Люциана. Трилогия - Алекс Джиллиан

— Извини. — пробормотал он, словно это была ее калитка.

— Может, еще и домик тряханешь, чтобы развалился? — спросила она.

— Я же сказал "Извини". -

Он прошел к дому и рванул на себя дверь, которая, к счастью ее хозяев, не слетела с петлей. Пострадали только душки от замка. А потом еще, как галантный джентльмен, пропустил Милу вперед.

В доме было тесно, темно, пахло сыростью и пылью. Узкий коридорчик переходил в небольшую комнатушку с древней покосившейся от времени мебелью. Обои, покрытые плесенью, отходили от стен, с потолка сыпалась штукатурка. Здесь явно никто не бывал лет пять. Пол ужасно скрипел. Мила осторожно прошла в коморку, надеясь, что не провалится в подполье, если оно, конечно, здесь есть. Вадим подошел к окну и распахнул его настежь, впуская солнечные лучи, которые только подчеркнули убогость и заброшенность жилища.

— Поговорим? — встав против света, сказал он. Мила посмотрела в его ставшие чужими глаза.

— Зачем мы здесь? — стараясь говорить, как можно спокойней, не выказывая волнения и страха, спросила Мила.

— Здесь нас никто не найдет. — не многословно ответил Розовский. Его взгляд медленно прошелся по ней. — Ужасно выглядишь. — вынес он свой приговор, закончив осмотр.

— Ты это пришел мне сказать? — она гордо вздернула подбородок.

— Нет. Не это. — покачал головой Вадим. Губы его тронула горькая усмешка.

— Мы искали тебя, Вадим. Мы целую неделю икали тебя….

— Зачем? Чтобы убить? — жестко спросил он.

— Как ты можешь так говорить! — в глазах женщины сверкнули слезы. Он сделала шаг вперед, но Вадим жестом остановил ее.

— Не надо, не подходи. Я не знаю, на что способен. — голос его прозвучал сдавленно. Глаза Лариной распахнулись.

— Ты ведь не сможешь причинить мне боль, Вадим. Только не ты. — проговорила она. Розовский отвел взгляд, в котором застыла боль.

— Я не знаю, Мила. Если бы я мог знать. Я пришел попросить вас прекратить попытки спасти меня. Это невозможно.

— Но….

— Подожди. — властно остановил ее он. — Это так. И мы оба знаем об этом. И Ричард знает и его приспешники тоже. Я привел тебя сюда, потому что знаю, что на меня начнется охота. Ты не сможешь остановить их, а я не мог уйти не попращавшись.

— Что значит — не мог уйти, не попрощавшись? Ты так просто опустил руки? — голос Милы задрожал. — Зачем ты, вообще, сбежал? Мы бы нашли способ. Где твой медальон?

— Слишком много вопросов, Мила. — Вадим, засунул руки в карманы джинсов. Он изменился, но никогда не выглядел так сногсшибательно. А еще говорят, что зло безобразно! Ни один святой на иконе не выглядит так умопомрачительно, как эти темные грешники. — Я не собирался сбегать, как ты выразилась. Камилла забрала меня. Она что-то ввела мне, когда я вышел на улицу, а очнулся я уже в ее доме, в ужасной тесной клетке.

— Что за Камилла еще? — нахмурилась Ларина. И снова слова Мириам подтверждаются.

— Она линкатроп, последний на земле. — пояснил Вадим.

— Подожди-ка, она держала тебя в клетке! — возмущенно воскликнула Мила. — Зачем? И как ты вырвался?

— Она держала меня в заточении, чтобы я не убежал. Она объяснила мне все, что меня ждет. А потом освободила, и я остался. — Вадим отвел глаза. Мила поняла все по его виноватому взгляду. Черт побери, еще один полигамный самец.

А сама-то хороша. Не теряла времени зря.

Но это другое.

Да ну!!!

Все, потом над этим подумаю. Сейчас некогда.

Трудно признавать свои грешки. Да?

— Значит, ты и как там ее… Камилла? Нашли общий язык, и ты решил присоединиться к ней, вместо того, чтобы с нами вместе искать выход из создавшегося положения? Так? — голос ее вибрировал от гнева.

— Какого положения? — горько усмехнулся Розовский. — Из положения оборотня?

— Не язви.

— Не командуй, Мила. Мы не на плацу. Выхода нет. Я или оборотень или труп. Что ты выбираешь? — он с тусклой невыразительной надеждой посмотрел в изумрудные блестящие глаза.

— Это твоя жизнь. — Мила опустила глаза. Поняв, что борьба ее бесполезна, и никакие ее слова не заставят его переменить свое решение. А в том, что он для себя уже все решил, Мила не сомневалась. Она снова за бортом. Почему-то никто из ее мужчин не пытался спросить, а чего же хочет она?

— Я хочу жить, Мила. — прошептал он. — С тобой или без тебя. Я не умру без твоей любви. Я знаю, что это звучит жестоко, но я устал стучать в закрытую дверь.

— О чем ты? — искренне удивилась Ларина. Взгляд Вадима обдал ее холодом.

— Ты всегда любила только одного человека. И этот человек — ты сама. Ты никогда не жертвовала собой, согласись! Иногда тебе казалось, что ты поступаешь во благо другим, но это не так. Наверно, и я не любил тебя так сильно, чтобы умереть сейчас на твоих коленях. Вряд ли, вообще, существует такая любовь.

— Вадим… — слабо выдохнула Мила, глядя на него широко распахнутыми глазами.

— Да, милая, да. — он сжал руки за спиной, борясь с соблазном рвануть к ней и сжать в своих объятиях. — Ты и Ричарда не любила. Не заблуждайся в своих чувствах. Любовь может пережить все, даже смерть. Ты оставила его в аду, а сама забылась в моих объятьях, подарив мне только маленький кусочек своего сердца. Ты жадная…

— Не смей. — слезы беззвучно потекли по ее щекам. — Ты не знаешь ничего обо мне. Ты не знаешь, что я пережила, чем мне пришлось пожертвовать и, что я потеряла. Я всего лишь хотела жить нормальной жизнью. Мне так мало было нужно — работа, семья, дети. Как все, как у всех. Разве я не заслужила?

— Ты снова думаешь только о себе. Я прошу тебя пойти со мной. Ты ведь не сделаешь этого?

— Я не могу. — Мила отвернулась, бессильно вздохнув. — Они найдут нас, если я буду с тобой.

— Всегда можно найти повод, чтобы отказаться. Но я и не ждал другого ответа. — Розовский понизил голос почти до шепота. Слова давались ему с трудом. — Я, наверно, буду ждать тебя какое-то время, буду думать о тебе, и искать в других твои черты. Но не переживай, я это вынесу. Вечность почти у меня в кармане. — голос его был пропитан желчью и горечью. — Я никогда не забуду, что мы могли бы быть счастливы даже в том доме.

— Ты ведь можешь остаться. — Мила бросила на него оживленный взгляд. — Ричард заключил договор с другими вампирами.

— Что за договор? — нахмурился Розовский.

— Если ты останешься единственным оборотнем, то не будешь представлять для них угрозы, и они не тронут тебя. — она выжидающе посмотрела на Вадима, который задумчиво наблюдал за ее лицом.

— А Камилла? Ты ведь не хочешь сказать, что я должен убить ее? — презрение и разочарование отразилось в стальных глазах.