Цепная реакция - Дмитрий Николаевич Поляков-Катин

—Никогда не встречался с людьми в Монтрё, — как-то очень неумело солгал Кроу, что объяснялось крайней степенью потрясения. — Не могу предположить — а может, он загулял?

—Я тоже так подумал. Загулял. С кем не бывает? Простой человек, не справился с лишней пинтой швейцарского эля. Я тоже так подумал. Но еще раньше мне позвонили из цюрихской полиции. — Нортон «прополоскал» сигарным дымом горло и продолжил: — На окраине Берг-Хольца обнаружено тело — о, Боже! — с ножом в спине. Мужчина, лет сорока. Никаких документов. Белое пятно. А знаете, почему они позвонили мне, сюда, в посольство? Дело в том, что вся одежда на нем — от пальто до исподнего — произведена в Англии. Если совместить все вышеперечисленные факты, как думаете, кто бы это мог быть?

—Не знаю, сэр.

—Вот и я так ответил. На самом деле я догадываюсь. Но не знаю наверняка. Однако мне показалось лишним делиться своими догадками с цюрихской полицией. По крайней мере сейчас. — Он внимательно посмотрел на Кроу, который стоял перед ним, как провинившийся школяр. — Вы по-прежнему не знаете, кто такой Лофгрен?

В голове Кроу всё смешалось, и он промолчал, занятый мысленной реконструкцией событий. Он знал, что Хартман живет в районе, примыкающем к лесопарку Берг-Хольц. Он знал, что там делал Оскар Уик.

—Я задал себе этот же вопрос, — затянувшись дымом, продолжил Нортон, глубокомысленно закатив глаза. — И поскольку, перебрав всех своих знакомых с подобной фамилией, я никого не вспомнил, то обратился за помощью к сотрудникам посольства. Практически сразу мне доставили прелюбопытнейшую информацию, которая поступила к нам от какого-то человека, с которым кто-то из наших имеет обыкновение шептаться. — Он разразился сокрушительным вздохом. — Как оказалось, этот самый Лофгрен бегает к нашим соседям, тут, через пять особняков, в нунциатуру Святого престола, где встречается не с кем-то, а с самим Борелли. Как вам такое?

Медленно, в глубокой задумчивости, Кроу достал сигареты и закурил, позабыв попросить разрешения. Хартман решил устроить скандал.

—Так он ходит к католикам? — спросил он.

—Черт вас возьми, Кроу, черт вас возьми! — опять возвысил голос Нортон. Он схватил газету и в сердцах швырнул ее на пол. Потом уселся в кресло. — Так кто из нас работает в разведке — я или вы?

—По всему выходит, что мы оба, — попробовал пошутить Кроу.

Шутка не вызвала никакого отзыва. Нортон нажал кнопку коммутатора и сказал:

—Два чая сюда. И молоко.

Потом поднял глаза на советника:

—У вас есть дети, Кроу?

—Нет.

—А у меня двое. Мальчик и девочка. И знаете, чему я учу их с младых ногтей? — Он помолчал, вылез из кресла, подошел к Кроу почти вплотную и сказал: — Не врите. Никогда не врите папе.

Кроу покорно кивнул.

Нортон сел обратно. Бросил окурок в камин.

—Тогда сейчас мы будем пить чай, и вы всё мне расскажете о Лофгрене, который у нас под носом о чем-то беседует с самим Антонио Борелли. Интересно, на каком языке? С английским он управляется сносно. Что до Оскара Уика, то это ваша, Кроу, ваша и только ваша проблема, и постарайтесь сделать так, чтобы я о нем больше не слышал — ни вслух, ни тем более в прессе.

Берлин-Лихтерфельде-Oст, Юнгфернштиг, 19, поместье Mанфреда фон Арденне,

21 марта

Ушел домой и не вернулся в лабораторию инженер Филин. Никто так никогда и не узнал, что две недели назад, навестив мать в Фридрихсхайне, Филин взял билет в кинотеатр «Тильзитер Лихтшпиле», который назло бомбежкам не прекращал свою работу ни на день. Давали «Девушку моей мечты» с Марикой Рёкк. Зал был полупустой. Филин разместился один посреди длинного ряда кресел. Он уже смотрел этот фильм, но готов был пересматривать его много раз, поскольку ножки Марики Рёкк воодушевляли его не меньше, чем одетые в сине-белые гетры мускулистые конечности футболистов «Шальке 04». К тому же возлюбленный героини Рёкк, старший инженер Петер, казался ему похожим на него самого, и, значит, девушка, похожая на звезду ревю Юлию, когда-нибудь могла очутиться в его объятиях.

Медленно погас свет. Под бравурные звуки горнов киножурнал «Дойче Вохэншау» поведал о несгибаемой воле солдат вермахта стоять непреодолимой преградой на пути захватчиков. Затем, после титров, выряженная цветочницей Марика Рёкк запела своим мягким меццо-сопрано:

По ночам все мы томимы желаньем,

И лунный свет тревожит наши чувства.

Вы понимаете, что я сказать хотела:

Я всю себя отдала б за любовь.

В тот момент, когда между Петером и Юлией случилась размолвка, так как Петер никак не мог поверить, что такая роскошная женщина способна полюбить простого инженера, рядом с Филиным уселся какой-то парень в кепке и, кивнув на экран, шепотом спросил:

—Чего там?

—Тише, — так же шепотом ответил Филин. — Скоро конец. Вы опоздали. Возьмите билет на следующий сеанс.

—А, ну, тогда я пойду.

Парень встал и, пригнувшись, покинул зал, а Филин остался сидеть, неподвижный, уставив остекленевшие глаза на изящно сбегающую в танце по широкой мраморной лестнице счастливую Марику Рёкк. Платье ее развевалось, обнажая стройные ноги с точёными коленками. Она все-таки полюбила простого инженера Петера. Потом заиграли умиротворяющие звуки оркестра, и в подёрнувшихся мутной плёнкой зрачках инженера Филина отразились четыре буквы — ENDE.

—Фред, они установили дуанты, теперь нужно определиться с промежутком электромагнита. Стоит его менять? Мое мнение — это бессмысленно.

Скрытый полутьмой, Арденне сидел в глубоком кресле перед горящим камином, положив ноги на низкий стол, на котором стоял бокал с вином. Рука с крупным перстнем на безымянном пальце была отведена в сторону, в ней дымилась сигарета. Не поворачиваясь, он поднял другую руку, сжимающую исписанные листы бумаги, над головой и спросил:

—Откуда у тебя это?

Несмотря на темноту, Блюм узнал заключение, переданное ему Дальвигом: материалы Чрезвычайной комиссии по преступлениям нацистов на территории СССР.

—Мне прислали, — неуверенно сказал он.

—Почему тебе?

—Н-не знаю… Но я посчитал нужным показать их тебе.

Арденне бросил бумаги на стол. Из них выпала пара фотографий. Он поднял одну и поднес к глазам. На ней была гора из человеческих трупов, сваленных в огромную яму, на краю которой выстроились военнослужащие СС.

—Эти документы, насколько они достоверны? — спросил Арденне. — Я имею в виду справку о намерениях Черчилля совершить нападение на русских летом?

Блюм молчал. Он не знал, что сказать.

Медные отблески