Гувернантка - Венди Холден

Когда такая ракета уничтожила магазин «Вулвортс» в районе Нью-Кросс, на юго-востоке Лондона, Маргарет была сама не своя от ярости.

Но положение неуклонно менялось в лучшую сторону. Полное затемнение окон сменилось частичным. Русские войска окружили Берлин. Газеты заполонили страшные подробности о Бухенвальде и Берген-Бельзене. Мэрион старательно прятала эти статьи от Маргарет, а Айви — от своих учеников.

А эвакуированным наконец разрешили вернуться домой. Маргарет и Мэрион пошли проводить их — Лилибет в этот день была занята в Кэмберли.

Маленькая группка собралась на платформе станции «Виндзор», у поезда, который должен был вскоре отправиться в Лондон. Поезд фыркал и пускал пар, точно норовистая лошадь. Двери вагонов с лязгом распахнулись, и на станции началась суета. Ребята помладше радостно болтали о возвращении домой, то и дело восторженно вскрикивая, — так им не терпелось поскорее увидеть родных.

Но Редж, Сьюзан и Маргарет неловко молчали. То же молчание воцарилось между Мэрион и Айви. Айви не собиралась возвращаться в Лондон. Она должна была в скором времени перебраться в Итон, к Питеру, и Мэрион была искренне этому рада. В конце концов, это значило, что они смогут видеться чаще.

И все же в последнее время всякий раз, когда она видела свою давнюю подругу, ее охватывало гнетущее чувство. Айви не оставляла попыток уговорить ее покинуть королевский двор, особенно теперь, когда война уже почти завершилась.

— Беги от них, Мэз! Найди мужчину! Заживи уже в свое удовольствие! Заведи детишек!

А Мэрион думала, что Айви ничегошеньки не понимает. Она и так живет в свое удовольствие. И дети у нее есть, пускай и не она подарила им жизнь. Что же до мужчин — то с ними навсегда покончено.

Первой неловкую тишину нарушила Маргарет.

— Ну что ж, до свидания, — вежливо сказала она, протянув руку Реджу.

Редж, одетый в ярко-красный свитер и крепко сжимавший в руке чемоданчик из тонкой фибры, посмотрел на нее с удивлением. До этого он всегда обнимал подругу на прощание, а вот к рукопожатиям совсем не привык. Но в его глазах мелькнуло понимание. В конце концов, война уже почти кончилась. А значит, пришла пора восстановить социальную лестницу. Маргарет, как ни крути, была принцессой. Редж заметно погрустнел, точно его жестоко предали.

Поезд прогудел, сигналя о скорой отправке. Ребята торопливо разбежались по вагонам.

— Пока-пока! — крикнула Айви. — Передавайте привет Бермондси!

В дверях вагона Редж ненадолго замешкался.

— Было здорово, — коротко бросил он Маргарет.

Ее душили рыдания, а по щекам струились слезы. Редж спрыгнул на платформу и крепко обнял ее. Отстраниться друг от друга их заставил лишь пронзительный свист начальника станции. Спустя пару мгновений двери поезда захлопнулись, и локомотив со скрежетом тронулся, а за окнами замелькали десятки детских ладошек, махавших провожающим на прощание.

В апреле 1945-го пришла неожиданная весть о смерти президента Рузвельта, а следом мир узнал о гибели Муссолини и самоубийстве Гитлера. Всего за каких-то сорок восемь часов не стало обоих.

А потом, после страшной ночной грозы, погожим воскресным майским утром, в королевских покоях замка Виндзор зазвонил телефон. Короля и королеву, которые уже собирались на воскресную службу в церковь, пригласили вернуться в Лондон — и принцесс вместе с ними. Война закончилась, и после нее, точно после страшной бури, горизонт прояснился и воцарилась благостная тишина. После стольких мрачных лет в небе наконец засияло солнце.

Глава пятьдесят седьмая

Шум, доносящийся из-за стеклянных дверей, оглушил ее. Мэрион посмотрела на знакомые фигуры, выстроившиеся на балконе и стоявшие к ней спиной. Король, на лице которого читались и усталость, и радость, был одет в нарядный адмиральский мундир с тяжелыми золотыми запонками. Лилибет в своей зеленой военной форме с начищенными до блеска пуговицами и пряжками так и сияла. Рядом стояла королева в одной из своих любимых высоких шляпок с изогнутыми полями и оживленно махала толпе, собравшейся внизу. Маргарет в кружевном платье с отложным воротничком походила на примерную ученицу, которой она отнюдь не была.

А посреди этой нарядной компании стоял невысокий, пышнотелый человек со сбившимся набок галстуком-бабочкой и цепочкой от часов на груди — то был сам Черчилль. Когда он повернул голову к королю, чтобы лучше слышать, что тот говорит, Мэрион заметила, что по его пухлому лицу ручьями текут слезы.

Она и сама плакала. И причиной тому были не только конец войны, но и конец ее жизни во дворце. Во всяком случае, она его предчувствовала. Никто пока ни о чем ей не говорил, но она понимала, что Лилибет едва ли расстанется с любимой военной формой, которой так гордится, и вернется в классную комнату. Да и Маргарет последние месяцы вела себя беспокойно и не проявляла усердия в учебе. А теперь она стояла на балкончике и с восторгом смотрела на радостную толпу, собравшуюся у дворца и вытянувшуюся вдоль улицы Мэлл. Внизу было целое море счастливых горожан: они радостно кричали, пели песни и размахивали флагами. Как после такого вернуться к скучной алгебре?

Мэрион отвернулась от балкона и обвела взглядом комнату. Роскошные зеркала в позолоченных рамах отражали картину разрухи, оставшейся после пышного светского праздника. Вот только это были не руины разбомбленных городов, а длинные шеренги бокалов с остатками шампанского, выстроившиеся на столиках, вдоль каминных полок, повсюду, где недавно пребывали гости. Мэрион заметила на полу сумочку Маргарет и направилась к ней, чтобы поднять. Но ее неожиданно опередил кто-то юркий, стройный, облаченный в форму ВВС.

— Давайте я сам ей передам, — вызвался Таунсенд — а это был именно он.

Мэрион смотрела ему вслед. Он подошел к балкону, шагнул на него и встал прямо за юной принцессой, которая тотчас почувствовала его присутствие. Она обернулась и одарила его ослепительной улыбкой. Он протянул ей сумочку, и их пальцы соприкоснулись, но отдернуть ладонь никто не спешил.

Все случилось так быстро, что Мэрион даже засомневалась, не почудилось ли ей это. Но стоило взглянуть на сияющее лицо принцессы, заметить, какими глазами она смотрит на Питера — и все становилось безошибочно ясно. Между ними и впрямь пробежала искра. Чутье ее не обмануло.

Празднование в королевском дворце не ограничилось торжественным выходом на балкон и продолжалось еще долго. В какой-то момент король, королева и принцессы даже начали отплясывать в нарядных залах конгу[87]. К потолку, украшенному позолоченной лепниной, то и дело взмывали радостные, но вместе с тем благовоспитанно сдержанные возгласы, а от энергичного топота негромко позвякивали тяжелые люстры. Был среди гостей и Томми —