Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин - Бехруз Курбанов

— «Где же тогда участники? Неужели он первым прибудет на поле?»

Азим приставил ладонь ребром к бровям и вгляделся в восточный горизонт — солнце встало лишь на половину, а состязание начнётся в полдень. Это значит, что есть ещё уйма времени. Азим сдержанно улыбнулся, но внутри он ликовал, преждевременно решив, что он первый участник, прибывший на поле. Он уже представлял, как первым опробует своего жеребца.

Как оказалось, Азим и его кампания были единственными, кто приехал на состязание на повозке. Потому у подножия склона их попросили оставить повозку, а лошадей привязать к колышку. Предвидев это, Аъзам заранее взял три колышка длинной в локоть.

Заметив, что юноша не собирается привязывать свою лошадь, к нему подошёл худощавый мужчина в полосатом халате жёлтого, синего и зелёного цветов со стёганной каймой по краям. В руках он держал планшет с бумагой. Он был ответственным за запись имён участников.

— Хотите принять участие, молодой человек? — спросил он, в недоумении глядя на чёрного жеребца. — Он из табуна султана?

Азим погладил жеребца за гриву и молча кивнул в ответ.

— Имя и возраст, молодой человек? — спросил писарь, всё ещё пребывая в недоумении.

— Азим ибн Аъзам. Восемнадцать лет, одиннадцать месяцев, — в Ахоруне нельзя называть возраст, которого ещё не достиг, потому Азим не сказал девятнадцать.

— Вы пришли поздно, — бесстрастно заявил писарь, записывая его имя в самом конце бумаги.

— В каком смысле? — Азим удивлённо склонил голову.

— Впервые будете участвовать? — писарь смерил юношу недоверчивым взглядом, и так зная ответ.

— Да, — подтвердил Азим.

— Удачи, Азим ибн Аъзам, — с безразличием на лице и в голосе пожелал писарь и пошёл навстречу другим подходящим людям.

По словам писаря и по тому, где в списке было записано его имя, Азим начал полагать, что он далеко не первый участник. Ему захотелось поскорее попасть на ту сторону склона, чтобы убедиться в очевидном. Он дождался отца с дядей, и они пошли в гору.

Около тридцати шагов привели их на вершину некрутого склона. Наверху они оказались на площадке шириной пять газов, искусственно выровненной человеком. Аъзам с братом пошли направо, но Азим с удивлением подошёл к краю площадки, не опуская поводья своего жеребца. Издали это место казалось ему гребнем низкого продолговатого холма, но оказавшись на его вершине, перед ним открылась огромная яма — воронка, с диаметром дна больше двухсот пятидесяти газов. Площадка, на которой он стоял, образовывала кольцо вокруг этой воронки. Внутренние склоны были вогнутыми и отлого опускались на тридцать газов вниз. Две трети внутренней окружности воронки занимали три уровня — террасы, вырезанных в земле для зрителей. Каждая терраса шириной в три газа находится в пяти газах выше другой, но все три уровня находятся ближе ко дну воронки.

Само дно и было полем для состязания, где уже бегали как лошади, так и люди. Одни чистили лошадей в узких стойлах, другие наезжали круги, третьи сновали туда сюда, занятые подготовкой к состязанию.

Азима не удивило то, что многие участники пришли куда раньше него. Его не удивило бы и то, если все эти люди готовились к Бузкаши ещё со вчерашнего дня, пока он с матерью и дядей наблюдали за «Туй-сумалаком». Азима расстроило то, что он сам не догадался прийти сюда вчера вечером. Он опустил взгляд и помотал головой, коря себя за это.

Как же глупо было подумать, что он первый, кто пришёл на состязание.

Его жеребец коротко фыркнул и мотнул голову в его сторону. Азим посмотрел на жеребца, томно вздохнул и пошёл вслед за отцом и дядей.

Вниз к стойлам вела тропа, пролегающая вдоль южного внутреннего склона. Она же и вела к террасам.

— При каком султане было… выкопано это поле? — Азим решил, что именно это слово подходит для задачи вопроса.

— При никаком, — в один голос ответили его отец и дядя.

Азим не отрывал взгляда от поля, но удивительный ответ привлёк его внимание, и он уставился в спину отца вопросительным взглядом.

Аъзам оглянулся на сына и продолжил идти вниз.

— Это поле было здесь за долго до прихода основателей султаната и имело совсем иной вид. Это, — Аъзам взглядом описал всё низменное поле, в котором они находились, — след от космоса, оставленный бессчетные годы назад, ког…

— Просто скажи, что это кратер от метеорита, упавшего бог знает когда, — шутливо проворчал Адхам. — Пошли, Азим. Я покажу тебе твоё стойло.

Аъзам похлопал сына по плечу и остался у подножия горы, высматривая кого-то взглядом.

— Твой отец очень любит астрономию и, если бы я не вмешался, ты бы прозевал всё состязание, выслушивая его истории о процессе образования нашей планеты, в которых он ещё и любит пофилософствовать, — признался Адхам, когда они отошли от Аъзама. Он с украдкой оглянулся на брата и усмехнулся. — Заводи своего жеребца в это стойло, а я пока помогу твоему отцу найти того, кто раздает платки для новичков.

— Платки? — переспросил Азим, но, словно не услышав его вопрос, Адхам вернулся к брату.

Пожав плечами, Азим завёл жеребка в пятое по счёту стойло. Всего их было пятьдесят, расположенных непосредственно вдоль подножия южного склона. Из трёх стоил дальше от Азима на поле выехали трое участников на своих разномастных лошадях и смерили Азима и его жеребца удивлённым взглядом, сочетающим в себе подозрение и недоумение. Они въехали на поле, а трое других, которые до этого тренировались, покинули поле и вернули своих лошадей в стойла.

Азим обратил внимание на участников состязания. Все они были определённо старше него и выглядели опытными, сильными и смелыми. На одних лицах была уверенность, на других надменность, но кое-что их объединяло. Они все то и дело поглядывали на новичков. На Азима же они смотрели с недоверием, а некоторые даже с презрением.

Это привело юношу в замешательство. Он повернулся к своему жеребцу, чтобы не встретиться с неприветливыми взглядами других участников.

— Не подведи меня, — прошептал он лошади, гладя за шею.

Привязав жеребца в стойле, Азим всё-таки подошёл к забору, чтобы посмотреть, как тренируются другие участники и что они делают.

Ограждение высотой в один газ состояло из тополиных брёвен толщиной в ладонь и обрамляло девять десятых поля. Оно служило для обозначения границ поля, составляя в диаметре двести пятьдесят газов. За пределами ограждения, у западного склона Азим заметил большой загон, в котором были винторогие горные козлы — мархуры.

— «Мы будем загонять этих козлов?» — задумался Азим.

Вместо ответа Азим услышал какой-то ропот за своей спиной и повернулся к стойлам. Как