Не считая собаки - Конни Уиллис

– Бейн, свет! – повторила мадам Иритоцкая властно, чиркая спичкой и зажигая свечу.

Из французских дверей повеяло ветром, свеча погасла. Тосси взвизгнула, и даже Теренс не удержался от сдавленного возгласа. Все обернулись на раздувающиеся парусом гардины. Послышался глухой стон, и в проеме показалось что-то светящееся.

– Боже правый! – выдохнул преподобный мистер Арбитидж.

– Явление… – пробормотала миссис Меринг.

Явление медленно проплыло в открытые французские двери, слегка кренясь влево и излучая зеленоватое призрачное сияние.

Железная хватка ослабла, я высвободил руку и засунул проволоку поглубже в рукава – до самых локтей. Верити рядом со мной, пошуршав юбками, втиснула коробочку в мой правый ботинок.

– Граф де Веккио, включите свет! – не унималась мадам Иритоцкая.

– Una fantasma! [45] – воскликнул граф, крестясь.

Верити выпрямилась и взяла меня за руку.

– О явление, ты дух леди Годивы?

– Граф де Веккио, я приказываю вам зажечь лампу! – распалялась мадам.

Добравшись до французских дверей, явление словно взлетело, и в темноте проступили очертания лица. Под плотной вуалью блеснули большие выразительные глаза. Приплюснутый нос. Брыли.

Рука Верити, сжимавшая мою, слегка дрогнула.

– О дух, – произнесла она бесстрастно, – ты зовешь нас в Ковентри?

Явление плавно скользнуло за порог, повернулось и растворилось в темноте, словно скрывшись под темным плащом. Двери захлопнулись.

– Дух повелевает нам ехать в Ковентри, – подтвердил я. – А духам перечить опасно.

– Вы видели? – полуобморочным голосом проговорил граф. – Кошмар, суйщий кошмар!

– Я узрел серафима во плоти, – благоговейно отозвался преподобный.

Вспыхнул свет. У мраморного столика с лампой стоял Бейн, спокойно подкручивая фитиль.

– Ах, мадам Иритоцкая! – провозгласила миссис Меринг, оседая без чувств на ковер. – Это было лицо моей дражайшей матушки!

Глава восемнадцатая

Во всех моих странствованиях… я еще не встречался с тем, что можно назвать пустяками.

Здоровый сон – Самозванец – Неожиданный отъезд – Еще самозванцы – Мадам Иритоцкой предсказывают будущее – Разгадка тайны перочистки – Епископский пенек как орудие убийства – Кража – Разгадка тайны рубинов – Разгадка тайны дневника – Затянувшийся отъезд – Поезд до Ковентри – Потрясение

У меня ушел битый час и бутылка бензола на то, чтобы под неусыпным взором Принцессы Арджуманд отмыть Сирила от бальменовской светящейся краски. Мы, видимо, здорово надышались, поскольку следующее, что я помню, – Бейн тряс меня за плечо со словами: «Простите, что беспокою, сэр, но уже седьмой час, а полковник Меринг просил разбудить его и профессора Преддика в семь».

– М-м-м, – промычал я, стряхивая сон.

Сирил зарылся поглубже в одеяло.

– Джимми Сламкин, сэр, – произнес Бейн, наливая горячую воду в умывальник.

– Что?

– Настоящее имя графа. Джимми Сламкин. Так значится в его паспорте.

Сламкин. Что ж, значит, и он отпадает в качестве кандидатуры на роль таинственного мистера К. Оно, вероятно, к лучшему, однако хотя бы один подозреваемый нам нужен. У пресловутого лорда Питера и месье Пуаро, напротив, от подозреваемых отбоя не было. Ни представляю себе детектива совсем без подозреваемых.

Я спустил ноги с кровати.

– Точно Сламкин? Не Кламкин, например?

– Сламкин, сэр. А что?

– Мадам Иритоцкая предсказала мисс Меринг замужество с кем-то на «К», – объяснил я, слегка подтасовав факты.

Бейн продолжил раскладывать бритвенные принадлежности.

– В самом деле? Возможно, опять кто-то что-то недослышал и имелось в виду «Г»? Граф?

– Нет, – покачал я головой. – Совершенно точно «К» и совершенно точно «мистер К», так что это не титул. Вы, часом, не припомните в здешней округе подходящих женихов с фамилиями на «К»?

– Женихов? Нет, сэр.

Меня побрили, одели, и я попытался растолкать Сирила.

– На этот раз я тебя не понесу.

– Там сегодня довольно прохладно и пасмурно, – заметил Бейн, портя мне все уговоры. – Вам лучше надеть пальто.

– Пасмурно? – пропыхтел я, подпихивая Сирила к краю кровати.

– Да, сэр, – подтвердил Бейн. – Похоже, собирается дождь.

Бейн не преувеличил. Судя по набрякшим тучам, полить могло в любую минуту, а холод стоял такой, словно я вдруг переместился в середину декабря. Сирил, едва высунув нос наружу, рванул со всех ног обратно, и только на лестнице я отловил его и стащил вниз.

– На конюшне теплее, – уговаривал я.

Наглая ложь. Там было промозгло и темно. Конюх, видимо, тоже проспал. Нашарив спички и лампу, я зажег фитиль.

– Привет, – раздался голос Верити. Она сидела на тюке с сеном, болтая ногами. – Где ты был?

– Что ты здесь делаешь?

– Мадам Иритоцкая с графом уехали в четыре. Подкупили конюха, чтобы отвез их на станцию.

Сирил, притворявшийся, будто без посторонней помощи не одолеет и лестничную ступеньку, одним махом взлетел на тюки – к Верити на колени.

– И тебе привет, Сирил! Нед, я подумала, вдруг ты правильно предполагал, что мистер К – это граф, поэтому я на всякий случай проследила за нашим гостем. Хотела убедиться, что с ним не убегает Тосси.

– Он не мистер К, – опроверг я устаревшую версию. – Он Джимми Сламкин.

– Знаю, – почесывая Сирила за ухом, кивнула Верити. – Он же Том Хиггинс, граф де Фано и Боб Вексфорд по прозвищу Хорек. Я перебросилась после их отъезда и посмотрела в архивах Скотленд-Ярда. И еще я догадываюсь, зачем они приезжали.

– Прощупать почву?

– Возможно. – Сирил с блаженным вздохом перевернулся на бок, и Верити принялась чесать ему брюхо. – Позавчера мадам Иритоцкая проводила специальный сеанс для Общества психических исследований, чтобы они удостоверились в подлинности ее дара. Ее связали по рукам и ногам и заперли в собственном шкафчике, после чего явился дух Клеопатры. Он играл на бубне, приплясывал вокруг стола, дотрагивался до участников сеанса и предрекал им дальнюю дорогу. – Верити посмотрела на меня с лукавой улыбкой. – К несчастью, на одного из представителей Общества чары Клеопатры подействовали так сильно, что вопреки предостережениям мадам Иритоцкой он схватил царицу за руку и потянул к себе на колени.

– И что потом?

– Дух вцепился ему в волосы и начал кусаться, тот завопил от боли. Тогда другой участник включил свет, отпер шкафчик…

– В котором, как ни странно, оказалось пусто.

– И сорвал с Клеопатры вуаль, под которой обнаружилась мадам Иритоцкая. Три дня спустя они с подельником сбежали во Францию, где ее разоблачил Рише, даром что верил абсолютно во все и вся. Потом она отправилась в Калькутту и там научилась у индийского факира новым фокусам, в 1922 году перебралась в Америку – где ее вывел на чистую воду Гудини, – а оттуда обратно в Оксфорд, где Артур Конан Дойль назвал ее «величайшим медиумом на свете» и заключил, что «в подлинности ее дара не может быть ни малейших сомнений».