Эратийские хроники. Темный гном - Денис Лукашевич

Колодец располагался на узкой крепостной площади стиснутой горами битого кирпича и камня и огрызками руин, походивших на гнилые пеньки зубов скверной старухи. Земля здесь была скрыта под толстыми каменными плитами, правда, уложили их кое-как, спустя рукава. Сквозь широкие щели пробивалась трава и даже мелкий колючий кустарник, по осеннему времени превратившиеся в пучки бледно-желтой жесткой соломы. На поседевших колючках лежал предутренний иней.

Только-только занимался рассвет, и солнце пробивалось сквозь переплетения ветвей и проломы в стене, густо заросшей диким виноградом и бешеным огурцом. Густые черные тени легли на большой барельеф, украшавший главную башню: запечатленная в камне огромная роза. Некоторые лепестки обломались, но и до сих пор роза казалась произведением искусства. И это первое, что насторожило Шмиттельвардегроу.

В какой-то задрипанной крепости, расположенной в глубине старых болот, забытой всеми и всем, развелось такое украшательство. При том, что все остальное носило на себе отпечаток не только времени, но и некачественного строительства.

Во дворе крепости кроме старой заброшенной коновязи и колодца остались следы от кострищ. Тараил задумчиво ткнул сапогом в одно из них, разворошил слежавшиеся угли. На нем вместо обычных лат была кольчуга и плотная кожаная куртка, укрепленная стальными наплечниками. И вместо шлема — плотный кожаный капюшон с металлической маской.

- Старье. - Он повернулся к Хорасу. - Помнишь, как мы здесь ночевали после тренировок? Хорошее было время. Тогда хоть никто не искал не замысливал друг против друга. Тогда еще и Железный Дровосек был самим собой...

Командор молча кивнул, осматривая старую крепость. Затерянная в лесу среди болот она не представляла собой никакого значения — просто удобное место для лагеря.

- Интересно, что здесь было раньше? - прогудел голос Тараила под стальным ликом. - Ты не задавался этим вопросом, командор?

Тот лишь пожал плечами. Он склонился над мешками и распаковывал свои доспехи, прилаживая их друг к другу и проверяя застежки и ремешки. На нем была одна холщовая рубаха и расстегнутый ватный поддоспешник, черный, прошитый толстыми белыми нитями. Под ним виднелась белая и словно полупрозрачная кожа — сквозь нее просвечивала сетка сосудов. Шмиттельварденгроу отвернулся: интересно, в каком состоянии его проклятье? Может быть, через сутки командор ни вспомнит ни его, ни Тараила, ни цель, ради которой они забрались в крепость Ущербной Луны? Останется лишь одно: неестественный голод, усиленный темной магией.

Проклятье не-мертвого было одним из древнейших аспектов чернокнижия. Даже не заклятье, а стихийно возникшее явление — своеобразные врата для черных душ Бездны, искаженных и преисполненных вековечной злобой и ненавистью к живым. И даже сам Шмиттельварденгроу не помнил ни одного случая, чтобы живой так долго сопротивлялся их влиянию. Невероятное, неожиданное стечение обстоятельств, когда предыдущее проклятье защищало своего носителя от другого, наложенного позже. Это было уникальным случаем и последствия его никто не мог предсказать.

От размышлений цверга отвлекли слова Джалада. Тот нынче переоделся в кожаную куртку с нашитыми на нее стальными кольцами и простыми суконными штанами, заправленными в ботинки с гамашами. Вместо кинжалов или мечей на поясе у него был бутыль с земляным маслом, выпрошенным у человека Тессия, стальное огниво и трут.

Джаффец заложил пальцы за пояс и с несколько высокомерным видом произнес:

- Я ни разу не встречал упоминаний об этой крепости в исторических хрониках. И уже поверьте подобных, особенно по истории Темных войн, мною проштудировано немало.

- Так значит, - произнес Тараил и сквозь металл было слышно некоторое разочарование, - никаких историй героической обороны, никаких подвигов?

Пиромант пожал плечами и ничего не ответил. Шмиттельвардегроу хмыкнул: неужели пробел в знаниях у выдающегося знатока исторических трудов? Нет, вряд ли. Кое-что заподозрил и гном.

- Так сколько, - вставил он, - ты говоришь лет этой крепости?

- Ну, - протянул капитан, - дхар ее знает. По крайней мере, поколение послушников, предыдущее моему, тоже занималось здесь. Но и для них это было очень древнее место.

- Нихрена, - рубанул цверг. - Древности я не чую. И, действительно, клянусь Бездной, в хрониках ее не будет. Откуда ей там вообще быть, ежели построили ее от силы века два назад.

- Чего? - по лицу, сокрытому маской , и не разобрать, какие чувства обуревали Тараила. Однако, интонации были более чем красноречивы. - Что ты мелешь, гном?! Сам Храбр из Симмы, одиннадцатый магистр, держал здесь оборону от войск злокозненного Джаммы Чернокнижника триста лет назад!

- Простите, - невинно вклинился в разговор Джалад, - но позвольте узнать, откуда у вас эти данные?

Тараил помедлил, но все-таки ответил:

- Нам рассказывали легенды об этом, некоторые из многих.

- Легенды? - переспросил джаффец, и по его лицу можно было понять, что паладин сморозил какую-то глупость. - Еще раз простите, но и Симиус, и Ладдар, и Торкмар Твердобородый сходились в том (а это весьма редкое явление в их трудах), что сражение Храбра и Джаммы происходило несколько севернее, за Торгмаром, у Цветущих Садов. А сам Храбр умер буквально полтора столетия назад, то есть битва не могла происходить триста лет назад, только если Свет не наградил безусловно великого Храбра выдающимся долголетием. Конечно, есть вопросы по датировкам, но на гробнице Храбра дата смерти указана по новому календарю.

Симаринец смолк. Видать, сказанное заставило его глубоко задуматься, в том числе, и о своих убеждениях.

- Хо-хо! - выразительно рассмеялся Героним. - У вас, в Ордене, оказывается, уже целая традиция лжи...

- Кончай базар! - буркнул Хорас.

Он выпрямился и уже успел нацепить кольчугу и мягкий подшлемник. Поверх он приладил тяжелые кованые наплечники и бригантину и теперь боролся с многочисленными завязками и застежками. Лицо он имел хмурое и сосредоточенное. На взгляд гнома, обошедшегося обычной кольчугой, и презабавное.

То ли учуяв насмешку, то ли просто спросить, паладин обернулся к нему.

- Ты уверен, что вход в колодце?

Тот кивнул.

- Я бы обустроил его там. Самое правильное место: и скрыто от чужих глаз, и случайный прохожий не забредет. Что может быть еще в высохшем колодце в заброшенном замке?

- Сокровища? - предположил Героним.

Шмиттельварденгроу не стал отвечать на провокацию, а лишь презрительно хмыкнул. Отвернулся и замотал на перекладине конец веревки. Связал самозатягивающимся узлом. Проверил, потянув на себя. Держало крепко.

Цверг взобрался на край колодца, покачнулся, когда из-под ног выскочил камень, а раствор превратился в мелкую каменную пыль, скользкую, словно машинное масло. «Хреновая кладка, - мимоходом подумал Шмиттельварденгроу, выбирая слабину веревки, - как и все у людей. Вообще, хреновый народец».

После этих мыслей он по-иному взглянул на перекладину над колодцем. Вроде и выглядит крепко, однако, кто знает, может сломаться в самый ответственный момент. Например, когда он повиснет на ней всем своим немалым весом. И полным ходом вниз, в самую Бездну.

Но был лишь один способ это проверить. Цверг судорожно выдохнул, отгоняя последние сомнения, и сделал шаг вперед.

Рывок. Но и веревка, и перекладина выдержали. Грубые волокна тернулись о мозолистую кожу ладоней, напряглись. Гном обвил ногами веревку, повис, тщательно зафиксировал положение своего тела. Дерево скрипнуло, но выдержало. Теперь можно и расслабиться чуток, обождать, когда руки привыкнут к постоянному напряжению. Но тут раздался голос Хораса.

- Все нормально?

- Отлично! - пробормотал Шмиттельварденгроу и добавил парочку цвергских ругательств, забористых, как старый уксус. Еще чуть подождал и принялся неспешно спускаться, перебирая руками и ногами.

Веревка раскачивалась, подчиняясь движениям гнома, потянулись заросшие мхом и плесенью выпирающие, грубо обработанные камни. Раствор между ними раскрошился, осыпался, оставив глубокие и весьма обширные щели. Шмиттельварденгроу лишь сокрушенно покачал головой.

От пересохшего дна начал подниматься густой дух перегноя, кислый и навязчивый. Вверху остался кругляшок серого бессолнечного неба. Поэтому по мере спуска темнело быстрее, чем обычно. Цверг остановился, зафиксировал ноги, не давая себе бесконтрольно соскальзывать. Освободил руки.

Из мешочка на поясе показались стальное огниво и трут. Стараясь не упустить их, он резко провернул пальцем колесцовый механизм. Прыгнули и упали на мягкие волокна грибного трута искры. Затлело — дымный запах на миг перекрыл вонь, вполз хлебным ароматом в ноздри. В темноте светилась багрово-алым полоска на конце трутаю Осторожно, стараясь не растерять зародыш огня, гном поднес его к свече на каске. Горючее масло в металлической колбе мигом занялось да так ярко, что его ослепило.