Трон сломленных богов - Эмбер Николь

Знак Дисин светился. Она кивнула и положила свою ладонь на мою. Мы закрыли глаза, когда метки соединились, и я направил в нее энергию из своего тела. Моя сила стала ее силой.

Знакомое покалывание пробежало по моему телу, наши души встретились и слились в единое целое. Я открыл глаза и увидел, что ее кожа стала ровной и мягкой, порезы зажили, а щеки обрели идеальный цвет.

Покачнувшись, я отпустил ее руку, чтобы опереться о стену.

– Логан. – Она схватила меня за руку. – Ты отдал мне слишком много.

– Нет. – Я сделал глубокий вдох. – Не может быть слишком много.

Она выпрямилась и встала, помогая мне удержать равновесие.

– Ты очень слаб.

– Со мной все будет в порядке, – сказал я, сжимая ее руку. – Теперь наверняка.

Она улыбнулась и провела рукой по моей груди, не желая меня отпускать. Комната снова затряслась, и она подняла взгляд.

– Что происходит?

Разразился еще один громовой рык, и с потолка посыпались мелкие камни.

– Это Дианна. Думаю, она разбирается со своими проблемами.

42. Дианна

Крик моей ярости пронзил небо. Я уничтожала каждую постройку, которую видела, не оставляя после себя ничего. Я не знала, что это за место, но, судя по всему, оно было очень древним. Гигантский мир с полуразрушенной архитектурой и недостроенными крепостями. Я не осознавала его реальный масштаб, пока не поднялась в воздух.

Мои сильные крылья рассекали воздух, пламя вырывалось из пасти, атакуя существ на земле и в небе. Они визжали и корчились, от них исходили волны отчаянного страха. Я наслаждалась этим. Те, кому удалось спастись от моих острых зубов, встретили беспощадное пламя.

У Кадена не будет ни оружия, ни помощи – здесь не останется никого и ничего. Я об этом позабочусь. Он забрал у меня все, и я планировала ответить ему тем же. Я парила над разрушенной крепостью сквозь клубящиеся облака черного дыма. Когда небо прояснилось, я увидела большую цитадель [7] с витыми башенками и тлеющим пламенем внутри. Сила, исходящая оттуда, манила меня к себе.

Каден.

Это должен быть он.

Взмахи моих крыльев стали чаще и сильнее.

Огромная фигура вырвалась из полуразрушенной фабрики. Толстое змеиное тело извивалось и тянулось ко мне, большой разинутый рот и два клыка стремились к моему горлу. Я увернулась, но в следующий миг эти мощные челюсти схватили меня и потянули вниз.

Из моего горла вырвался рев, кровь окрасила чешую – мы падали с неба. Провалившись сквозь крышу разрушенного завода, мы тяжело ударились о землю. Челюсти ослабили свою хватку, и я отскочила в сторону. Я снова была в своем прежнем облике – чешуя превратилась в кожу, а крылья в руки. Кровь текла по моему плечу, но, похоже, это была самая серьезная из моих травм.

– Ты тупая стерва! – взревел Тобиас. Он тоже вернулся к своему человеческому обличью. – Ты хоть представляешь, что натворила?

Я с трудом поднялась на ноги и тихо зашипела, касаясь раны на шее и плече. Если бы я его не заметила, он мог распороть мое горло.

Тобиас улыбнулся, наблюдая, как по моей руке струится кровь.

– Не знаю, почему ты улыбаешься, – огрызнулась я. – Ты не можешь меня убить, помнишь? Ты уже пытался.

– Ты действительно такая глупая? Я вообще не собирался убивать тебя в том чертовом храме. Я хотел получить книгу и забрать тебя, но ты решила изобразить героиню перед своим новым парнем.

Я сделала шаг и запнулась, чувствуя, как из раны продолжает литься кровь. Почему я была такой слабой? Почему рана не заживала?

Глаза Тобиаса скользнули по мне.

– Больно, не так ли? И рана не исчезает.

– Что ты со мной сделал?

– Ничего. Это ты напала на Йеджедин головой вперед, решив, что непобедима. Мы можем быть смертельно ранены только в нашей истинной форме. В самом сильном обличье мы уязвимы. Природа любит пошутить. – Он улыбнулся. – Зато мне будет легко удержать тебя здесь до прибытия Кадена.

Можем быть смертельно ранены только в нашей истинной форме.

Слова звенели в моей голове. Вот почему Роккаррем сказал Самкиэлю, что он никого не воскрешал. Чтобы убить меня, требуется нечто большее.

Я улыбнулась, расправив плечи и не обращая внимания на жгучую боль.

– Прекрасно. Я позабочусь о том, чтобы к его приходу твой прах уже развеял ветер. – Я призвала клинок и направила на него. – А потом я снесу голову ему.

На его лице появилось выражение самодовольного удовлетворения.

– Ты не справишься.

– Есть лишь один способ выяснить.

– Даже дед Самкиэля не смог меня убить. Так почему ты думаешь, что тебе это под силу?

– Считай это самонадеянностью.

Тобиас улыбнулся и бросился в атаку.

43. Дианна

– И это все, на что ты способна? – рассмеялся он.

У стен лежали стопки старых железных балок, острые края которых торчали под странными углами. Здесь было так много всего. Должно быть, они собирали железо уже несколько лет, а не месяцев. Я вытянула руку и ухватилась за разорванную металлическую решетку. Выругавшись себе под нос, я поднялась – руку пронзила острая боль. Кровотечение прекратилось, но неровные края раны все еще не затянулись. Все мое тело ныло, но я не собиралась позволять Тобиасу меня убить.

– Знаешь, не буду скрывать. Глядя, как ты уничтожаешь всех причастных к смерти сестры, я занервничал. Даже Каден занервничал. Мы действительно не думали, что у тебя хватит смелости убить всех. Особенно Дрейка. Насколько больно осознавать, что тебя никто и никогда не любил?

Куски металла с грохотом отлетали в сторону – он меня искал. Мне просто нужна была секунда, чтобы отдышаться. Рана на моей талии горела, заживая предательски медленно.

– Мне хотелось бы видеть твое лицо, когда ты осознала, как мало значишь для тех, кому ты, по твоему мнению, была дорога. Хотел бы я видеть твое лицо в ту секунду, когда Каден свернул этой девчонке шею. Она была пустой тратой времени, как и ты.

Ярость пронзила меня, но я подавила эмоции, не позволяя им снова мной овладеть. Во-первых, мне нужно было заставить Тобиаса говорить и двигаться. Во-вторых, было необходимо, чтобы он разозлился и изменил облик – тогда я смогла бы выпотрошить этого ублюдка. Комната была завалена последствиями моей ярости – повсюду валялись фрагменты железа, дерева и детали станков, изготавливающих оружие. Тобиас мог использовать их против меня, как и я – против него. Нужно было подумать.

Мы были на фабрике, а для работы фабрикам требовались химикаты и