Река времен (СИ) - Чи Лана

Я дождалась, пока очередная волна гула утихнет, и снова взяла слово:

– Я устала слышать ложь и наветы, а потому позволила этому свидетелю говорить первым! Теперь мы можем выслушать остальных, если вам нужны иные доказательства. Мне же и этого достаточно.

Но свидетелей слушать пожелали, хотя ничего нового они добавить не могли. Даже если кто-то очень хитрый и нанял тот горский отряд – выяснить это оказалось не в наших силах. Пора было переходить к самому главному – моему замужеству. От одной мысли об этом внутри все холодело.

И вот вперед снова выступил Асмаррах. Он поднял руку, призывая к тишине, нашел меня взглядом и заговорил:

– Теперь, когда очередные лживые наветы с меня сняты, я хочу продолжить! И я хотел бы услышать, принимают ли воины Кареша, присутствующие здесь, волю Маарш-а-Н'маха о том, что управлять после него будет прекрасная Юилиммин-даши?

Он выжидающе смерил карешскую часть собрания. Но шептания в рядах длились недолго, и вперед снова выступил генерал Ремишмат.

– Все мы уже клялись нашей царевне в том, что примем ее как царицу и владычицу над нашей землей, и это решение неизменно. Но владыка желал, чтобы дочь его прежде вышла замуж, так как стране нужен мужчина, охраняющий ее от врагов и прочих бед, подобно Аннану.

Асмаррах усмехнулся. В этой улыбке я снова увидела ту безбашенную наглость, с какой он блистал на переговорах в Ассубе.

– То есть, вы все желаете своей владычице мужа, который бы разбирался в военном деле?

– Это так, царевич. Рядом с царицей должен быть достойный! – Ремишмат, казалось, не понимал намеков собеседника.

– Хорошо! Есть ли тут воины, которые видели меня в бою? Есть ли те, кто может сказать, что я низок родом или недостаточно учен? – Асмаррах откровенно веселился, наслаждаясь представлением. – Может быть, среди вас есть и те, кто подтвердит, что я просил выдать за меня царевну Юилиммин дважды?

Ответа на все эти вопросы не требовалось. Волнение в толпе нарастало.

– Я знаю, что есть и другой претендент! – самирский царевич указал на бледного как полотно Энмера. – Но есть ли среди вас те, кто слышал о том, чтобы он просил старого Маарш-а-Н'маха о том же?

– Не было такого, ты прав, – прогудел Ремишмат, пытаясь прервать монолог самирита, – но все знали, что владыка выбрал для своей дочери юного Энмера. Не зачем кричать о том, что видно.

Но на это Асмаррах лишь рассмеялся.

– Конечно! Пока владыка был жив, его слово было законом. Но теперь, когда Юилиммин-даши, жрица Иинат и Аннана, осталась одна, давайте спросим ее, кого она предпочтет назвать своим мужем? Если уж ей править, то, может, пора выбирать самой? Или не говорит ее устами Всеблагая? Разве остались еще сомневающиеся в этом?

Ремишмат попытался опять было вставить свои «пять копеек», но наследник Самира не дал ему этого. Он встал напротив меня и теперь обращался только ко мне:

– Я помню свои клятвы, сиятельная, и я навсегда останусь верен им. Но я хочу, чтобы ты заново сделала свой выбор, и это должно быть решением не женщины, а правителя! – его взгляд был тверд и спокоен. Этот огненный человек сейчас, вероятно, принимал одно из самых непростых решений в своей жизни. Он отпускал меня… Отпускал ту, которой бредил, ту – за обладание которой был готов драться со всеми и каждым.

– Прошу тебя, сделай выбор! Если ты боишься моего гнева, то напрасно! Я приму любое твое решение. Прогони меня, и мое войско немедля уйдет в Самир, я клянусь в этом перед всеми! Да покарает меня Владыка Неба, если я отступлюсь от данного слова! Да поразят меня стрелы Аннана, если нарушу клятву.

Я молча слушала каждое слово, боясь пошевелиться, а Асмаррах продолжал. Он вытолкнул передо мной растерянного Энмера. Юноша явно пребывал в состоянии жестокого спора с самим собой.

– Ну же, не будь словно глина, говори! Вот он – твой шанс! Давай, покажи, что ты достоин этой женщины!

Но хоннитский царевич медлил, раздираемый внутренними демонами сомнений. Возможно, сейчас он уже сожалел о том, что шел к победе, не чураясь никаких средств. Возможно, он злился от того, что проиграл бой, а, возможно, все сразу.

– Мне нечего сказать тебе, царевна… – все же начал он. – Моя жизнь принадлежит тебе. Сейчас даже больше, чем когда-либо. Ты вправе возвысить меня или втоптать в пыль. Я приму любое твое решение, клянусь Аннаном!

Вот они оба стоят передо мной и ждут. И я жду, жду, сама не знаю чего. Выбор давно сделан, маленькая жизнь, что теплится внутри, не даст мне повернуть. Но я тяну время, смотрю на них и медлю.

– Скажи мне, Ремишмат-ина, и вы, воины и советники, примете ли вы мое решение? – начала я, оттягивая насколько можно точку невозврата.

Карешская делегация зашепталась. Через минуту генерал снова вышел вперед.

– Да, сиятельная госпожа, мы согласимся с твоим выбором. Но сделай его наилучшим образом. С Хоннитом нас связывает соседство, родство и многие договоры. Мы почитаем одних Богов. Шааху-Мере грозят набегами. Сделай выбор в пользу того, кто поможет сохранить мир до того часа, как юный Асмара-абаш войдет в силу.

Да, точно. Дома мне предстоит то же самое, но глобальнее. И там уже возражения будут. С правом на наследство тоже надо выяснять. Дойдет ли до нужного адресата в Ассубе табличка с последней волей владыки, или здесь, как и века спустя, самые важные документы имеют свойство пропадать?

– Хорошо, тогда слушайте! Своим мужем я называю Асмарраха Самирского и никого другого! Ему я принесу клятву перед богами и людьми. И сейчас я прошу его привести свое войско на земли Кареша и отогнать степные племена от наших границ. И так же прошу я его защитить мою жизнь от тех, кто уже не раз пытался забрать ее. Эти люди притаились во дворце, но все должны получать по заслугам.

На лице Асмарраха отразилось явное облегчение. А ведь я до последнего полагала, что он уверен в моем выборе, а сомневаюсь лишь я! Энмер же обреченно опустил голову. Чувство жалости шевельнулось в глубине души, но затихло. Невозможно сделать счастливыми всех. Я выкупила его жизнь, и у него теперь будет шанс устроить ее. Будущее рассудит.

А любимый уже подошел ко мне и взял за руки.

– Все хорошо, цветочек, теперь я рядом, – шепнул он одними губами и громко добавил: – Я исполню твои желания, сиятельная владычица Кареша, чьими устами говорит Великая Мать. Ты и твои земли под моей защитой!

Дальше было еще многое, и многое еще предстояло сделать: послать гонцов в Асар и Тахлаш, чтобы обсудить условия мира, гонца в Ассубу – подготовить все к возвращению новой царицы, и так далее. Но все это меня уже не слишком заботило. Начиналась совершенно новая, счастливая страница моей жизни.

Наступил вечер, все разошлись. Возвращаться в Ассубу было решено утром, и самирский отряд начал свою переброску через ущелье не медля. Всем нашлось дело – всем, кроме нас. Возможно, снова постарался Гаруул, пару раз мелькнувший то тут, то там. Как бы то ни было, но вскоре в главном зале никого не оказалось, кроме меня и Асмарраха. Мы сидели друг напротив друга и молча смотрели друг на друга, держась за руки. Мне так о многом хотелось ему сказать, так о многом расспросить, но страшно было первой нарушить окутавшую нас тишину. Ему, возможно, тоже.

В итоге пришлось обойтись без слов. Любимый просто обнял меня, а дальше говорили уже наши тела.

О сне и в эту ночь пришлось забыть. Утомленные ласками, мы лежали на плащах перед алтарем, и я уже почти задремала, когда в полутьме храма раздался легкий как вздох шорох, словно ночная птица задела нас своими крыльями. А уже через мгновение низкий утробный гул, неприятный и ужасный, сотряс все вокруг. Пламя светильников взвилось и бешено заметалось, с потолка посыпались тоненькие струйки песка.

Не сговариваясь, мы вскочили, впопыхах одеваясь. Дрожь стихла, но лишь затем, чтобы спустя несколько минут вернуться с удвоенной силой.

Понимание пришло мгновенно. В прошлой жизни я уже сталкивалась с подобным явлением.

– Бежим! Бежим отсюда! – я потянула любимого за собой, не давая возразить. – Землетрясение!