Смена климата - Наталья Игнатова

Стекло не выдержало. Заноза прокатился по палубе, врезался в Хасана, изумленного донельзя, до такой степени, что даже завесу «тумана» не удержал. И прыгнул обратно в каюту.

Он не смог бы победить Арсу. Убить мог, тихо, тайно, исподтишка, но победить — никогда. Не в открытом бою. Он — нет. Но то, чем он стал… оно только это и могло, только драться и побеждать. Без оружия. Без дайнов. Без тени понимания происходящего.

За разбитым окном кают-компании два зверя убивали друг друга. Огромный, длинноволосый вампир, искромсанный так, что будь он человеком, умер бы уже два раза. И Заноза… нечто, похожее на Занозу. Нечто с когтями, в разодранном в клочья плаще, обезумевшее и неистовое.

Старший вампир был сильнее. Он был невероятно силен. И умел пользоваться своей силой, умел пользоваться неуязвимостью, умел драться, в отличие от Занозы, который никогда не был хорош в рукопашном бою, всегда полагался на огнестрельное оружие или на саблю.

Тот Заноза, настоящий, которого знал Хасан.

Этот вряд ли знал, что в мире существует такая вещь, как оружие. Как и его ратун, он был оружием сам по себе. Весь целиком. И на его стороне было огромное преимущество — он не существовал, а значит абсолютно ничего не боялся.

Замерев в двух шагах от окна, Хасан смотрел, как белоголовый бешеный зверь полоснул когтями по разорванному горлу ратуна, разрубая шейные позвонки. Как когти другой руки снова, снова и снова вбивались под ребра — достать до сердца, сквозь неуявзимую плоть, сквозь сверхъестественную защиту дайнов. Старший отбрасывал его в сторону, швырял о стены, крушил мебель, пытаясь создать хоть какую-то преграду между собой и потерявшей разум смертью. У него получилось бы справиться с любым вампиром, сколь угодно бесстрашным, сколь угодно сумасшедшим, вооруженным любыми дайнами. Но не с собственным най.

Дело было не в силе. Не в боевых навыках. Не в опыте и дайнах, накопленных за сотни лет.

Арса не мог победить Занозу потому, что любил его.

Заноза не мог проиграть Арсе потому, что ненавидел.

Кровь хлынула из всех ран на теле старшего вампира, алая, багровая, черная. Струей ударила из разорванных артерий. Потоком полилась из вырванного из груди сердца. Заноза отшвырнул Арсу, изуродованного, уже не способного к исцелению. Развернулся к окну.

Его глаза светились. Сияли синим, фосфоресцирующим огнем.

Хасан не успел уйти обратно в «туман».

С коротким рыком Заноза прыгнул к нему. И замер. Остановился, вместо того, чтобы рвануть когтями, впиться клыками, ударить — выбросив за борт с пятнадцатиметровой высоты.

От сияния его глаз почему-то зазвенело в ушах.

Хасан стоял. Не двигаясь. Не прикасаясь к оружию.

Hayvan… Это называлось hayvan. Воплощенные ярость, безумие и стремление убивать. Какая-то отрава в крови некоторых вампиров, превращавшая их в бешеных зверей. Малоизученное проклятие. Выяснить, что происходит с вампиром, когда hayvan вырывается на свободу, невозможно, потому что тварь убивает все, что видит. А когда hayvan спит, изучать нечего. Вампир с проклятием от вампира без проклятия ничем принципиально не отличается.

Заноза принюхался, раздувая ноздри. Издал странный, мурлыкающий звук. А потом скулой и виском по-кошачьи потерся о челюсть Хасана.

Вот… этого hayvan точно делать не мог. А Хасан точно не мог поднять руку и зарыться пальцами в перепачканные кровью волосы безумной, бешеной твари. Погладить его, уткнувшегося носом в плечо, как гладят собак. Свирепых и опасных собак, абсолютно преданных только одному хозяину.

Нет, он не был хозяином Занозы, а Заноза не был его собственностью. Но hayvan, похоже, считал иначе.

В первый раз в Февральской луне, когда Заноза впал в дневную спячку, уже через минуту они оба проснулись от кошмаров. Тогда первым порывом было — спасти. Если еще есть кого спасать. На грани сна и яви здравый смысл не нашел применения, там и не здраво-то думать не слишком получилось.

Они столкнулись в дверях между спальнями. Момент был… неловкий. Хасан чувствовал себя идиотом, Заноза винил себя в том, что сам не спит и другим не дает. Ну, и, вообще, проснуться днем от страшного сна — не самое нормальное поведение для двух взрослых и умных вампиров. Проснуться бы — полбеды, поверить в сон — вот это и впрямь было ненормально.

Несмотря на неловкость, однако, делать вид, что ничего не происходит они не стали. Все ненормальное могло быть опасным. Нормальное и то могло быть опасным. Выяснили, что сон увидели один и тот же — Хасану приснилась смерть Занозы, Занозе — смерть Хасана. В обоих случаях виновником был Лиэн Арса. И это все объяснило.

— Мне раньше не снилось, что он тебя убьет, — уточнил Заноза. — Раньше… всякое другое было.

Но последнее «раньше» датировалось сентябрем прошлого года. До событий в Рейвентире, до их встречи и до зачарования в Мюррей-мэноре. С тех пор Заноза в спячку не впадал. А обстоятельства успели измениться.

— Мы многовато списываем на постэффект дайнов, — признал Хасан, — но пока не найдутся другие объяснения, выбирать не из чего.

На том и разошлись. И больше на кошмары внимания не обращали. Если Занозе нужно иногда спать, значит, ему нужно иногда спать. Если это мешает спать Хасану, нужно набраться терпения и не верить в сны. Очень простое решение очень простой проблемы.

Сегодня дайны Халька Алаа едва не сделали кошмары реальностью, но именно благодаря им Арсу удалось обезвредить. Хасан мог бы убить его благодаря волшебной крови, благодаря подаркам фей, сделанным именно для того, чтоб он мог убивать кого угодно. Но то, что Заноза сам победил ратуна было лучше для всех.

Теперь старого мертвеца оставалось лишь уничтожить — о том, чтоб оставить его в разобранном состоянии, как источник старой крови, даже речи не шло — перегнать яхту в тихое место, где ей никто не заинтересуется, и избавиться от праха Слуг. Они должны были умереть и истлеть сразу после уничтожения хозяина.

Пока Слуги, спятившие, метались где-то в недрах «Тейдты», или сидели по углам, впав в кататонию от ужаса. В общем, не создавали проблем. Но сохранить им жизнь можно было, только поделившись кровью, а ни Хасан, ни Заноза этого делать не собирались.

Алаа тоже.

Он вошел в разгромленную каюту, осмотрел истерзанного, почти обезглавленного Арсу в луже крови, выглянул в окно:

— Приручили чудовищ? — поинтересовался с будничной вежливостью.

— Типа того, — ответил Заноза.

Уже нормальный Заноза. Более-менее. Полностью нормальным он и при жизни не был.