Молодые невольники. Смертельный выстрел. - Майн Рид

Борласс теперь сожалел, что не подверг своего пленника пытке и не вынудил полного и откровенного признания. В то время, когда его люди беззаботно предавались пьянству, он ходил большими шагами между палатками и с беспокойством посматривал на тропинку, ведущую из ущелья, по которой они приехали, и бормотал слова неудовольствия, перемешанные с проклятьями.

Глава LXXXIX. МЯТЕЖНАЯ ШАЙКА

Более часа атаман разбойников бродил по лагерю, как тигр по клетке. Он приближался к самому краю, смотрел в темноту и старался уловить стук конских копыт.

Нетерпение его достигло крайнего предела. Несмотря на то, что он был груб телом и душой, он все-таки поддался чувству любви. Страсть эта была животная и самая низкая, она была очень сильна, овладела им до такой степени, что он охотно отказался бы от своей доли денег, награбленных у Луи Дюпре, лишь бы только обладать любимой девушкой.

Каково же было ему думать, что она была у него во власти, а он так легко дал ей ускользнуть. Он пришел к убеждению, что таков был исход экспедиции.

Но в тоже время ему пришла одна мысль, принесшая облегчение. Кленси мог еще быть жив. Если он, Борласс, возвратится к тому месту, где закопал его, и пообещает ему освобождение, то тот признается ему, видел ли он Дарка, в крайнем случае Борласс пригрозит ему пыткой и смертью. Таким путем, по крайней мере, он вышел бы из томившей его неизвестности. Он не мог уснуть, не добившись результата.

Он уже решил ехать, когда другая мысль пришла ему в голову — сделать нечто предварительное. Он допросит сперва мулата и, если нужно, подвергнет его пытке.

Борласс удивлялся, что не подумал об этом раньше. Еще не было поздно, и, пробираясь между палаток, он пошел искать человека смешанной крови.

Он нашел его в обществе знакомого уже нам Фернанда.

Они сидели за флягой виски, общаясь между собой, как братья.

Борласс отвел мулата в сторону и начал допрос, сперва по-дружески, как бы оказывая полное доверие.

Мулат объяснил, что ничего не знал ни о Филе Контрелле, ни о Ричарде Дарке. Он никогда не слышал ни о том, ни о другом. Он был невольником массы Кленси, который недавно купил его. Масса Кленси прибыл в Техас, чтобы присоединиться к колонии полковника Армстронга. Он сопровождал своего господина на охоте, вот и все.

Рассказ Юпитера казался достоверным.

Юпитер был очень умен. Несчастная судьба сделала его невольником, но ум, возмущенный этой позорной участью, подсказал ему средство к побегу. Этот ум помог ему обмануть степных разбойников, заставив их поверить ему, что он считал за счастье оставаться с ними в качестве члена шайки.

Юпитер закончил свой рассказ, стоя напротив револьвера, направленного ему в голову.

Испытание это удовлетворило Борласса, и он закончил допрос.

Взошла луна, а ни Фил Контрелл, ни пленницы не приезжали.

Борласс позвал разбойников, сообщил им свои опасения и предложил некоторым выехать на верхнюю равнину на поиски отсутствующих товарищей.

Но они уже слишком много выпили. Атаман не имел больше на них влияния. Они не заботились ни о Филе Контрелле, ни о порученных ему пленницах. Разбойники были в безопасности, ничем не рисковали и веселились.

Предложение Борласса было встречено криками недовольства и руганью. Они отказывались повиноваться ему.

Он рассердился: ревел как разъяренный медведь, угрожал им расправой. Но все были против него, и он понял, что прибегать к крайним мерам совершенно бесполезно.

Завтра утром, по их словам, они помогут ему в его поисках, но сегодня надо веселиться и пить, пить, пить…

Чтобы утолить свое горе, он присоединился к ним и пил без меры.

Кончилось тем, что все перепились окончательно, и каждый, кто как мог, отправился искать себе постель.

Одни добрались до палаток, а другие свалились тут же на земле и захрапели под деревьями.

Глава XC. ДВА ЧЕЛОВЕКА СМЕШАННОЙ КРОВИ

По мере того, как разбойники падали один за другим под влиянием крепких напитков и сна, огни в лагере тоже угасали один за другим. Только один огонек продолжал светиться в небольшой палатке, стоявшей в стороне от прочих.

Два человека сидели в ней, бодрствовали и потягивали виски. Это были мулат Юпитер и метис Фернанд.

Они, судя по всему, выпили много. Они действовали и говорили, как подобает пьяным людям.

Несмотря на это, оба сохраняли хладнокровие, каждый считая товарища пьяным.

Трава внутри палатки могла бы объяснить им причину. Когда они начали пить, она была сухой, а теперь, когда все разбойники спали, она оказалась влажной под ногами у обоих собеседников, которые проливали на нее стаканы, незаметно друг от друга.

Время уходило, и Юпитер начал отчаиваться. Он никогда не встречал человека, который мог бы выдержать столько водки, не обезумев от опьянения, как его собеседник, с которым они пили уже давно.

Каждый имел свою цель в этом обоюдном обмане: мулат хотел напоить метиса, чтобы иметь возможность совершить побег, а метис, подозревавший этот замысел, решился быть трезвым, чтобы ему воспрепятствовать.

Что же это значило? Неужели желудок у метиса был стальной, а голова подбита железом?

Товарищ мулата мог бы сказать о нем то же самое. Мулат мог делать то же самое, что делал и метис. Едва только это подозрение мелькнуло у мулата в голове, как он решил следить за движениями метиса. И скоро разобрал, отчего собеседник сохранял такое же хладнокровие, как и Юпитер. Он видел как метис выливал тайком виски.

Мулат испугался. Нет сомнения, что за ним присматривали.

Минуту назад он еще надеялся на освобождение. Пьянство шайки помогало ему. Только один этот метис не терял рассудка и был бдителен, как сторожевая собака.

Каким же образом отделаться от такого бдительного часового?

Было единственное средство. По крайней мере мулату оно казалось единственным. Глаза невольника сверкнули при этом страшным блеском.

Это был блеск зловещий, предсказывавший убийство.

Юпитер быстро сообразил, что он должен убить метиса, или погибнет сам.

Поймав своего товарища, который проливал виски на землю, он наклонился к нему и, засмеявшись, потребовал объяснения этого поступка.

Но едва этот вопрос достиг слуха метиса, как в тот же миг широкое лезвие ножа проникло ему в сердце, и он умер на месте, не испустив ни единого стона.

Разбойники были погружены в глубокий сон, не зная, что близко от них случилось трагическое происшествие.

Мулат тихо вышел, пробираясь молча между храпевшими грабителями, и направился к загородке, в которой стояли лошади.

Он произнес несколько слов вполголоса; одна