. Умер он в 2006-м в возрасте пятидесяти семи лет, находясь на гастролях в Европе, – всех шокировало, что причиной его смерти стал цирроз печени, хотя, как многие раста, он всю жизнь избегал алкоголя.

Несколькими годами ранее, во время своего визита в Лондон, Хилл сказал, что все началось для него на Studio One. «Я был частью группы The Soul Defenders, и в начале расцвета Фрелли Маккея помогал им с аранжировками в гармониях, например, на Picture On The Wall. Я также играл на перкуссии на студии Коксона и сделал там мою первую песню, Behold The Land. Это было еще в 1972-м. Прошло три года, и я стал делать уже свои вещи».

Он сформировал трио Culture, известное поначалу как The African Disciples, со своим кузеном Альбертом Уолкером и Кеннетом Пейли (он же Ллойд Дэйес) в 1976-м. «Это случилось на одной из сессий на Пасху – я как обычно играл в каком-то бэнде на Северном побережье и потом приехал домой немного отдохнуть. Я был в доме своего дяди, и там появился Альберт. Он пообещал мне сделать что-нибудь в студии, но в ту самую пятницу в город приехали политики со своим бэндом. Мы пришли в понедельник, и потом с нами случилось много увлекательных вещей, но самое главное – что мы заработали признание».

Прежде чем группа прошла успешное прослушивание у Джо Гиббса, руку помощи Джозефу Хиллу протянул Джа Ллойд. «Я поддержал Джозефа Хилла, – гордо говорит Джа. – Помню, он отвел меня в сторонку и сказал: “Послушай, Джа, я могу петь, понимаешь?” Несколько раз он приезжал в город, чтобы я его записал, но я тогда финансово испытывал напряг и не мог позволить себе произвести эти записи. Поэтому я сказал ему: “Иди к Блаке Морвеллу, и скажи ему, что Джа Ллойд послал тебя”. Когда парни пошли туда, они еще не назывались Culture, они назывались что-то вроде The Israelites, и их было четверо. Оценив их, мы положили ритмы вроде See Them a Come на State of Emergency».

Песней, которая привлекла к группе широкое внимание, особенно среди панк-аудитории в Британии, стала апокалиптическая Two Sevens Clash, пересказавшая многочисленные пророчества Гарви. «Если верить легендам, субботним утром буря повалила хлопковое дерево прямо перед полицейским участком в Ферри, – говорит Хилл. – Это было плохим знаком, и в тот день Маркус Гарви был заключен в тюрьму в Спаниш-тауне. Когда он выходил на волю, отсидев свой срок, он сказал: “Туда, откуда я вышел, никто другой уже не зайдет”. Он