Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин - Бехруз Курбанов

повязан шёлковый золотой шарф с серебристой бахромой и узором. На голове султана был пышный белый тюрбан, украшенный тремя золотыми шнурками и тремя аквамаринами.

Опустив рог длинною в локоть и с широким раструбом, султан вернулся на своё место и сел на алый бархатный трон с золотистой спинкой и мягкими подлокотниками.

— «Даже не пожелает удачи?» — Азим удивился то, что султан не произнёс никакой речи.

Однако его удивлению быстро пришёл конец, как только он увидел её. Пусть и не во весь рост и издалека — эта была она, Зилола бинти Бузург.

Единственная дочь султана Ахоруна была одета в атлас с ромбовидными разводами пурпурных тонов, самые светлые из которых были усеяны мелкими алмазами. К груди свисала двухуровневая гардана из серебряного и драгоценного бисера. Нежные уши украшали серьги-подвески под мотив сюзане с одной красочной розеткой, но с острым концом. Невысокое золотое болоабру с сапфирами у неё на лбу сдерживал пурпурный тонкий шёлковый платок, широким хвостом ниспадающий с её головы вместе с её длинными волосами ей на плечи и за спину.

Когда остальные всадники-участники гонялись за мархурами по всему полю, пытаясь загнать их в загон, Азим не мог оторвать взгляд от возлюбленной. У него сжалась грудь и задрожал живот. Он напрочь забыл, зачем сюда пришёл. В этот момент, всё вокруг размылось в его глазах, и только она, Зилола, была для него ярче полуденного солнца.

Застывшего Азима привели в чувства неожиданно громкие возгласы и свист зрителей у него за спиной. Азим повернул голову направо и увидел, что участник в синем кафтане с белыми ромбиками загнал первого козла. И пока парнишка, ответственным за восточный загон, искал в мешке красную ленту с белым узором, похожую на пояс всадника, этот самый всадник, первым загнавший козла, проехал мимо Азима и бросил в него с презренной ухмылкой:

— Не выспался?

Азим скосил на него взгляд, но не стал отвечать. Вместо него это сделал его жеребец, громко фыркнув и коротко заржав. Затем жеребец дважды откинул голову назад, чтобы привлечь внимание своего всадника. Он делал это и раньше, но Азим не замечал этого, ибо был увлечён объектом своей страсти.

Жеребец снова заржал, обращаясь к своему всаднику, и слава Всевышнему, что лошади не способны разговаривать по-людски, иначе он бы обрушил на Азима всю самую грубую брань, которая могла быть.

Азим дёрнул за повод, и жеребец поскакал на юг, куда семеро всадников загнали трёх мархуров и состязались между собой, чтобы загнать козлов в загон. Азим достал пращу, привязанную к левому боку седла, зарядил её камнем из мешочка у правой ноги, и начал закручивать её, вытянув руку в сторону. Он метнул камень под ноги ближайшего к нему козла. Камень с треском ударился о камень, брошенный другим участником, перед мордой козла. Испугавшись резкого стука, животное отскочило в сторону и столкнулось с лошадью одного из участников. Лошадь, заржав, повалилось набок, прижав под собой своего наездника. Молодой человек громко закричал от боли сломанной ноги.

Азим не успел рассмотреть лицо этого бедняги, ибо его жеребец начал преследовать того убегавшего козла. С этим козлом убежал и ещё один, третьего удалось загнать. Они убегали к центру поля, и Азим был не единственным, кто преследовал их. Осознавая это, развернуть козлов обратно к южному загону для Азима было не вариантом.

Те семеро всадников выстроились в полукруг позади Азима и в отличие от четырёх крайних всадников, трое, что посередине, были ближе к нему.

То, что он пробовал на тренировке с Икболом, теперь Азим осуществлял на практике. Винторогие козлы действительно оказались медленнее жеребца Азима, потому юноша сдерживал скорость своего скакуна, чтобы не обогнать козлов. Это привело к тому, что семеро всадников успели сравняться с ним. Двое из них начали прижиматься к Азиму с двух сторон, чтобы вытеснить его.

— «Чтобы выиграть состязание, нужно не только как можно больше загнать козлов, но и не дать сделать это другим участникам», — вспомнил Азим и ускорил своего жеребца прежде, чем те двое смогли прижать его.

Одним из них был тот самый всадник в синем кафтане с белыми ромбами. Заметив, что ноги новичка не привязаны к стременам, он резко повернул своего коня налево, чтобы столкнуть новичка с его чёрной лошади, но тот неожиданно вырвался вперёд. Всадник в синем кафтане не успел среагировать, чтобы остановить коня или повернуть его в другую сторону, и животное уткнулось носом в правый бок другого участника, пытавшегося прижать Азима. От силы удара этот всадник в сером кафтане с растительным узором на рукавах под цвет тёмно-серого платка на поясе скорчился направо и вскрикнул. Он еле держался за повод левой рукой и только благодаря силе и устойчивости своей лошади они оба не упали после столкновения. Боль у него в боку не унималась, и со слезами в глазах он был вынужден направить свою лошадь в сторону выхода из поля.

Всадник в синем кафтане лишь скорчил угрюмую гримасу и продолжил состязаться. Он заметил, что новичок достиг центра поля, но преследовать его дальше не стал.

Вырвавшись вперёд, Азим начал оценивать ситуацию на поле. В восточном загоне был один козёл, и трое всадников состязались, чтобы загнать туда ещё одного. У западного загона столпились почти все остальные участники. Они не давали семерым козлам выбраться из их осады и, казалось, что они собрались у этого загона, только чтобы проявить себя султану, который спокойно наблюдал за ними из ложа, сидя на высоком троне.

Кстати, в этом загоне было уже два козла.

Другие козлы разбежались по полю, пытаясь выбраться из-за ограждения, но гончие собаки и пастухи с палками не позволяли им этого. Громкий лай собак привлёк внимание других всадников, преследовавших Азима, и они изменили свою цель.

Азим гонял двух козлов вперёд и увидел, что у белого загона никого нет, даже парнишки, ответственного за то, чтобы открывать калитку этого самого загона. Азим повернул жеребца на запад и из центра поля погнал его к толпе. Он воспользовался несколькими прорехами между всадниками и козлами и, проскочив сквозь них, словно ветер между кронами, Азим выехал к западному загону.

Тринадцатилетний конопатый парнишка в белой рубашке и коричневой безрукавке и штанах с восхищением любовался зрелищем за забором слева от западного загона. Вдруг перед ним встал участник в голубом кафтане с чёрными узорами и на чёрном жеребце.

— Давай к своему загону, живо!!! — бросил Азим парнишке, ответственного за северный загон, и погнал жеребца направо.

Один из мархуров,