Река времен (СИ) - Чи Лана
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Загрохотали щиты. Бойцы заскользили вдоль круга, примеряясь. Первым решился на выпад более неопытный и нетерпеливый Энмер, и он был быстр. Месяцы тренировок и походов не прошли даром. Жилистое тело змеей скользнуло вперед и немедленно отпрянуло. Асмаррах увернулся, но парировать не смог. Лезвие клинка скользнуло по коже, оставив алый след. И только сейчас мне стал хорошо виден страшный кровоподтек на левом плече. Да с таким даже просто двигать рукой причиняет боль, куда уж там воевать! Я дернулась вперед, но Гаруул держал мою руку.
– Госпожа, не нужно! – тихо зашептал он, утягивая меня еще немного дальше от зоны боевых действий. – Командир сделал выбор и не примет помощи. Ты только все испортишь! Лучше молись, чтобы великая Иинат была на стороне того, кому ты желаешь победы.
В этот момент Энмер снова атаковал. На этот раз зазвенели мечи и хоннитский царевич, потеряв равновесие, едва не упал.
– Это все, что ты можешь? Ну, давай же! Нападай! – Асмаррах насмешливо улыбался. Он продолжал пятиться, иногда, словно бы нарочно, открываясь, чем снова спровоцировал противника.
Новый удар ушел «в молоко» и хоннитский воитель опять потерял равновесие. Вот только на этот раз Асмаррах не отступил, а, провернувшись, легонько отвесил противнику пинка по мягкому месту. Энмер, взмахнув руками, упал на землю, но самириец нападать не стал, давая противнику подняться.
Но как ни ловок был самирский наследник, удары юного царевича нет-нет, а достигали цели. Бронзовое тело Асмарраха уже был отмечено несколькими царапинами, из которых струилась кровь.
– Чего же он ждет! Почему не закончит эту бессмысленную битву? Не может? – шептала я все еще удерживавшему меня Гаруулу, но тот лишь двусмысленно хмыкал в бороду, иногда досадливо цокая языком, когда его командир получал очередную рану.
А противники все кружились. Негромко, отбивая ритм, грохали щиты, а вместе с ними и мое сердце. Солнце меж тем село, теперь лишь светлое небо посылало в ущелье свой скудный свет. Зажглись сотни факелов, и в их неверном свете все происходящее начало напоминать отдельные кадры из фильма.
Наверное, потому я и пропустила момент, когда Асмаррах перешел в нападение. Только что между противниками было почти два шага и вдруг… Лязгнули клинки, потом еще и еще, и вот уже Энмер валяется на спине, прижатый блестящим от крови телом самирита, а его клинок начинает свое смертоносное движение к горлу поверженного врага.
– ОСТАНОВИСЬ! – мой отчаянный крик разрезает тьму, заглушая ревущую толпу.
Не знаю, как мне удалось вырваться из железных тисков телохранителя, наверное, свою роль сыграла неожиданность. Почувствовав свободу, я ринулась в круг, едва сохраняя равновесие.
– ОСТАНОВИСЬ! – рука Асмарраха дрогнула, но замерла, едва коснувшись кожи врага. Он поднял на меня глаза, и я оторопела. В темных омутах зрачков снова плясало неистовое пламя, готовое вырваться наружу и спалить все вокруг.
– Прошу, не убивай его! – теперь мой голос звучал робко, а в глубине души росла уверенность, что у меня лишь одна попытка. Если сейчас я не найду тех слов, что потушат пожар гнева этого мужчины, то потеряю все.
– Подари мне его жизнь, Владыка! Подари мне ее ради той жизни, что подарил мне ты! Ради того, кто еще не пришел в этот мир!
Я рухнула на землю, царапая колени. Слезы, душившие меня, потоками покатились по щекам.
Веки Асмарраха тяжело опустились и поднялись. Всепожирающий пожар отступал.
– Повтори, повтори, что ты сказала? – в хриплом голосе все еще звучала сталь.
– Подари мне жизнь своего врага, господин, ради того, кто живет во мне! – словно эхо откликнулась я.
Самириец слегка выпрямился, давая поверженному противнику вздохнуть.
– Никто другой не смог бы остановить меня! Но ты не стоишь и слезинки этой женщины! Поклянись, что будешь служить ей и ни словом, ни делом не пойдешь против ее воли!
Энмер, все еще не до конца осознавший, что избежал гибели кивнул.
– ПОКЛЯНИСЬ! – взревел Асмаррах, снова нажимая клинком на горло.
– Клянусь! – еле слышно отозвался юноша, закрывая глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Но самирский наследник одним рывком вскочил на ноги, поднимая врага за собой.
– Поклянись громко! И признай свою вину!
Колени Энмера ходили ходуном, и он упал бы, не держи его за плечо Асмаррах.
– Громче! Пусть люди и Боги услышат это!
– Клянусь! То послание… я забрал твою печать и…
Его слова потонули в возмущенном шуме. А я все плакала на холодных камнях, не в силах остановиться. Душа, разорванная в клочья, болела так, что темнело в глазах.
– Завтра в храме мы решим твою дальнейшую судьбу и судьбу все тех, кого ты заставил воевать за себя! Сейчас же не время и не место! – прогремело над головой.
Запах костра и горьких трав лишь на мгновение коснулся меня. Сильные руки обняли, поднимая с земли, но лишь для того, чтобы передать на руки Гаруулу.
– Прости меня, ты хорошо мне служишь, я не забуду! – фраза относилась не ко мне. Он просто отдал меня! Почему? Но говорить я уже не могла.
Примечания:
Нуграал* - хтоническое божество Самира. Бог хаоса.
* По обе стороны света – в мире живых и в царстве мертвых.
________________________________________________________________________________________________
Поддержи автора лайком и комментарием! Это лучше любых денег!
Глава 29. Ничего не бойся
Темнота плотной стеной окутала ущелье и долину Кареша, словно кто-то накинул на них расшитый звездами платок. Ветер протяжно и тихо свистел в колоннах, неся с собой запах гари и мельчайший песок, за века изгладивший надписи на резных боках Врат. Пламя факелов и светилен нещадно трепетало, почти не давая света и наполняя лагерь пляшущими тенями. До рассвета было решено вернуться в долину, а утром продолжить переговоры с Самиром.
Я лежала на узком плетеном ложе в маленькой палатке, двое часовых, застыв безмолвными истуканами, охраняли покой владычицы. Вездесущий Гаруул куда-то исчез, оставив меня на попечение старого лекаря. Я плакала всю дорогу до лагеря, плакала и после, горько и безутешно, уткнувшись носом в костлявое плечо старика. Потом, когда слезы иссякли, пропал и он, бросив наедине с тяжелыми мыслями. Потом, наверное, я все же заснула, так как не помнила, когда у постели вновь появился Гаруул.
– Сиятельная госпожа, очнись! Мой владыка прислал меня! – тихий шепот вывел из забытья, – Он просит о встрече и умоляет не отвергать ее!
Я сфокусировалась на темном патлатом силуэте и прикрыла глаза. Пламя светилен едва разгоняло тьму, но не могло развеять отчаяния в душе.
– Ты говоришь о царевиче Асмаррахе? – ответный кивок.
– Хорошо, я выслушаю его, но где и когда? – даже шепот давался мне с трудом, и я совсем не была уверена в том, что смогу куда-либо идти.
– Я отведу тебя, сиятельная, если надо – отнесу, только выслушай его! Он ждет в храме.
Сильные руки телохранителя аккуратно подняли меня.
– Погоди, я хочу сама!
Ноги послушались, но изрядно дрожали. Земляной пол был холодным, но не ледяным. У лежанки нашлись сандалии, а чуть поодаль – шерстяное верхнее покрывало.
– Но как же мы выйдем? Лагерь полон солдат.
– Предоставь все мне, – шепнул самирийский шпион, накидывая мне на плечи тяжелый воинский плащ. Пришлось дышать ртом, так как о стирке в этой армии явно не слышали.
***
Далеко уйти самостоятельно мне не удалось. Перед глазами поплыло, голова предательски закружилась. Заметив это, телохранитель легко подхватил меня и водрузил на широкое плечо, словно куль соломы. Почти весь подъем я снова проделала негодующе созерцая пятую точку Гаруула, который спустил меня на землю только у самых Врат.
Громада храма смутно белела впереди, а вокруг не было ни единой души. В остывающем воздухе над ущельем дрожали тысячи звезд, и колесница Серебрянорогого, взбираясь по небесному своду, уже висела над кромкой стены. Я оперлась о колонну Врат, проводя ладонью по резной поверхности камня. «Сей путь создал великий Маарш-а-Н'мах-Ишана, владыка Кареша, открывая новые земли для мира и торговли», – вспыхнули в памяти высеченные на нем слова. Отец! Если бы ты тогда мог предвидеть, сколько горя принесет в твои земли глупая дочь! Скольких жизней будет стоить мирной долине твое решение оставить власть ей! Скольких жизней будет стоить моя неразумная любовь! Но сделанного не воротишь, река не повернет вспять…