Анарх - Дэн Абнетт

Урдешский санитар отвел Мерити и Фейзкиель в сторону для осмотра. Мерин просто сел на скамью, отклоняя внимание.

Санитар с Мерити подошел, чтобы забрать у нее карабин. Она помотала головой.

— Я хочу, чтобы он был со мной, — сказала она.

Она терпеливо сидела на металлическом стуле, пока дворцовый медик проверял ее глаза светом и проверял пульс. Жуткое спокойствие поселилось в ней, пустой вакуум, который последовал за длительным стрессом. Ее слух стал приглушенным, и все казалось сном: пустые лица тихих выживших, низкий шепот голосов, звон медицинского оборудования о хромированные подносы, трепет свечей, перемигивание света на золотой листве, украшающей фрески на потолке часовни.

— Спасибо вам, — тихо сказала она.

Фейзкиель сидела на стуле рядом с ней, пока санитар проверял ее успокоившийся пульс.

— Что? — сказала она.

— Вы вывели меня оттуда, — сказала Мерити.

— Не совсем, — сказала Фейзкиель. — Отец Цвейл был прав. Ты держала себя в руках.

— Я просто... я не хотела умирать, — сказала Мерити.

Она бросила взгляд на Фейзкиель. Комиссар позволяла санитару снять свой мундир.

— Ты держала себя в руках лучше, чем я, — сказала Фейзкиель. — Та тварь, тот звук... это пугало меня с самого Низкого Острия. Я не могу объяснить. Домор и я, и Бленнер тоже. Мы все слышали это там, и я думаю, это сделало нас...

— Что?

— Уязвимыми. Более восприимчивыми к страху. Я не знаю. Я знаю, что я никогда раньше не была так напугана. Я знаю, что я не должна была быть так напугана. Настолько безнадежно. Я...

— Это не важно, — сказала Мерити. — Вы не сломались, как этот ублюдок, Мерин.

Они посмотрели через часовню на Мерина, сидящего в одиночку, с задумчивым выражением лица, пока он пристально смотрел в никуда.

— Я думаю, что он увидел больше, чем мы, — сказала Фейзкиель.

— Может быть, — сказала Мерити.

Она посмотрела на Фейзкиель.

— Теперь это не важно. Трон знает, это малозначимо. Но когда все это закончится, вам будет нужно поговорить с ним, — сказала она.

— С Мерином?

Мерити пожала плечами. — Насчет инцидента. Я не могла говорить внизу, потому что он был с нами. Вы продолжали спрашивать. Но я пришла именно затем, чтобы найти вас. Я вспомнила, что слышала, как он разговаривает с Далином снаружи душевого блока. Прямо перед тем, как все произошло.

— Ты думаешь, что Мерин был вовлечен?

— Да, — сказала Мерити. — Он почти признался мне в подвале. Он предупредил, чтобы я держала рот на замке.

Фейзкиель кивнула.

— Я сломаю его, — сказала она. — Я закончу его карьеру. Как только он признается, для него это будет приговор.

Мерин сидел один. В дальнем конце часовни, Мерити Часс сидела с Фейзкиель, санитары суетились вокруг них. Они разговаривали.

Вот, как к тебе относятся, подумал он. Привилегии. Дочь Лорда Исполнителя. Настолько нафес особенная. Люди благодарят ее за то, что она выжила.

Она была ничем. Просто аристократической сукой из верхнего улья, рожденной в богатстве и могуществе. Она ничего не знала о настоящей жизни, и, определенно, ничего о солдатской службе.

Мерин знал. Он был Призраком с самого Танита. Он прошел весь этот путь, присматривая за своей собственной спиной, потому что ни один ублюдок не стал бы. У него были навыки. Он научился им за все это время. Как сражаться, чтобы выжить. Как победить врага, который собирается убить тебя. Как использовать клинок.

И, спасибо поврежденным ублюдкам, которых они набрали после Улья Вервун, как читать по губам.

Он наблюдал за ними. За Мерити Часс и Луной Фейзкиель.

Он наблюдал за их разговором.

Гаунт держал Керт за руку и тащил ее сквозь тьму. Воздух замерзал и визжал вокруг них, и вода в зале хлестала, как волны при океаническом шторме.

Они едва могли видеть. Плохая тень была везде, хлестая усиками омерзительной фрактальной тьмы, сворачивая свет в черноту пустоты вдоль острых, прямых углов.

Гаунт оттащил ее к одной из каменных колонн зала и нанес удар по неконтролируемой ярости. Во что бы не попал его меч, это вызвало огромный выброс искр, как будто он прикоснулся мечом Иеронимо Сондара к токарному станку.

В перемешивающейся тьме были вспышки. Разряжающееся оружие. Сквозь визг пилы для костей, Гаунт слышал резкий звук плазменного пистолета Харка, и стремительный рев хеллганов. Сционы.

— Йонси! — в неверии кричала Керт. — Йонси!

— Держись! — крикнул Гаунт сквозь шум.

Внезапно появился Сариадзи, пошатывающийся от бьющих волн. На верхней части его тела были дюжины порезов и все его пальцы отсутствовали. Он пытался добраться до них. Керт попыталась дотянуться до него и притянуть. Он смотрел на них с отчаянием, с мольбой в глазах, ни одно слово не выходило из его широко раскрытого рта.

Острые края тьмы схватили его сзади, зазубренные и пронзающие, как отрицательная молния. Она оторвала его от них. За долю секунды до того, как он исчез из вида в поднимающихся брызгах, он распался, как будто все его тело было пропущено через мясорубку.

Внезапно, в зале расцвел свет, яростное золотой свечение, которое началось в центре места и поплыло наружу. Усики тьмы поспешно ретировались с сердитым треском.

Вздымающаяся вода успокоилась до качающихся волн.

Гаунт огляделся. Он увидел Харка двумя колоннами дальше, прислонившегося к каменной колонне для поддержки. Его кожаный мундир был изорван, и его фуражка отсутствовала. Его аугметическая рука была оторвана, остался только искрящийся биомеханический обрубок. Здоровой рукой он держал Инквизитора Лакшиму. Она была поникшей и пропитана кровью, а ее аугметика, даже ее красивая золотая маска, были покрыты трещинами и поцарапаны, как будто их обработали песком. Дым поднимался от золотого манжета на ее левом запястье, где сложное и мощное оружие перегрузилось и выгорело.

Не было никаких признаков