Все зеркало - Коллектив авторов

ухо. – Замолви обо мне словечко перед своим другом, ладно? Вдруг выгорит, и кому-то удастся спастись… А если нет, хотя бы за дочь мою и её мужа, я своё пожил, но они… Ты сам видел, красивая пара…

Я видел. Пара действительно ничего. И жених приятный, не доставал меня глупыми просьбами, не корчил главного. Но с чего это Менаж решил, что я с Вестником могу быть друзьями? Оказалось, не зря он пробыл дворецким два десятка лет. Умел, ох умел старик в людях разбираться.

– Что ж, скоро всё закончится, – сказал мне Вестник. – Но ты не бойся.

– Это почему? Всё случится очень быстро? Мой друг сказал, там волны, если обрушатся… Но лучше, наверное, застрелиться, у охраны есть оружие, так что…

– Волны – чтобы гасить вибрации. Там сейчас трясет землю так, как давно уже не трясло. Это же не просто – горы новые выращивать. Они делают что-то вроде лопастей, будут разгонять землю, или как-то на атмосферу воздействовать, я не знаю, хотя видел такое пару раз. Где-то убираем, где-то добавляем. Как дети из пластилина лепят новые домики из старых…

– А может, наши согласятся на резервацию? Может, это ещё не конец?

– Не согласятся, я вижу их мысли. Или всё, или ничего, так многие решали. Мы, конечно, возьмем с собой часть населения, дромоны – не изверги. Есть места, где обитают представители разных цивилизаций…

– Это как в заповедниках дикие животные, да? Как обезьяны или всякие тигры?

– Каждой твари по паре, помнишь такое? Я вот помню… Я стар, Фади, очень стар. Я помню те времена, когда люди летали на крылатых ящерах и плавали под водой в чреве огромных животных. Я помню тот потоп… Тот, кто выбрал меня, спас многих. И ты спасешь многих. Не сейчас. Сорок поколений спустя вы вернетесь на землю, и будете строить новый мир. А ты встанешь на моё место… потому что я выбираю тебя.

– Но кого же мне придется спасать, если сейчас вы всех уничтожите? А эти ваши правители, или кто они такие, что появлялись только что, они…

– Они совсем не правители, – тут Вестник засмеялся, хотя, чего смешного в том, что вот-вот исчезнет целая цивилизация? – Это обычные работяги, инженеры, которых отправили вперед, подготовить планету к прибытию капсул с переселенцами. По дороге мы наткнулись на другую планету, которая вполне могла бы подойти людям, но по каким-то там спектрам их солнце не подходит самим дромонам. Кстати, по той же причине они не могут остаться на Земле навсегда. Так что для них это тоже вынужденная мера. Звезды они переделывать не умеют. Пока не умеют. И я убедил их спасти часть землян. Совсем небольшую часть. Я хотел спасти всех, но мне сказали, что это займет много времени, и его не хватит на выполнение основной работы. Пульсар не станет ждать, он уже оживает. А нам потребовались бы десятки рейсов с Земли на новую планету. Тогда я попросил, чтобы спасли хотя бы маленькую часть, тех, кого можно будет отправить одним рейсом. Но дромоны предложили вариант с резервацией, чтобы проверить, а вдруг у вас и в самом деле настолько развитая цивилизация, готовая к межзвездному братству, что есть смысл вызвать другие корабли и попытаться осуществить массовую эвакуацию. Но вы оказались не готовы. И приняли неверное решение. Мне жаль, Фади.

– И что же? Теперь совсем ничего нельзя сделать?

– Уже ничего. Давай. Приглашай своих друзей, кого бы ты хотел видеть рядом на далекой-предалекой планете, и начинать строить с ними новый мир. И пусть они тоже решат, кого захотят взять с собой. Там вы обретете возможность жить долго, очень долго, как написано в ваших древних книгах. Ну, а ты проживешь дольше всех, ты переживешь поколения, и настанут времена, когда всю правду будешь знать только ты один. Ведь люди быстро забывают своё прошлое…

Что ж, для меня это очень хорошее предложение. Мы ведь всё равно мечтали покинуть свой дом. Я, моя семья, семья дяди Аббаса… Не получилось в Европе, ладно, для нас нашелся другой, далекий мир. Ну и Менажа захватить, с дочкой и зятем. А ещё пацанов с района, того же Биг-Мака, куда же новому миру без смотрящего? Ученных, наверное, всяких, в общем, нам не привыкать пытаться куда-то стремиться, и всё менять в своей жизни. Проживем и среди звезд…

– Вестник! Я согласен! Да и выхода у меня…

– Ну и замечательно, – прервал он меня. – Тогда завари нам вместо кофе чая, когда-то я любил его пить по утрам. Давно. Очень давно. Зеленый, немного сахара. Можно листик мяты, если найдется, спасибо…

Владимир Венгловский

Елена Щетинина

Сквозь время

Галактики разбегаются, и это вызывает тревогу. Пройдет какая-нибудь сотня миллиардов лет, как на месте россыпи звезд останется лишь кромешная тьма. Затихнут последние квантовые флуктуации. Вселенная окажется пустой и одинокой.

Я смотрел в стоящий передо мной бокал с «Черной Мэри» цвета пустой Вселенной и видел плавающее в его глубине нечто маленькое и живое. Оно слабо шевелило лапками и определенно собиралось сдохнуть в моем коктейле.

– Выпить! Мне срочно надо промочить горло! Все! Расступитесь!

В бар ворвался Джошуа Проныра и, растолкав вялых утренних посетителей, рухнул за стол напротив меня. Потом схватил мой бокал и одним махом его осушил.

– К-хе! – поперхнулся он, выпучив глаза. – Что ты за гадость пьешь, Сократ? Какой сегодня год?

– Коктейль стоил мне целых пять кредитов, – сказал я, с интересом наблюдая за Пронырой. – Год? Часы на стене все еще висят.

– Не вижу ни… кхе-е! – вновь закашлялся Проныра.

– Две тысячи четырехсотый по зэ и. И называй меня сегодня Ницше, Джошуа. Прекрасный вечер, тебе не кажется?

Проныре не казалось. Он засунул себе в рот руку, продемонстрировав при этом ряд остро заточенных зубов, достал и теперь, прищурившись, разглядывал зажатую между большим и указательным пальцами дергающуюся лапку. Затем хмыкнул и щелчком отправил ее в полет к окну.

Я проследил взглядом, восхитившись идеальной кривой Кеплера – умения производить впечатление у Проныры было не отнять.

За пыльным окном открывался грандиозный вид ночного неба над Альдебараном. Звезды сияли, и фиолетовый спутник, поэтично называемый в этом захолустье Задом Павиана, окрашивал закат в сиреневые тона.

– Значит, нормально кэп синхронизировался, – сказал Проныра. – Представляешь, смогли вернуться на целых сто лет назад. Я же спешил. К тебе спешил, кстати. Знаю, что ты неплохо заплатишь за эту информацию.

Он перегнулся через стол и заговорщицки задышал мне в