Люциана. Трилогия - Алекс Джиллиан

Вадим уловил легкую поступь женских шагов перед дверью задолго до того, как Камилла появилась в комнате. Она чудесно пахла. Ей повезло больше, она приняла душ. Вадим вздохнул и продолжил изображать спящего.

Девушка неслышно подошла к клетке, и какое-то время смотрела на застывшую фигуру Вадима. Она поставила таз с водой перед дверью в его узницу, и тихонько отворила замок. Запах мыла и чистых полотенец ударил ему в ноздри, и он еле сдержался, чтобы не чихнуть. Камилла подняла таз и внесла его внутрь клетки. Ее осторожные шаги затихли возле него. Присев рядом с Вадимом на корточки, девушка провела рукой по его плечу. Мужчина инстинктивно чувствовал исходящее от нее желание. Она была одинока целую вечность, а в нем видела, равного в себе. И она желала обладать им полностью. Вадим открыл глаза и встретил потемневший взгляд голубых глаз, которые ласкали его теплым лучистым светом, на мгновенье, позволяя забыть его о своем положении жертвы. Она не принуждала, не приказывала, она просила….

— Прими меня, Вадим. — прошептала она срывающимся от волнения голосом. Господи, никто в этот момент не смог бы заставить поверить его в то, что девушка с невинными небесными глазами, полными немой мольбы и невысказанной боли, была беспощадным чудовищем. Все ли, что говорили Мириам и Ричард, об оборотнях было правдой? Сомнение качнулось в душе Вадима. Эти глаза с непролитыми озерами слез не могли лгать. — Прими, меня такой, какая я есть и полюби. Я разделю с тобой все, что есть у меня и умру за тебя, если это потребуется. Только не презирай.

Никто и никогда не говорил ему таких слов, никто не смотрел на него с таким слепым обожанием. Сердце его дрогнуло, и он протянул девушке вою руку, неуверенно и робко, но он сделал это.

— Я не презираю. — мягко сказал он с придыханием. — Я просто боюсь и не понимаю. — Признание вырвалось совершенно легко и просто, но она поняла его. Красивое грустное лицо Камиллы приблизилось к нему, нежные тонкие руки обняли его плечи, влажные губы коснулись его плотно сжатого рта.

— Не бойся. Я не сделаю ничего дурного. — ее улыбка задрожала возле его губ. Ее дыхание было сладким и дурманящим. И в этот момент он не вспомнил о Людмиле, отдавшись охватившей его первобытной страсти. Его сердце и душа раскрылись не испытанному дотоле чувству свободы и абсолютного единства с самим собой. Отдавая всего себя рыжеволосой бестии и забирая взамен все, что она могла ему отдать, Вадим понял, что никуда не сбежит, даже, если она забудет случайно закрыть клетку. Бежать было некуда. Он там, где должен быть.

Когда любовный пыл рассеялся в полумраке, Камилла покинула его. Она посмотрела на него с благодарной счастливой улыбкой, а он не сказал ей ни слова, слишком пораженный и обескураженный произошедшим. Их глаза все сказали без слов. Накинув на плечи легкое платье, Камилла вышла из клетки, не закрыв за собой дверь. Откуда она могла знать, что он не сбежит, воспользовавшись свободой? У Вадима не было ответа на этот вопрос. Неужели ее любовь была так сильна, что она готова была отпустить его, или по его взгляду, Камилла безошибочно поняла, что он останется с ней.

Они никогда не говорили, что за причины вынудили его сменить свое отношение к своему предстоящему перевоплощение и, что заставило его остаться. Вадим наконец-то добрался до вожделенной горячей ванны и позволил ласковым рукам Камиллы вымыть его. Он много спрашивал ее о том, что должно произойти с ним в полнолуние, и как он должен себя вести, и есть ли способ укротить свои инстинкты или хотя бы держать их под контролем. Она терпеливо отвечала на все его вопросы, если сама знала ответы. Ее глаза сверкали ярче звезд, губы неустанно улыбались.

— Неужели я сделал тебя такой счастливой? — спрашивал он, когда прижавшись его груди, она вслух считала удары его сердца.

— Тот, кто не был одинок целое тысячелетие, не сможет понять, как один только взгляд может наполнить сердце радостью и покоем. — спокойно отвечала она, кладя голову на его колени.

— А что случилось с твоим другом. С тем, которого убил Ричард? Говорили, что он был последним. — спросил Вадим, запуская руку в ее волосы и зачарованно наблюдая, как они струятся между пальцами, словно расплавленное золото.

— Лукас? — она нахмурила изящные бровки. — Он был труслив. В одной из битв, мы оба были тяжело ранены, и он бросил меня, спасаясь бегством. Такие, как мы обычно преданы друг другу. Я никогда не оставила бы его.

— И что случилось дальше?

— Ничего. — Камилла пожала плечами. — Он решил, что погибла, а я не стала его искать. Спустя несколько веков, мне стало известно, что он погубил немало смертных в тщетной попытке создать себеподобное существо. Он был одинок и напуган. Таким его и нашел Ричард. Я не жалею о Лукасе так сильно, как о многих других, погибших от рук вампиров и людей, преследующих нас на протяжении веков.

— Как тебе удалось спастись? — спросил Вадим.

— Я жила очень долго и научилась соблюдать осторожность. Это сложно, но возможно, если не впадать в панику и держать свои порывы в узде. Пойми, что, прежде всего мы — люди. Если держать свои инстинкты под контролем, то можно найти гармонию даже в бетонных джунглях большого города. В отличии от вампиров, обреченных на жажду крови, и не способных питаться чем-то еще, мы можем есть человеческую пищу, пить вино и не зависеть от зверя внутри нас. Мы сохраняем молодость и не подвержены болезням только благодаря регенерации клеток. Человеческое мясо — не обязательный атрибут. Я уже говорила тебе это. Вампиры и люди сделали из нас монстров, но это не так. Вспомни, я ведь контролировала свои инстинкты, когда пыталась обратить тебя. Твоя женщина наставила на меня пистолет, хотя я просила ее уйти, и выстрелила, но я не убила ее, а могла бы.

— Прошу, не напоминай мне об этом. — Вадим напряженно поднялся с кровати, оставив Камиллу. Она растерянно моргала.

— Прости, но ты не можешь вычеркнуть прошлое из своей памяти.

— Замолчи. — Вадим на глазах переменился. В нем снова проснулась ярость. Эта женщина лишила его жизни, настоящей полноценной жизни. Как он мог об этом забыть? Он, что с ума сошел, раз позволил ей убедить себя смириться со своей участью? Да, она просто околдовала его. Подумать только, целую неделю он валялся с ней в постели, вместо того, чтобы действовать. Боже мой! Боже мой! Вадим схватился за голову. Мила… Любовь моя. Как я мог забыть, как я мог предать тебя?

— Нет. Только не это. — прошептала Камилла, поняв по его взгляду все, что творилось у него в душе. Глаза ее потухли, губы задрожали. — Ты ведь не бросишь меня, когда осталось так мало?