Драматургия ГДР - Фридрих Вольф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Э р н с т. Ты знала это с самого начала.
Г е р т а. Знала? Знать — одно, понимать — другое.
Э р н с т. Мы опять начинаем все сначала. Ты — коммунистка, я — социалист! Моя служба в полиции — только предлог, левее социалистов в полиции теперь никого нет.
Г е р т а. Да мне от этого не легче.
Э р н с т. Но сколько же может так продолжаться? Ты наверху в своей мансарде, я внизу в чужой квартире. Только и можем, что иногда зайти друг к другу в гости. Скажи же что-нибудь.
Она молчит.
У нас разные взгляды, но разве мы живем в разных мирах? Для нас, для всех, кто любит, существует только один мир. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Мы поженимся и уедем к морю, у нас будет свой дом.
Г е р т а. И я буду ждать тебя у калитки.
Э р н с т. Вот видишь, ты сама мечтаешь об этом.
Г е р т а. А кругом кусты и зелень.
Э р н с т. В марте мы получим дом. Вот разрешение.
Г е р т а. И ты хотел мне его показать?
Э р н с т. Да. Этому чертову мундиру мы обязаны не только домом. Без него я был бы таким же безработным, как и ты. И мы не чувствовали бы себя в безопасности. Будь что будет. Только странно это все.
Г е р т а. Что опять случилось?
Э р н с т. Собственно, ровно ничего. Душно. Полное затишье, даже на участке. Мы должны держаться подальше и не вмешиваться.
Г е р т а. Во что?
Э р н с т. Этого-то никто и не знает.
Г е р т а. Я пошла.
Э р н с т. Надеюсь, ты не побежишь сразу же в свой партийный комитет?
Г е р т а. Знаешь, сколько раненых лежит уже неделю в католическом госпитале? Все из-за того, что мы не можем договориться.
Э р н с т (взрываясь). Да! И еще раз — да! Ваш единый фронт не существует. Мы должны идти на попятный, а вы — нет?
Г е р т а. У тебя есть резиновая дубинка, хоть ты пока и держишься в стороне. (Хочет уйти.)
Э р н с т. Не убегай. Может быть, просто в Германии снова будет рейхсканцлер. У нас с тобой есть дела поважнее. Ты говорила с Гретой? Куда она денется теперь, когда вернулся Фред?
Г е р т а. Не знаю. Этой ночью она куда-то уходила.
Э р н с т. Я попросил одну монахиню из католического госпиталя заняться ею.
Г е р т а. Я сказала Грете, пусть ночует у меня.
Э р н с т. А ты придешь ко мне?
Г е р т а. Нет. (Выходит через ворота на улицу.)
Э р н с т (глядя ей вслед). Вот и попробуй тут не волноваться. Но она еще образумится. Что мне в ней нравится, так это ее непосредственность.
Д р у г а я ж е н щ и н а снова показывается в кухонном окне.
Д р у г а я ж е н щ и н а. Эй, господин полицейский! Что там опять?
Э р н с т. В чем дело?
Д р у г а я ж е н щ и н а. Будто не понимаете. Кто хочет захапать себе всю улицу? Коммунисты. Но вас это не касается, не так ли? (Отходит от окна.)
Э р н с т. Надо бы ту девчушку отвести домой. Как бы она опять не заблудилась.
Из подъезда выходит Ф р е д.
Ф р е д. Давным-давно, когда ты еще не служил в полиции, меня часто приводили в участок. Я удирал из дому, захватив с собой скамеечку для ног. Отправлялся к бабушке. Она жила в сорока пяти минутах ходьбы от нас на Карелленштрассе, и надо было много раз переходить улицу.
Э р н с т. Сколько тебе было?
Ф р е д. Два или три года. Я еще носил халатик, в какие тогда наряжали мальчиков.
Э р н с т. А зачем скамеечка?
Ф р е д. Чтобы отдыхать по дороге. Тут-то меня и ловили.
Э р н с т. А ты опять удирал?
Ф р е д. Бабушкины бутерброды были вкусней домашних. В участке все были ко мне очень добры. А сегодня я узнал, какова на вкус ваша резиновая дубинка. На площади была демонстрация, и мне тоже перепало. Нет, от вашего брата надо держаться подальше.
Э р н с т. И от меня?
Ф р е д. Ты что, не видишь, кто перед тобой?
Э р н с т. Но ты же как-то перебиваешься на пособие?
Ф р е д. Сегодня я опоздал на биржу поставить штамп. Я даже не могу доехать до своей хижины, нет денег на билет. У меня полоса невезения. Вчера вечером хотел пойти прямо к себе, промок, зашел в кафе к Марии обсушиться и узнал, что не могу даже вернуться в свою комнату.
Э р н с т. Комната еще твоя.
Ф р е д. Вчера я этого не знал. Остался у Марии. Кажется, она завела будильник, но я все равно проспал, ведь она встает позже. Час от часу не легче. У меня опять есть комната, зато нет пособия и нечем топить. Мария продержит меня с неделю, пока я опять не получу денег.
Э р н с т. А она ничего, эта Мария Дерфлер. Приехала из провинции, выбилась здесь в люди. Ее кафе прямо маленький оазис. Из него через заднюю дверь можно сразу попасть в дом, на лестницу.
Ф р е д. Ничего не имею против ее кафе. Но ведь любовь — не дело случая. Хоть ты женщина, хоть девушка. Она, конечно, в любви разбирается.
Э р н с т (смотрит на него). Вот как?
Ф р е д. Уехал бы я отсюда — было бы где приклонить голову. Ужасно, когда первый раз — и сразу такое.
Э р н с т. А девушки из нашего дома? Грета? Герта?
М о н а х и н я входит во двор и поднимается в подъезд к Биру.
Ф р е д. Тебе-то что? Герта с тобой ходит.
Э р н с т. Она очень тепло о тебе отзывается.
Ф р е д. Когда мы видимся, мы только и делаем, что цапаемся.
Э р н с т. Вы ведь ездили вместе за город в твою хижину?
Ф р е д. Тебя тогда еще здесь не было.
Э р н с т. Ну и?
Ф р е д. Что — ну и? Была прекрасная погода, может быть, даже слишком. Иди ты со своей ревностью. Ничего не было.
Э р н с т. Я дам тебе, сколько надо, до следующей выплаты.
Ф р е д. Тогда я пошел к себе наверх, а к ней я больше не пойду.
Э р н с т. Бери свое ведро для угля и — ко мне. Сходим в подвал, мне тоже нечем топить.
Ф р е д. Не забыть бы про керосин, а то вечером нельзя будет писать.
Э р н с т. А что ты пишешь?
Ф р е д (уклончиво). Так просто. Ты прочел книжки, которые я тебе дал?
Э р н с т. Некоторые. Стихи мне не нравятся и пьесы тоже. Я читал рассказы.
Ф р е д. Толстого? «Хозяин и работник»?
Э р н с т. Да. И еще один про девушку на скамейке.
Ф р е д. Достоевский «Белые ночи». А Якобсона — «Могены»? «Было лето, жаркий полдень, мы с ней стояли у цветущей изгороди…». Сразу все оживает, а?
Э р н с т. Много же у тебя времени, если ты все это выучил наизусть.
Ф р е д. Нет у меня времени, хоть я и безработный. У меня слишком неспокойно на душе.
Э р н с т. Эх ты, одиночка.
