Восстание вассала - Александр Смоленский

…Прошло уже три дня, однако звонка из Лондона о том, что убили Андронова, так и не последовало. Странным было и то, что ни в СМИ, ни в Интернете больше не появилось ни одной подробности о покушении на стадионе. Не было даже результатов идентификации личности террориста.

Глушак был «тертым калачом» и поэтому сразу почувствовал недоброе предзнаменование. Что-то тут не так! Макс тоже не звонил, хотя раньше всегда умел держать слово.

На четвертый день, окончательно потеряв терпение, Юрий Нилович решился сам выйти на связь с лондонским олигархом. Но весь день, то ли намеренно, то ли из-за отсутствия абонента, никто в Лондоне на звонок не откликался. И только под вечер, когда Глушко уже отчаялся дозвониться, он наконец услышал знакомый глуховатый голос Линовича.

– Со счастливым спасением вас! – стараясь скрыть внутреннюю тревогу, приветствовал его хозяин «Ангела». – Как ваше драгоценное? Что-то вы совсем обо мне забыли…

– Ничего я не забыл, – сухо оборвал собеседника Линович. – Я же знаю, зачем вы звоните. Только, дорогой мой ангел-хранитель, от меня вы не получите ни пенса. Скорее, это я у вас потребую компенсации за то, что мои парни почти месяц денно и нощно впустую отслеживали совсем не того человека.

– То есть как «не того человека»?! – опешил Глушко. Он почувствовал, как подкашиваются ноги. Дурные предчувствия начинали оправдываться.

– А вот так! Ведь меня пытался застрелить вовсе не этот Андронов, которого вы подсунули в качестве потенциального киллера.

– А кто ж тогда? – невольно поперхнувшись, растерянно спросил Юрий Нилович.

Но Линович, даже не попрощавшись, отключил связь, оставив Глушко в оцепенении. Вот сюрприз так сюрприз! Это ж наверняка Андронов подстроил! Голову на отсечение положу – его рук дело! Паскудник, мать его! Мало того, что сам, судя по всему, жив и невредим, так еще испарился невесть куда. Вот сиди теперь и разгадывай, Юрий Нилович, свои шахматные задачки. Возомнил себя гением! Сотворил кумира из собственной персоны, вот и получай! Оказывается, достаточно загнать какого-то дрянного майоришку, неудачника и алкаша, в угол, чтобы в нем вдруг начали пробуждаться и раскрываться доселе скрытые таланты. И он, одержимый местью, становится безжалостным, целеустремленным убийцей, начинает проявлять чудеса находчивости и изворотливости. Такие «мутанты», как Андронов, очень опасны для общества.

Глушко понял, что отныне лично он должен заняться Андроновым, лично он обязан найти и обезвредить зарвавшегося агента. Юрий Нилович терпеть не мог исправлять собственные ошибки, но сейчас не имел права, да и не хотел перекладывать это на чужие плечи.

Но где искать человека, который уже трижды сумел выкрутиться из, казалось бы, безнадежных ситуаций и который почти безошибочно угадывал, где расставлялись для него силки?

4

По Ленинскому проспекту российской столицы в сторону центра медленно двигалась бесконечно длинная вереница автомобилей. Так обычно случается в Москве, когда только что выпавший мокрый снег и туман настолько ухудшили видимость, что многочасовой затор был неизбежен.

В этом «железном потоке» с черепашьей скоростью «дрейфовал» черный бронированный «Мерседес» президента Фонда глобальной политики Бессмертнова. Водитель то и дело недовольно чертыхался себе под нос, отказываясь понимать поведение человека, которого он вез из аэропорта Внуково. И что это ему в голову взбрело вдруг отказаться от мигалок, машин сопровождения и прочей помпезной мишуры?! Пусть теперь сам себя ругает за странную «блажь». Часа два в машине ему гарантированы…

Андрей Андреевич между тем никакого напряга на дороге, как ни странно, не ощущал. Мыслями он был еще там, на краю света, в Новой Зеландии, куда на недельку летал по случаю заседания Фонда. Выглядел он великолепно, словно и не было позади девятнадцати часов полета.

Его старая «нянька», начальник личной охраны полковник Хитров, стоило Бессмертнову спуститься с трапа, был сразу озадачен шефом.

Вместо обычных приветствий, Бессмертнов неожиданно приказал:

– Никакой охраны и сопровождения. Поедем как все.

– Как прикажете, – не по уставу согласился Макарыч, а про себя подумал, уж не перегрелся ли «наше все» на солнышке в Веллингтоне.

На самом деле Андрею Андреевичу просто хотелось продлить дивную во всех смыслах поездку. Чтобы как можно дольше ничто не напоминало ему ни о связи с реальным миром, ни о делах и проблемах, ни о существовании перенаселенного муравейника под названием Европа, ни о шумной, гудящей Москве с ее смогом и слякотной зимой. В Новой Зеландии он ездил в машине – как все, ходил по улицам – как все и ничуть не страдал от статусного несоответствия разного рода привычкам, накопившимся за минувшие годы во власти.

Единственное, о чем Бессмертнов явно скучал, – точнее, даже не скучал, а просто предвкушал, так это первый спуск по любимой лыжной трассе в Альпах. Правда, говорят, и в новозеландском высокогорье можно было разок-другой спуститься на лыжах, но это было явное «не то», о чем он мечтал.

В машине еще какое-то время продолжалось ощущение бесконечной идиллии, пока Иван Макарыч не умудрился основательно подпортить шефу настроение. И все! Будто кто-то сразу отключил рубильник, питающий исключительно живительной энергией.

Перечисляя события, на которые, как полагал Хитров, надо обратить внимание, недолго думая, он огорошил Бессмертнова известием о неудавшейся попытке покушения на Линовича. Причем слово «неудавшейся» он произнес с каким-то явным оттенком неудовлетворения.

Позже, переваривая эту информацию, Бессмертнов поймал себя на мысли, что ничего страшного не случилось бы, попади снайпер в цель. Для всей страны Макс давно как жгучий перец для языка, как красная тряпка для быка, как… Словом, это многим бы упростило жизнь.

Поняв, что продолжение идиллии уже невозможно, он исподлобья взглянул на Хитрова:

– Везет мне, однако, с тобой, Макарыч. Получается, как на приеме у британской королевы, традиции превыше всего. Как только у меня хорошее настроение и мы оба оказываемся в машине, ты обязательно заводишь разговор о Данисте.

– Кто? Я?! – несказанно удивился Макарыч. – Ослышались, видно, господин хороший. Я проинформировал о покушении на господина Линовича. При чем тут Данист?

– Так вот и я спрашиваю, при чем тут он? Вроде как уже месяц в колонии, а покушения продолжаются. Как, кстати, там поживает новоявленный Денис Борисович? Ты интересовался?

– С чего бы мне им интересоваться? Прижился. Куда денется? Это тебе бы, Андрей Андреевич, им надо интересоваться. Вы теперь неразлучная парочка. В народной молве, по крайней мере.

Охранник внимательно посмотрел на реакцию своего любимца. Странно все-таки, что тот спросил о Данисте, будто там, на зоне, сидит настоящий, а не двойник. Что еще надо? Реноме в глазах страны соблюдено. И покончено с этим делом?! Так получается?!

Но все эти его рассуждения все равно, что воду в ступе толочь. Раз «сам» спросил, значит, надо отвечать.

– Вы спросили о Данисте в том смысле, будто он заказчик покушения?

– Примерно. Кому же еще нужна жизнь «кассира»? Скажу тебе как на духу, Макарыч, так как знаю, дальше тебя не пойдет. Ох как мне не дает покоя та давняя интрига с подставой Даниста. Нет! Неспроста покушались на Линовича… Иван, как ты все-таки думаешь, кто стоит за покушением? Если не Данист, то кто?

– Все возможно… Странно, конечно. Какой-то араб, не террорист, а так, ни рыба, ни мясо – не смог попасть в цель. Темная история, – пробурчал в ответ Макарыч. – Эта попытка покушения похожа на инсценировку. Но вряд ли еврей стал бы доверяться арабу, если это и вправду спектакль… А может, Макс пытается таким образом нагнать страху и снова нацелить нас на Даниста? Хотя, чего бы ему не верить, что тот опять за решеткой…

– Макарыч, у тебя точно время от времени начинается белая горячка! Покажись врачу! И за что ты Линовича так ненавидишь? – ухмыльнулся Бессмертнов. – Ну, ответь, какая же может быть инсценировка, если этого араба реально убили?!

– Извини, но что для твоего Макса жизнь какого-то там арабского паренька?! Дал хорошие бабки семье, и дело с концом! Кстати, официально личность киллера так пока и не объявлена. Это мне по нашим каналам удалось выяснить. Люди Мацкевича – ну, того, кто расставил все по местам с Данистом, – тоже этим занимаются. Они, например, считают, что киллер – арабский эмигрант. И поэтому британские Пинкертоны не очень спешат афишировать его имя. Тем более, что покойником никто пока не интересуется.

– Почему не спешат? – в недоумении спросил Бессмертнов.

– Да потому! Узнай арабская диаспора, что конкретно убили их соплеменника, в Лондоне могли начаться очередные массовые выступления. Я так думаю, что за сокрытие этой тайны Линович тоже немало бабок выложил. Тем более, что застрелила паренька не полиция, а его личная охрана!