Дорогой интриг - Юлия Цыпленкова

хватило, чтобы сделать соответствующие выводы и обвинить беднягу. Но вот что я скажу вам, девочка моя, Хест обожает животных, и он скорее бы позволил отрубить себе руку, чем причинил вред даже крысе. Это его дар, понимаете? И вот еще что, Шанни, не вздумайте сунуть нос еще и в это. Государь без вас всё выяснит и накажет виновных. Это порча, к тому же наведенная в королевской резиденции, вы это верно отметили, и потому расследование проведут со всем тщанием.

– Но если виновными окажутся близкие ему люди?

– Не лезьте! Не превращайте поклонника во врага. Если будет подтверждена вина, он найдет, как наказать. А вы умерьте пыл и возвращайтесь к вашим фантазиям, в них хотя бы есть польза.

Гарду об этом разговоре я рассказала, он выслушал и кивнул.

– Я буду очень осторожен, – обещал барон. – Если я смогу раскрыть эту тайну, мы с вами разгадку будем знать точно.

Но все эти человеческие дрязги не волновали того, кто был целью чужой мести, а теперь и причиной поисков злодеев и справедливости. Господин Аметист развлекался как мог, и чаще всего за мой счет. В своих увеселениях он совершенно не желал видеть меры. К примеру, на той вечерней прогулке, которая мне вспомнилась, дядюшка попросил показать ему результат наших занятий с Фьером. Я с радостью согласилась, очень уж хотелось похвастаться своими успехами.

Мы с его сиятельством нашли прекраснейшее место, свободное для бега лошади. Замечательнейшая тропинка, которую пересекало сломленное тонкое деревце. И высота была невелика, для Аметиста подобный барьер был простым и безопасным. Я забралась в седло, пустила жеребца к барьеру… И что же?

Это было грандиозное представление одного актера! Аферист начал с того, что с ржанием остановился перед деревцем, заупрямился, и сдвинуть его с места не представлялось возможным. Я спешилась, взяла за повод и потянула скакуна к нашему препятствию, чтобы доказать его удобство. Но негодяй уперся! Я тяну, он не двигается с места, только опускает шею вслед за поводом. И сколько бы я его ни уговаривала, это… это животное не сдвинулось ни на шаг! Я просила, я умоляла, я увещевала, я угрожала, я даже просила прощения, но он остался глух ко всем моим унижениям и уговорам.

Более того, как только я отпустила повод и всплеснула руками, конь мотнул головой, развернулся и отбежал в сторону. И когда я поспешила за ним, Аметист… умер. Совершенно натурально повалился на землю, растянулся на боку, заржал и замер. Если бы меня просили сравнить умирающих жеребцов, то мой был бы самым умирающим. И вновь я исходила над ним на яд и уговоры, а Аметист продолжал мертветь, только косил на меня своим бесстыжим глазом. И вот тогда, потеряв всякое терпение и остатки доброго расположения, я и возопила:

– Да что же ты за животное!

И пока мы препирались с негодным актеришкой, его сиятельство явно получал удовольствие. Поначалу он прятал улыбку, после прятать перестал, а когда Аметист решил всенепременно издохнуть на моих глазах, и вовсе расхохотался. Обиженная, я обернулась к нему и вопросила:

– Что вас забавляет, дядюшка? Он же измывается надо мной!

– Вы сами его выбрали, Шанни, – ответил граф. – А раз, зная о наклонностях этого жеребца, вы лишь еще больше с ним сблизились, значит, вам нравятся его каверзы.

– Но это уже вовсе никуда не годится! – воскликнула я, и его сиятельство ответил, пожав плечами:

– Так замените скакуна, у герцогини их немало.

Мстительно ухмыльнувшись, я нацелила палец на Аметиста и объявила:

– Теперь я буду кататься только на Стреле. И никаких аферистов. – Ответ жеребца был краток и красноречив. Он вновь уронил голову на землю и закрыл глаза, теперь «умерев» до самого конца.

Мне осталось лишь скрежетать зубами от злости. Дядюшка подъехал к нам и спешился. После вытянул ногу и, совершенно не заботясь о чувствах артиста, толкнул его носком сапога для верховой езды. Артист на уловку не поддался.

– Да-а, – протянул граф. – С ним бы на ярмарке деньги зарабатывать, озолотились бы. Жаль, для аристократа это высшая степень дурного тона. Придется наслаждаться в одиночестве и бесплатно. – Он присел на корточки и потрепал Аметиста: – Дружок, ты собираешься оживать?

Жеребец всхрапнул, посмотрел на его сиятельство, но возвращать себе разум не спешил. Присев рядом, я протяжно вздохнула и подперла щеку кулаком.

– Тебе так понравилось, когда над тобой плачут? – спросила я. – Запомнилось, и теперь хочется снова почувствовать себя центром вселенной? Ну что мне еще сделать? Встать на голову или рвать на себе волосы? Но я ведь и без того тебя люблю. Ну погляди, какой ты красивый, какой статный, какой сильный. У тебя даже есть собственное украшение, чего тебе еще не хватает?! – не сдержавшись, выкрикнула я, но тут же пожалела об этом.

Аметист, вроде бы только приподнявший голову, вновь уронил ее и фыркнул. Я зарычала. Вскочив на ноги, я отошла в сторону, закинула руки за голову и в бессильной ярости топнула ногой. Простояв так некоторое время, я выдохнула и решительно вернулась к упрямцу. После опустилась на колени и обняла жеребца, провела ладонью по гриве, задев подвеску-накопитель, подаренный Аметисту магистром Элькосом, чтобы избежать магического вмешательства в будущем.

– Дорогой мой, – проворковала я. – Замечательный…

Не знаю, как быстро бы мне удалось удовлетворить Аметиста в его потребностях, но с другого конца дороги послышался стремительный топот копыт. Мы все вместе обернулись на звук, включая фигляра и порядочного коня его сиятельства. В нашу сторону мчался в галопе неизвестный всадник. Вскоре он приблизился к нашему сломленному деревцу, конь перемахнул его и поскакал дальше…

– Видишь, всякий может перепрыгнуть, – сказала я Аметисту. – И никто не станет умирать из-за этого.

Неожиданно послышалось лошадиное ржание, всадник слишком резко натянул поводья, и его скакун поднялся на дыбы. А спустя несколько мгновений неизвестный подъехал к нам и спешился.

– Добрый вечер, ваше сиятельство, ваша милость.

– Ваша светлость, – с достоинством кивнул дядюшка.

– Добрый вечер, – ответила я прохладно.

Это было самым неожиданным. Именно здесь, в стороне от обустроенных дорог, где бежала лишь узкая тропа, встретить герцога Ришема. Его светлость на миг задержал на мне взгляд, а после перевел его на графа.

– У вас что-то случилось? Пострадала лошадь?

И пока дядюшка объяснял произошедшее, я повернула голову в ту сторону, откуда появился герцог, пытаясь вспомнить, что там находится. Кажется, какая-то деревня. Но что было нужно его светлости в деревне? Приметил какую-нибудь селянку? В любом пиршестве хочется разнообразия…

– Стало быть, актерство, – услышала я и обернулась к герцогу. – Невероятный конь,