Кровь и память - Фиона Макинтош

— Я так и подумал.

— Неужели?

— Женщины, как правило, сами вешаются мне на шею, — хвастливо ответил Крис и довольно улыбнулся.

— Видимо, по причине твоей скромности, — съязвила Элспит, хотя и не без симпатии к собеседнику.

— Он счастливчик, этот твой Лотрин.

— Он удивительный человек, ни кого не похож, — призналась Элспит. — Можешь представить, что я чувствую сейчас, когда еду на юг, с каждой минутой удаляясь от него все дальше и дальше.

— Нам тоже стоит немалых сил не объявить войну короне, — добавил Крис с нескрываемой горечью в голосе.

— Что же будет дальше, как ты думаешь?

— Уил умолял моего отца сделать вид, будто он верен королю. Надеюсь, он понимает, что делает.

— Ты должен доверять Уилу… как доверяю я, — ответила Элспит. — Для того чтобы и он мог полагаться на нас.

— Но что он задумал?

— Мне известно не больше, чем тебе. Ему вроде бы нужно найти отца женщины, наложившей на него чары.

— Все это как-то странно. По правде говоря, мне даже думать про это неприятно. Как же это противоестественно — быть женщиной.

— А ты представь себе, каково ему! Он был Роменом Корелди, когда я познакомилась с ним. Потом стал женщиной по имени Фарил. И вот теперь — собственной сестрой. — Она встряхнула головой. — Бедняжка Илена!

— Ну и чего же он собирается добиться, пребывая в женском обличье? — удивился вслух Крис.

— Не торопись с сомнениями! — поспешила предостеречь его Элспит. — Женщины — куда более хитрые создания, чем ты думаешь. Новое тело Уила откроет ему те двери, войти в которые он раньше ни за что не смог бы. Ни он, ни Корелди.

— Ты забываешь о том, что Селимус знает Илену. Раз уж он начал охоту за ней, то непременно убьет сразу, как только она попадется ему на глаза!

— Думаю, Уил помнит об этом. Иначе зачем он решил во что бы то ни стало отыскать отца Миррен? Чтобы тот объяснил ему природу этого дара.

Крис поднял вверх руку, прерывая их разговор.

— Мы уже у самой границы, — объявил он и указал на пограничный столб.

— То есть теперь мне достаточно пересечь эту воображаемую линию?

— Конечно. После смерти Валора число стражников на границе двух королевств увеличили, так что скоро они тебя арестуют. Их тут кишмя кишит, этих стражников.

— А раньше как было? — полюбопытствовала Элспит, имея в виду времена, предшествовавшие кончине Валора.

— Купцы могли относительно спокойно переходить границу и возвращаться обратно. Сегодня же нужно иметь разрешение на торговлю или уважительную причину для пересечения границы для тех, кто торговлей не занимается.

— Какая же причина может быть у меня? — встревожилась Элспит.

— Мне ничего не стоит переправить тебя через границу со стороны Моргравии, — усмехнулся ее спутник. — Остается лишь надеяться, что письмо от Уила позволит тебе благополучно преодолеть заставы Бриавеля.

— А иначе?..

— А иначе ты вернешься вместе со мной, и ничто другое не сможет доставить мне большего удовольствия, — улыбнулся Крис.

Его остроумие оказалось заразительным. Если бы не любовь к Лотрину, Элспит наверняка пала бы жертвой неотразимого обаяния этого красавца.

— Ты очень добр ко мне, Крис. Надеюсь, когда-нибудь я смогу вернуть тебе долг.

— Что же, тогда выходи за меня замуж, — пошутил Крис, однако, заметив легкое раздражение девушки, сделал виноватое лицо. — Ну ладно, прости, это была неудачная шутка. Поехали, я хочу, чтобы ты спокойно переправилась на ту сторону.

Не успел он сделать Элспит знак следовать за ним, как до них донесся цокот лошадиных копыт. Невидимый всадник мчался к ним во весь опор.

— Стой! — шепотом велел он своей спутнице. — Кажется, кто-то скачет сюда со штандартом моего отца в руке. Похоже, что-то случилось.

Наконец показался и сам всадник. Элспит и Крис заметили, что конь его весь в мыле — седок едва не загнал несчастное животное до смерти.

— Это Пил! — воскликнул Крис.

У Элспит тотчас пробежал по спине холодок. Нестись сломя голову галопом можно лишь в том случае, если тебе грозит неминуемая опасность. Когда всадник поравнялся с ними, не только в его глазах, но и в глазах животного она прочла нескрываемый страх.

Пил так резко осадил коня, что тот от испуга и боли сбросил своего седока на землю, а сам умчался в ближайший лесок.

Элспит и Крис спешились.

— Сходить за его конем? — предложила Элспит, зная, как гордятся Доналы своими скакунами.

— Не надо! — процедил Крис сквозь сжатые зубы. — Пил, что случилось?

Элспит поймала себя на мысли, что силой характера старший сын герцога весь пошел в отца. Для нее это была приятная неожиданность, потому что до сих пор Крис вел себя лишь как послушный сын. Его уверенность постепенно передалась и ей, помогая преодолеть страх.

— Успокойся, Пил, отдышись немного! — сочувственно проговорила она.

В широко открытых глазах Пила читался нескрываемый ужас.

— Слава великому Шарру, я нашел тебя! — воскликнул он, потирая ушибленный при падении на землю локоть.

— Что случилось? — повторил Крис.

— Они все мертвы! — выпалил, наконец, Пил. — Все твои родные!

Элспит почувствовала, как Крис мгновенно напрягся.

— Что ты тут такое болтаешь? — прорычал он.

Пил посмотрел на Элспит и быстро, запинаясь чуть ли на каждом слове, заговорил:

— Брат Льюк… пожелал… высказать почтение славному герцогу и его супруге… Я пообещал отвести его в поместье… Когда мы прибыли… — на этом голос Пила истерически оборвался.

— Рассказывай все! — приказал Крис, хотя сердце ему пронзило недоброе предчувствие.

По словам Пила, первой топот приближающегося конного отряда услышала Аледа. Она сообщила об этом Пилу и его спутнику, брату Льюку, предположив, что идет подкрепление. Но стоило всадникам въехать во двор, как стало ясно, что это не легионеры, хотя у них и был с собой королевский штандарт.

— Герцогиня велела спрятаться в доме, — продолжил свой рассказ Пил. — Нас она отправила на чердак, чтобы никто не заподозрил присутствие в доме гостей. К нам подошел Дарин и предупредил, что незнакомцы ищут женщин — Фарил или какую-то даму, по описанию похожую на Илену.

Разгневанная дерзостью незваных гостей, Аледа выбежала во двор, где ее муж разговаривал с командиром неизвестно чьего отряда.

Затем Пил поведал о том, как, спрятавшись на чердаке, они с братом Льюком наблюдали за разговором двух мужчин, стоявших возле входа в дом.

— Незнакомец даже не соизволил спешиться, — вспоминал Пил. — Он отвечал вашему отцу, не слезая с седла. Всадник, явно разгорячившись, что-то жестами показывал герцогу, однако тот сохранял спокойствие. По-видимому, он предложил незваным гостям обыскать дом. Неожиданно дело приняло скверный оборот. Я не знаю, что именно случилось, но подозреваю, что незнакомец сказал вашему отцу нечто такое, что возмутило Дарина. Он смело — или, возможно, неблагоразумно — набросился на всадника и стащил его на землю.