О моём перерождении в меч. Том 4 - Ю. Танака
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что характерно, к чаю полагался стейк. Так что в перерывах между поглощением толстого стейка, они прикладывались к чашке чая. Что это вообще такое, чайная церемония или обед? Но в Стране Полузверей это было в порядке вещей. Квина, всё ещё в своём хладнокровном образе, ничего не говорила.
Честно говоря, я думал, что неплохо было бы сначала в город зайти, прежде чем начинать разговор… Но, похоже, все очень сильно друг по другу соскучились.
Фран рассказывала о том, как ей теперь сложно использовать навыки, и про мою реконструкцию.
— Значит уровень навыков повысился, а реальная сила — упала? Это весьма серьёзная проблема!
— Угу. Очень тяжело.
— Ну, неужели вы ничего не знаете на этот счёт?
(Действительно?)
— Да.
По словам Квины, навыки, связанные с чувствами и усилением тела, при достижении максимального уровня превращаются в навык более высокой ступени, и это очень распространённое явление.
И, похоже, совсем не редкость, когда после его трансформации, при использовании уже привычного навыка чувств боец оказывается сбит с толку.
— Хотя, в случае с Фран, у Наставника трансформировалось одновременно сразу несколько навыков, что совсем не норма. Так что сложно дать совет, что делать в таком случае.
(Вот как… Но как обычно преодолеваются такие трудности?)
— Практика.
Мда, лаконично. Неужели ничего кроме этого? Хотя, если бы был более простой способ, то нам бы уже о нём рассказал Арсларс.
После разговора о навыках, я, конечно же, рассказал об истории с бывшим божественным мечом, Херувимов, в оболочке которого я нахожусь. Даже Квина была удивлена, что уж говорить о Меа.
— Не может быть, за такое короткое время я уже увидела уже столько божественных мечей…
— Да. Я тоже удивлена.
(Не делайте поспешных выводов. Так как я — бывший божественный меч, я нахожусь лишь на уровне квази-божественного меча, что не идёт в сравнение с настоящими божественными мечами.
— Да ладно, вы ведь уже и квази-божественный меч, и разумное разумное оружие — кто знает, какие ещё секреты вы в себе храните? Вам не кажется что так даже круче?
— Неужели божественный меч — это ещё не достаточно хорошо?
Меа и Квина по какой-то причине смотрели на меня так, как раньше смотрели на Меч Земли Гайя Арсларса.
Хотя причин для этого не было, я даже не назвался ни разу божественным мечом. Так как Линд до сих пор не высвободил свою настоящую силу, Меа всё ещё мыслила несколько наивно. Я имею в виду, страшно представить, в какое чудовище превратится Линд, когда вернёт себе истинную форму. В конечном счёте, я — квази-божественный меч.
Однако, стоило мне это пробормотать, как Меа сердито посмотрела на меня.
— Наставник, вам не кажется, что вы немного себя принижаете? Дело вообще не в том, божественный вы меч или нет. Важно то, что вы спасли эту страну! Гордится надо!
— Угу! Наставник — потрясающий меч!
(П… Правда?)
— Да! Более того, владельца меча оценивают в том числе и по его мечу. Ведь главный талант искателя приключений — находить самое лучшее оружие и броню, и завладевать ими!
Теперь всё ясно. Искателя приключений оценивают не только на основе его удачи и способностей, но и брони с оружием.
— Так что, Наставник, принижая себя, вы обесцениваете достижения Фран! Держите грудь колесо… вернее, гордитесь тем, что вы — это вы!
(Принижая себя, я и Фран тоже…?)
— Да! Кроме того, подумаете ещё вот о чём! Вы практически в одиночку защитили страну от разорения армией демонических зверей и нечисти, победили злодеев, что дёргали за ниточки, покорили подземелье, и спасли страну. Потрясающе звучит, верно?
Ну, объективно говоря, потрясающе. Если бы это не была наша заслуга, то я бы и впрямь счёл это героическим подвигом.
(Вот как… Значит я… Значит мы — великие?)
— Да! Великие!
Это близко по смыслу к тем словам, что Мраман говорил Фран. Только он говорил про скромность Фран, а в моём случае — это принижение своих способностей.
Я всё понимаю. Божественный меч. Я видел Гайю своими собственными глазами, и понимал, что даже просто оценить его силу мне не дано. Это заставило меня думать, что я не такой уж и примечательный.
Я поклялся когда-нибудь достичь мощи божественного меча. Это значило, что на данный момент я не ровня им, и должен признать своё поражение. И эта беспомощность перед божественными мечами посеяла во мне семена сомнений, досады, пораженчества. И из-за этого чувства неполноценности я начал принижать себя сверх всякой меры.
Но, как сказала Меа, считая себя негодным мечом, я одновременно превращаю Фран во владельца негодного меча. Ведь мы с Фран неотделимы друг от друга. Принижая свои достижения, я принижаю и достижения Фран. И это недопустимо!
(Я вёл себя совершенно непростительно. Больше я не скажу ничего подобного)
— Вот. Так-то лучше.
Нет, я не хотел впадать в другую крайность, но с этого момента я буду держаться достойно. Как и положено мечу Фран.
— Однако, вы вроде упоминали, видели Гайю во всей красе? Неужели вам его показал сам господин Арсларс?
— Угу. Ну, чуть-чуть.
Фран принялась рассказывать о спарринге с ним, что вызвало у Меа сильную зависть. Подумать только, это же спарринг с искателем приключений ранга S. Как бы тут помешанная на битвах Меа не завидовала?
— Я тоже хотела бы сразиться с господином Арсларсом!
Казалось, будто от зависти сейчас примется жевать скатерть. Но подзатыльник от Квины вернул её рассудок на место. Прокашлявшись, она вернулась к разговору.
— Но, несмотря на все трудности, твоя новая броня, похоже, весьма хороша. Как, стала твоя броня эффективнее, после того как госпожа Аристея её переделала?
Взгляд Меа пал на новую броню Фран. Похоже, будучи как и Фран помешанной на битвах, она ничуть не стеснялась своей любви к симпатичным вещам.
— Угу. Она идеальна.
— Вот как. Хи-хи.
— Что такое?
— Нет, ничего.
Меа внезапно улыбнулась. Что это значит? Она не может устоять перед милотой Фран?
— Госпожа. Может вы скажете честно, что радуетесь потому, что и вашей одеждой тоже занималась госпожа Аристея, и это вас ещё сильнее сблизило?
— Чт… ?! Квина, что ты такое говоришь?! Ни о чём подобном я и не думала!
— Да всё по вашему лицу читается.
— Замолчиии!
Похоже, это и правда так. Квина, как всегда, холодна и прямолинейна.
— Может быть вместо этого нам рассказать,
