Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия - Аарон Бек

сознательных усилий по контролю над возникающими негативными импульсами или за «приходящими естественно» страстными желаниями. Со временем развиваются внутренние запреты, которые автоматически подавляют, например, импульс ударить другого ребенка или отобрать у него конфету. Контроль над своими враждебными или эгоистическими импульсами основан на соответствующих убеждениях, которые формируются в результате передачи их от других людей. Прямое наказание или, наоборот, награда обычно эффективны для формирования определенных убеждений в отношении приемлемого и недопустимого поведения. Самообучение, основанное на наблюдении за другими, авторитетными для ребенка людьми, такими как родители, тоже создает в голове структуру, способствующую повышению социальной мотивации и контролю за вредными импульсами. Наконец, люди просто воспринимают кодексы поведения, когда их информируют об устоявшихся правилах. Переживание стыда за свои ставшие известным другим людям ошибки и вины за вредные действия только обогащают формирующуюся психологическую структуру сознания.

Автоматическое ощущение эмпатии, которое может выработаться у человека, будет побуждать его заниматься чем-то общественно полезным или просто помогать людям. Если же эмпатия отсутствует, такое поведение может быть инициировано (и поощряться) ожиданием одобрения с внешней стороны или соображениями самоутверждения. В каждом таком случае у человека повышается самооценка как достойной личности.

Возможное сотрудничество снижает негативное восприятие различных групп друг другом. Шериф в своем исследовании описывает, как одиннадцатилетних мальчиков в летнем лагере разделили на две группы, и они участвовали в серьезном соревновании[324]. Ребята из одной группы воспринимали парней из другой с пренебрежением, что, в конечном итоге, вылилось в деструктивные акты, такие как набеги на спальни. Мальчики из проигравшей соревнование группы были деморализованы и начинали драться друг с другом.

Затем этот экспериментатор создал ситуации, требовавшие совместных действий обеих групп. В частности, заглох грузовик, и ребятам пришлось вместе его выталкивать. Им также довелось сообща чинить лопнувшую водопроводную трубу. В результате работы над решением общих для всех проблем у мальчиков развилось положительное отношение и к тем, кто состоял в другой группе. Другие исследования показали, что простое объединение людей само по себе не снижает уровень предвзятости, но способствует деятельности по достижению общей цели.

Альтруизм

Многие нити социальной ткани сплетаются вместе, чтобы сформировать такую черту, как альтруизм: сочувствие, забота, идентификация себя с не слишком удачливой личностью и доброжелательное представление о самом себе. Когда другой человек начинает явно выказывать признаки того, что он находится в бедственном положении или в опасности, это подталкивает потенциального помощника к действиям, способствующим выходу «жертвы» из затруднительного положения. Альтруизм проявляется в диапазоне от предоставления самых обычных, повседневных услуг до решений пойти на значительные жертвы или серьезные риски для спасения жизни других людей. Как правило, потенциальные или возможные потери от характерных проявлений альтруистического поведения вроде актов самопожертвования и рискованных действий намного перевешивают ощутимые выгоды, которые может получить от них оказывающий помощь. Иногда в качестве единственной награды за спасение жизни он получает только ощущение внутреннего удовлетворения от того, что поступил правильно. Ключевые компоненты альтруистического акта – уважение «спасателя» к человеческой жизни и викарное переживание им страха или страдания жертвы. Жертва и «спасатель» связаны друг с другом на уровне проявления общей человечности. Член какой-нибудь уличной банды, нарушающий ее правила и оказывающий помощь раненому «бойцу» вражеской группировки, рискует подвергнуться наказанию или, по меньшей мере, претерпеть выражения неодобрения со стороны «своих», одновременно не услышав даже «спасибо» от травмированной «жертвы». Его действие, не получившее вознаграждения, представляет собой акт чистого альтруизма.

Некоторые люди демонстрируют альтруистическое поведение лишь в границах своей группы. Например, солдат вызывается пойти добровольцем, чтобы осуществить опасную миссию в тылу врага. Религиозный фанатик-самоубийца взрывает на рынке пронесенную на себе бомбу в знак протеста против того, как обращаются с его сектой. События подобного рода являются признаками «узкого альтруизма». Индивидуум ограничивает свою готовность идти на личные жертвы, только если они служат целям специфической группы. Такой вклад в дело группы, ее успехи и процветание – в общем случае выражение в равной мере группового нарциссизма и альтруизма. Члены группы выказывают преданность общему делу, сотоварищам и готовность идти на риск или даже жертвовать своей жизнью, но им безразлична жизнь людей, находящихся «по ту сторону» линии, очерчивающей границы группы.

У большинства группировок боевиков – и религиозных, и руководствующихся политическими мотивами – имеется коллективный образ себя, своей группы как главенствующей в обществе, иногда откровенно являющейся «превыше всего». Они убеждены, что только им ведомо знание об истине, и испытывают пренебрежение к неверующим. Экстремисты, будь то воинствующие группировки, такие как скинхеды, или политическая элита режимов типа гитлеровской Германии, или сталинского Советского Союза, часто руководствуются собственными представлениями об идеальном мире, где контроль за всем осуществляет их группа или нация. Движимые грандиозными замыслами и мечтаниями, они стремятся раздвинуть границы подвластного им пространства через революции или внешние завоевания. Далекие от чувства сострадания, эти люди стремятся уничтожить свои жертвы. Их последователи объединяют личные желания власти и славы с желаниями лидера и «подпитываются» от экспансии и завоеваний.

Шовинизм народа, его империалистические устремления могут выступать под знаменем освободительной войны. В 1898 году американские войска изгнали с Филиппин тираническую испанскую власть, видимо, исходя из благих побуждений, но продолжили военную кампанию и пытались силой установить американский контроль над этой территорией. Продолжительная война вылилась в широкомасштабные убийства филиппинских повстанцев. Миссионеры жертвовали жизнью в разных уголках мира, пытаясь обратить язычников в «истинную веру». Такой «религиозный империализм» кажется альтруистическим, однако отчасти он обусловлен коллективным нарциссизмом религиозных «прозелитизаторов».

Групповой нарциссизм во многих смыслах является антитезой альтруизму. Боевики-экстремисты и революционеры делают упор на нематериальные институциональные ценности, такие как религия, родина и дом, и прибегают к насилию, чтобы обеспечить выполнение собственной программы. Исповедуя философию «цель оправдывает средства», они объявляют войну противникам и в своей группе, и вне ее. Внутренние несогласные и инакомыслящие преследуются как еретики и предатели, внешние противники – как враги. Личности последователей (единственно верного учения, которым руководствуется группа) подчинены целям группы, которые формулируют лидеры. В этом контексте их самопожертвование представляет собой форму наивного и ограниченного альтруизма.

Просвещенный альтруизм

Гуманистический альтруизм – противоядие от группового нарциссизма – универсален. Такой просвещенный альтруизм может расстраивать планы или даже подрывать власть тиранов. Возвращаясь к одному из предыдущих примеров – матерей Пласа-де-Майо, отметим, что они на свой страх и риск устраивали марши с белыми платками, где были написаны имена их пропавших сыновей и дочерей, которые, как стало ясно, были арестованы и казнены аргентинской военной хунтой. Смелые действия этих женщин стали одним из факторов, подорвавших основы диктаторского режима. В центре гуманистического альтруизма стоит его межличностный и глобальный характер: все люди рассматриваются как собратья, а не как члены своей группы,