Трон сломленных богов - Эмбер Николь

родители уложили нас в постель. Я вытянула шею, чтобы посмотреть в окно, – в небе танцевали вспышки света. Мне это нравилось, а Эйн, наоборот, ужасно боялась грозы. Она спряталась под одеялом и вздрагивала всякий раз, когда слышала раскаты грома. Я вскочила с кровати и поспешила к ней.

– Так громко.

Она сжалась в комочек.

– Дада говорит, что в это время всегда бывают грозы.

Она вскрикнула, когда раздался еще один громкий хлопок.

– Ты не боишься, Мер-Ка?

Гром сотряс небо.

– Боюсь, но знаешь, что я делаю?

– Что? – тихо прошептала она.

– Я представляю комнату с множеством дверей, где я могу запереть всех страшных монстров. Тогда я больше не боюсь. Я представляю, как я запираю двери и всех побеждаю. Я убеждаю себя, что я очень сильная и могу сделать что угодно.

Дождь барабанил по крыше, и она задрожала еще сильнее. Я аккуратно убрала пряди волос с лица Эйн, и она взглянула на меня. Я до сих пор помнила, как она родилась, – она была такой крошечной на руках у мамы. Я вспомнила, как мама просила меня присматривать за ней, потому что теперь я была старшей сестрой.

– Все будет хорошо, Эйн. Обещаю. Никакой гром тебе не навредит.

Она сглотнула, крепче прижимая к себе одеяло.

– Это не гром. Дада сказал, что это боги сражаются.

– Он не знает всего.

Она взглянула на бушующую за окном грозу.

– Что, если они придут за нами?

– Не волнуйся. Я буду здесь. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, и если они попытаются тебя забрать, я надеру им задницы.

– Тебе нельзя говорить это слово, – прошептала она, хихикая.

– Только не рассказывай родителям. – Я потянула ее одеяло. – А теперь вылезай.

В комнате сверкнула молния, освещая наши фигуры. Она высунула свою маленькую руку и протянула мизинец.

– Только если ты пообещаешь на мизинце, что всегда будешь меня защищать, – сказала она.

Я взяла ее мизинец своим и нырнула в кровать рядом с ней.

– Клянусь на мизинце.

Пламя вырвалось из моей пасти, пробив дыру в потолке. Я взмыла в воздух, подталкивая себя вверх тяжелыми взмахами хвоста. Теперь я была больше, чем раньше. Каждое убийство, каждая капля крови подпитывали проклятого смертоносного зверя, которого так отчаянно желал Каден. Скоро он об этом пожалеет.

Балкон с грохотом рухнул вниз. Раненые существа визжали, их крики звенели в моих ушах. Вокруг клубился пар и дым, мои крылья создавали в воздухе водовороты. Это было место, где он прятался, место, где он ее держал. Я откинула голову назад и взревела, прежде чем прижать крылья к телу и рухнуть на землю. Я не оставлю после себя ничего, кроме разрухи. Пламя гнева и агонии вырвалось из моего горла.

Я сожгла фабрику и все, что было внутри нее. Охваченные пламенем существа бежали, но от меня не было спасения. Некоторые попытались улететь, но с криком падали на землю. Во мне не было ничего, кроме ярости и отчаяния. Мести и ненависти. Я была началом, и я была концом. Я была воплощением смерти. Дым клубился темным, гнетущим облаком. Мои крылья бились о воздух, поднимая меня все выше и выше. Я сделала круг и закричала. Звук, вырвавшийся из моего горла, был сильнее моего горя и боли. Это был гулкий, горестный, призывный крик, потрясший мир.

Боевой клич.

41. Логан

Я бежал по коридору, уворачиваясь от падающих камней. Дианна наконец-то дала волю своей ярости. Каждая клетка моего тела дрожала от ощущения ее силы, моя кожа светилась. Каждый ее рев заставлял мои кольца вибрировать, сигнализируя об опасности. Желание бежать было почти непреодолимым. Казалось, даже старые боги слышат ее крики. Она пылала мстительной яростью – весь ее гнев, ненависть и боль наконец обрели голос. Самкиэль должен был почувствовать это даже отсюда. Разве могло быть иначе? Она была сильной, злой и жаждала разрушений. Что, если ее будет невозможно остановить? Нужно найти Неверру как можно скорее.

Кобальтовое сияние осветило темный коридор. Я завернул за угол один раз, затем другой, и связь между нами становилась сильнее с каждым шагом. Я чувствовал, как невидимый шнур притягивает меня обратно к ней. Големы, вышедшие из стен, не замедлили мое движение. Их головы в мгновение ока слетели с плеч и упали на пол.

Еще один мощный толчок лишил меня равновесия, и я приземлился прямо на задницу. Воздух снова сотрясся от ее смертоносного рева. Такими темпами этому месту осталось недолго.

Поднявшись, я продолжил бежать по коридору – шнур натянулся сильнее. Мои ноги едва касались ступеней, когда я спускался в подвальную часть замка. Я чувствовал ее присутствие в каждом глотке воздуха и ворвался в комнату, ощущая ее близость всем своим существом.

Цепи свисали со стены, удерживая несколько полуразложившихся трупов, оставленных здесь гнить. Мое сердце остановилось, когда я увидел ее. Мира вокруг больше не существовало. Они сковали ее руки над головой, ее запястья были в синяках и в крови. Одного взгляда на ее потрескавшиеся и кровоточащие губы было достаточно, чтобы понять – она не пила несколько суток. Неверра подняла голову, и от того, с каким усилием она это сделала, к моему горлу подступила желчь. Я не помнил, как двигался, но внезапно оказался перед ней, обхватив руками ее впалые щеки.

– Нев. Малыш?

Ее налитые кровью глаза наконец сосредоточились на мне. Шок, недоверие, боль сменились смехом и слезами – она осознала, что притяжение, которое она чувствовала, было реальностью. Она не могла сдержать эмоции, и я тоже. Нев попыталась дотянуться до меня, но цепи были слишком тугими. Я вызвал оружие быстрым поворотом запястья и провел мечом над ее руками, стараясь ни в коем случае не причинить ей даже малейшую боль. Она упала в мои объятия, обхватив меня руками. Я поднял ее, осторожно прижимая к себе.

– Ты нашел меня, – прошептала она, и пещера вокруг нас задрожала.

Я не мог сдержать вырвавшегося из меня тихого рыдания.

– Я всегда тебя найду.

Не знаю, как долго мы просидели там, просто сжимая друг друга в объятиях, – меня не волновало, что мы можем оказаться погребены под обрушившейся пещерой. Меня волновало только то, что она снова была в моих руках.

Наконец мне удалось слегка отстраниться, чтобы на нее посмотреть. Сквозь ее разорванную одежду виднелись порезы и синяки. Никаких угрожающих жизни травм у нее не было, но все это время она отчаянно боролась. Как и всегда.

– Позволь мне исцелить тебя.

Я протянул руку,