Пламенный клинок - Крис Вудинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и все, подумал Гаррик. Его долг выполнен. Арен в безопасности, и можно двигаться дальше.
Стукнула щеколда, вошел Киль.
— Проводил их до двора? — спросил Гаррик.
— Да, — ответил тот. — Но отъезда не дожидался. Я не любитель прощаний.
Киль присел на краешек своей кровати и помассировал шею сзади. Выглядел криволомец довольно бодрым, несмотря на вчерашнюю пирушку, но ведь он всегда мог пить как лошадь.
— Ну что ж, они отбыли восвояси, к добру это или к худу. А мы куда? Ты не передумал?
— Насчет Пламенного Клинка?
Киль издевательски ухмыльнулся:
— Уж это вряд ли. Но я спрашивал насчет Ракен-Лока.
— Я сказал, что мы туда отправимся, и мы туда отправимся. Как только найдем того, кто согласится перевезти нас на север.
Киль выдохнул, но с облегчением или с тревогой, Гаррик не понял.
— Я побываю дома! — промолвил криволомец, как будто с изумлением.
Возможно, он втайне надеялся на иное? Гаррик не знал точно. Возвращение домой его другу всегда давалось непросто. Жену и сынишку Киль любил со всей силой, на которую способен человек, но в Ракен-Локе его поджидали упреки, ограничения, ответственность. Он и пускался в странствия, чтобы избежать этого бремени.
Всякий раз, когда Киль возвращался в Ракен-Лок, Гаррик боялся, что оттуда тот уже не выберется, что тяга к семье пересилит потребность в свободе. Киль был единственным человеком, которого Гаррик считал настоящим другом, и если бы он покинул Гаррика ради Мариеллы, удар оказался бы слишком тяжел. Но на сей раз выбора не оставалось: у Гаррика в Ракен-Локе были дела, которые он не мог разделить даже с Килем.
— Да. Мы отправимся в Ракен-Лок, — сказал он. — Там сядем на корабль, обогнем западное побережье, от Красноводья доберемся до Моргенхольма и встретим Мару и Ярина. Потеряем какое-то время, но так безопаснее.
— Лучше, чем опять наткнуться на страхоносцев, — согласился Киль.
— Да уж, — еле внятно проговорил Гаррик. Страхоносцы. Он задумался, где они сейчас на самом деле, ведь, несмотря на его слова, на южной дороге их не было.
Тайны. Недомолвки. Ему было неприятно обманывать друга. Но Киль поймет. Все они поймут.
Они направились в общую залу, по пути постучавшись к Фен и Вике.
— Конечно, они уже завтракают, — сказал Киль. — Ты видел друидессу вчера вечером? Есть она умеет, скажу я тебе. Это мне и нравится в женщине.
Гаррик искоса взглянул на него.
— Что такое? — возмутился Киль. — Я просто сказал, что мне нравятся женщины, которые умеют есть!
— Все женщины умеют есть, Киль. Если бы не умели, то умерли бы.
— Ты понимаешь, о чем я.
Когда они вошли в общий зал, постояльцы сидели разрозненными группками и угощались теплым хлебом, беконом и свежими яйцами. Гаррик увидел семью кроданцев, которая была там еще прошлым вечером: бледная, смиренного вида супружеская чета и их отпрыски казались карликами рядом с волосатым телохранителем-брунландцем. Гаррик поискал глазами Фен и Вику и увидел, что они заняли стол в дальнем углу. Однако завтракали они не в одиночестве.
В груди у Гаррика словно затянулся узел, а в горле вспыхнуло пламя. Он увидел Арена, а с ним — Кейда и Граба.
Криволомец тоже их увидел и с невинным видом вскинул руки.
— Я проследил, чтобы они сели в повозку, Гаррик.
— Похоже, они опять сбежали, — бросил Гаррик. Ведомый яростью, он зашагал через зал.
Завидев его приближение, Вика вскочила и заговорила:
— Арен говорит правду? Ты собираешься захватить Пламенный Клинок!
Киль выругался.
— Нельзя ли потише? — Он огляделся, не подслушивает ли кто, но в этом уголке они не привлекали ничьего внимания.
— Заступник с пылающим мечом… — выдохнула Вика. — С мечом, сияющим, будто солнце. Это ты!
Гаррик не понимал, о чем она говорит, и был слишком взбешен, чтобы вдаваться в выяснения.
— Кто тебе сказал? — спросил он у Арена и оглядел остальных, силясь распознать, кто же его выдал.
— Я ни словом не обмолвился, — заверил Киль.
Фен помотала головой.
— Неважно, откуда мы знаем, — сказал Арен. — Знаем, и все. А теперь Вика и Граб тоже знают. Я решил, что не помешает немного приоткрыть завесу тайны.
— Ты глупец, мальчишка. Глупец, не умеющий держать язык за зубами. Ты поставил под угрозу весь наш замысел. Задумал нас погубить? Я не удивлюсь. Предавать ближних у тебя в крови.
Однако оскорбление не подействовало на Арена. Он холодно взглянул на Гаррика, проявляя удивительную для такого юнца выдержку.
— Тебе не хватает людей, — заявил он. — Мне кажется, тебе не стоит пренебрегать нашей помощью.
— Ты предлагаешь помощь? — недоверчиво спросил Гаррик.
— Уверен, ты бы не хотел, чтобы мы втроем околачивались по Зеленогорью, обладая такими знаниями. Кроданцы могут поймать нас и выпытать все твои тайны!
— Граб не умеет хранить секреты! — с воодушевлением добавил скарл. — Однажды его приятель тайно полюбил чужую жену. Граб рассказал всему городу, приятель покончил с собой! Сиганул с утеса — и шмяк!
— Как видишь, — сказал Арен, — нам лучше держаться вместе, и ты сможешь за нами приглядывать.
— Вот как! — воскликнул Киль. Гаррик сердито покосился на него, но тот лишь пожал плечами. — Нас и вправду маловато. Скарл умеет приносить пользу, а у мальчуганов есть ум и смелость. Ведь они самостоятельно выбрались из кроданского лагеря!
— Ты должен взять их с собой, — сказала Вика. — Разве ты не видишь? Я приведена к тебе, и они тоже. Если ты и есть тот самый заступник из моего видения, все предопределено.
Гаррик питал к друидам огромное уважение, но подобные речи отдавали фанатизмом.
— Если все предопределено, Вика, то и кроданцы должны были разгромить нас тридцать лет назад, и Осман был обречен на гибель. А я в это не верю. Никто не решает мою судьбу: ни бог, ни человек.
Но, несмотря на возражения Гаррика, все решалось без него. С тех пор, как он услыхал имя Арена из Шол-Пойнта, его влияние на спутников постепенно уменьшалось. Фен уже была на грани ухода. Даже Киль начинал сомневаться в друге, и появилась существенная опасность, что он предпочтет остаться в Ракен-Локе. После гибели Тарви, Варлы и прочих Гаррик уже не верил по-настоящему, что они сумеют исполнить свой замысел. А в одиночку ему тем более не справиться.
Арен по-прежнему наблюдал за Гарриком, ожидая решения. О Девятеро, как он вчера напомнил об отце! Ловко и смело, так что Гаррик растерялся и оторопел. Какую бы ненависть ни питал он к Рэндиллу, в былое время он любил его как брата. Возможно, мальчишка и впрямь заслужил право постоять за себя?
