Пуговицы - Ида Мартин

доехала на нем до Москвы. Потом пересела в метро и каталась там часа три, просто отогреваясь и приходя в себя, – дрожащая, лохматая, в уродском полушубке. Мое отражение в дверях выглядело не лучше привокзальных пропойц. Люди ехали в вагонах нарядные, надушенные и веселые. Все уже немножко отмечали Новый год. Покупали подарки, продукты, проводили корпоративы, я не знала, в каком точно дне я оказалась, но так было всегда.

И пускай «Пуговицы» едва не привели мое сознание в полный хаос, это вместе с тем пошло ему на пользу. Теперь я четко осознавала, что не намерена поддаваться дестрою и пропадать. Я не хочу быть вечно больной, запутавшейся, уставшей и ищущей спасения. Не хочу жалеть себя и саморазрушаться тоже. Все это началось еще до смерти Нади, даже до смерти Яги, просто очень долго копилось и в один момент прорвалось. Отчего-то вдруг показалось, что, разберись я со всем этим, разгадай сон, узнай тайное – и тут же все мои проблемы решатся. Все прояснится и расчистится. Белое станет белым, а черное – черным, порядок отделится от хаоса, а хорошие дети – от плохих. Но со мной было что-то не так, ведь чем глубже заходишь в лабиринт, тем дальше выход. А я уже дошла до его центра и теперь должна была как-то вернуться назад.

Так ли уж важно, что случилось с Надей? Жива она, а если нет, то кто ее убил? Гораздо важнее было то, что все это время происходило со мной. Как я могла жить, никому не веря, никого не любя, не зная, чего хочу, с постоянным чувством вины, в котором и признаться себе была не в состоянии? Упорство в отстаивании неправильных решений. Бессмысленная ложь. Истина, возле которой нет места счастью.

Торговый центр празднично сиял. На каждом этаже елки, в витринах манекены в красных шапочках, олени с санями, снеговики, гирлянды и снежинки. Рождественские инструментальные каверы. Повсюду акции, скидки, распродажи.

Я заглянула в малюсенькую парикмахерскую. Мне повезло, была смена Кати. Мы с Лизой всегда стригись у нее.

– Ого, какие люди! Опять уроки прогуливаешь?

– Ага. Типа того.

Катя недоверчиво оглядела меня – в страшном полушубке, ненакрашенная, бледная, с облупившимся лаком на ногтях.

– Да ты заросла, – осторожно, чтобы не обидеть, произнесла она, разглядывая мои волосы. – Так бы и отстригла все.

– Я не стричься. Можешь одолжить телефон? На полчасика? В интернете посидеть.

– А с твоим чего?

– Украли в школе. Сегодня утром. Нужно отцу позвонить, чтобы денег на новый перевел, а номер остался в контактах. Хочу в соцсети залезть, выцепить его.

Предупредив, чтобы «недолго», Катя, сочувственно поглядывая на меня, протянула мобильник. Про отца я не соврала. Единственный выход в моем положении – связаться с ним и рассказать, что случилось. Да, я не желала получать от него помощь, но до недавнего времени он все же перечислял алименты и вряд ли желает мне умереть на улице. Счастье, что пароль на все аккаунты у меня был одинаковый.

Отыскав Ларису, приемную отцову дочку, в «ВК», я написала ей и попросила его номер. Лариса могла припомнить мне все прошлые обиды и вообще не ответить, но других идей не было. Уложившись за пятнадцать минут, я отдала Кате телефон и вернулась за ним только через три часа. Лариса ответила и даже прислала номер отца.

– Пап, привет! Это Маша, твоя старая дочка.

Перед звонком я долго собиралась с духом, прокрутив в голове наш разговор раз пятнадцать. Но, услышав его голос, тут же все позабыла.

– Привет, – глухо отозвался папа с настороженным удивлением. – Что-то случилось?

– Меня Кощей в психушку запер. Представляешь? Но я сбежала, и теперь мне больше не к кому обратиться.

– Почему в психушку?

– Я тебе при встрече объясню. Можно я приеду?

– А ты сейчас где?

– В торговом центре возле метро отсиживаюсь. Больше идти некуда.

– Ладно. Я заеду за тобой через часок.

– Только это не мой телефон. У меня связи нет. Буду ждать тебя на фудкорте.

– Договорились. – Отец отключился.

Стало немного легче. На оставшиеся пятьдесят рублей я купила маленькую картошку и у знакомой девочки-продавщицы выпросила халявный стаканчик колы. После бесконечного ожидания в «Пуговицах» посидеть какой-то час в ТЦ, зная, что тебя вот-вот спасут, было плевым делом. Часы во всех магазинах показывали половину второго, а это означало, что до приезда отца опасаться появления кого-либо из знакомых не стоило, так что я спокойно разместилась за нашим столиком и стала прикидывать, как лучше рассказать отцу обо всем, что произошло. Стоит ли начать с Нади или сделать вид, что не понимаю, почему Кощей сбагрил меня в «Пуговицы»?

Мимо по проходу, громко шаркая, прошел бомжеобразный старикан с тряпичной сумкой до пола. Отошел от моего столика на несколько шагов, потом вдруг обернулся и с любопытством стал разглядывать.

– Денег нет, – объявила я.

Заметив, что я с ним заговорила, старикан воспринял это как сигнал к действию и, торопливо прошаркав, вернулся. Запустил руку в свою сумку и выложил на стол прозрачные полиэтиленовые пакетики, а поверх них быстро кинул написанную от руки записку: «Извините, я не слышу. Предлагаю вам талисманы: для гармонии с окружающим миром, успеха в делах, привлечения любви, укрепления дружеских связей, красоты, благосостояния и многого другого. Пуговицы счастья. Цена 100 рублей. Благодарю за покупку».

В ужасе я отпрянула от пакетиков, в которых теперь разглядела пуговки на нитках, как от клубка змей. Вскочила и, схватив еду, бросилась подальше от старика. Пуговичный мир никак не хотел отступать. Пристроилась возле больших панорамных стекол позади эскалатора. Села на пол и просто смотрела, как в свете непростительно короткого тускнеющего дня валит стеной снег. Как все-таки легко было превратиться в оторвавшуюся пуговицу. В оживленном, наполненном людьми торговом центре это ощущалось особенно сильно. Я немного жалела себя, но расслабляться было рано. Предстоял разговор с отцом. На чью сторону он встанет? Поймет ли? Захочет ли решать свалившиеся ему на голову проблемы или просто откупится деньгами? А может, и их пожалеет, как Томаш.

Кто я по сути ему? Да и он уже давно стал для меня никем. Но сейчас было не до принципов, если понадобится, придется унизиться, ведь не могла же я вернуться в «Пуговицы». Вопрос жизни или дестроя. Я выбирала жизнь.

Когда электронное табло в салоне нижнего белья показало 15:00, я, дико накрученная и взволнованная, выкинула бумажный стаканчик и поспешила к месту встречи. Дошла до фудкорта и огляделась. Народу уже пришло много – обеденное время. Я высматривала отца и заодно свободное место, но застыла, как парализованная: