Я, Тамара Карсавина. Жизнь и судьба звезды русского балета - Лиан Гийом

Китаянке всего двадцать лет – а ее уже удостоили чести быть занятой в большинстве главных партий всего репертуара. После долгой, славной и гладкой карьеры в Королевском балете она стала звездой международного класса. А обретя звездный статус, она и мужа себе выбрала из богатых и сильных мира сего: Роберто Ариас, а попросту – Тито, панамский дипломат и журналист из семьи политиканов, по-моему, был прежде всего аферистом. Когда Марго познакомилась с Руди, ей было уже сорок два, а ее муж был послом Панамы в Лондоне, и у нее за спиной была долгая карьера. Она была музой лучших хореографов – Баланчина и Фредерика Эштона; которые придумывали роли специально для нее. Ее партнерами были Мясин, Майкл Сомс, Роберт Хелпманн.

Не будь Нинетт де Валуа, не родилось бы и пары Рудольф Нуреев – Марго Фонтейн. Руди только что предоставили политическое убежище, и как раз Нинетт, сорвав его из труппы маркиза де Куэваса, пригласила в Лондон – танцевать в ее компании. Смелое это было решение – если вспомнить, что парижская Опера предпочла дождаться 1967-го, чтобы иметь смелость пригласить Рудольфа.

Марго не сразу согласилась быть партнершей Рудольфа – ведь она, старше его на девятнадцать лет, сама говорила, что «годится ему в матери»; но потом она дала Нинетт себя уговорить, а Руди… – себя покорить. У обоих была одна общая черта: и он, и она – «ветреные души», оба прирожденные соблазнители, для обоих главное – любовь, за обоими числилось невероятное количество амурных приключений, и в жизни они немедленно влюбились друг в друга, как уже влюблялись на сцене. «У нас с ней одно тело и одна душа на двоих, – скажет Нуреев. – Когда Марго в белой пачке убегает со сцены за кулисы, я готов тут же бежать за ней хоть на край света».

Вместе Марго и Руди станцевали в «Видении розы», «Жизели», «Сильфидах», «Баядерке», «Раймонде»… сумев вдохнуть в эти классические произведения, уже столько раз поставленные на сцене, новую энергетику. В 1964 году после «Лебединого озера» в венской Опере их вызывали восемьдесят девять раз, и это попало в Книгу рекордов Гиннесса, но признанными «священными чудовищами» балета они все-таки стали в следующем году, после «Ромео и Джульетты» на музыку Прокофьева в постановке Кеннета Макмиллана. Их выступление в «Ковент-Гардене» завершилось сорокаминутной овацией, а когда спектакль засняли на пленку, это было настоящий триумф. Маленькие телеэкраны у домашних очагов открыли всему миру, что балет вовсе не является уделом только элиты и способен трогать все сердца. Любой мог отождествить себя с этой парой и дрожать от волнения, увидев ее. Глядя в лицо всему миру, они утверждали свободу любить в любом возрасте и публично демонстрировать свою чувственность.

Он – такой молодой, самый простой парень и одновременно прекрасный принц, скуластый, с горящим взором… его пылкость, пируэты с батманом и двойные повороты в воздухе, его способность головокружительно исполнить простую диагональ с пробежкой, его высокие ретире и полупуанты на кончиках пальцев ног… его ноздри, трепетавшие как у Нижинского, которого он напоминал мне так часто, – и сверх того еще и строгая и мужественная осанка, которой так не хватало Вацлаву… Она – зрелая, женственная и хрупкая, с маленькой черноволосой головкой, лучистой улыбкой, лукавыми морщинками в уголках глаз, с гордым изяществом очертаний фигуры, сложенной с таким совершенством пропорций, с ее сдержанным и рафинированным эротизмом… Как удавалось им проскальзывать друг в друга, точно рыбкам, чуть касаясь, как птицы, и хватать друг друга жадно, как хищники!..

«Па-де-де – это разговор влюбленных», – сказал Нуреев. Нет лучшего подтверждения этим словам. А я – я, глядя на них, снова переживала все, что было с Больмом…

Кто-то стучит в дверь. Два коротких маленьких удара: Эмильенна.

* * *

15 часов

Эмильенна спросила, не хочу ли я посмотреть в прямом эфире высадку американцев на Луну. Конечно, хочу! Ни за что на свете не пропущу такого подвига. Она зайдет за мной ночью, около двух часов. Весь пансион – дирекция, администрация, обитатели – соберется в общем зале перед телевизором.

Девочка с розой

Биконсфилд, 23 июля 1969

Лежу на кровати в пеньюаре, подложив под спину подушки. А твердой подставкой для серой тетради служит альбом. Это альбом фотографий «Видения розы», я очень давно его не листала. И даже забыла дату премьеры, выбитую на корешке: Монте-Карло, 19 апреля 1911 года. Один из самых громких успехов «Русских балетов»…

На столике у изголовья – «вкусности для мадам», и еще немного сметаны, как всегда. Мне нужно поднабираться сил, как говорит Эмильенна.

Окно открыто. Десять часов утра, но уже жарко, и я чувствую усталость. Правая нога, распухшая под повязкой, лежит на подушке. Что со мной произошло? Как ни пыталась Эмильенна объяснить мне, я с трудом смогла собрать воедино кусочки пазла. Восстановим же цепь событий…

Позавчера, часа в два ночи с 20-го на 21-е, Эмильенна, как обычно, постучала в дверь. Я успела чуть-чуть подремать и проснулась очень рано, так что была уже одета и причесана. Когда мы вошли в большой зал, почти все обитатели пансиона уже были там – мужчины в костюмах, а женщины в вечерних платьях, будто пришли на какую-то церемонию. Перед телевизором, взгроможденным на столик, в три ряда расставлены три десятка стульев.

Директор встречает меня, многие из собравшихся приветливо машут рукой. Людвиг не отходит от меня ни на шаг. Чувствуется, что он горд быть рядом со мной. Вот что каждый раз удивляет меня: я осталась в памяти как знаменитая балерина. Приносят шампанское. Я машинально беру бокал, потягиваю маленькими глотками. Все приветствуют друг друга, обмениваются репликами, и вот наконец дают сигнал: пора занимать места перед телевизором.

Ретрансляция начинается – на мысе Канаверал работают все мировые телестанции. В ожидании, когда космонавты выйдут на поверхность Луны, что предположительно ожидается в 2 часа 56 минут по лондонскому времени, нам снова показывают кадры трехдневной давности – запуск «Аполлона 11». Мы видим героев в белоснежных доспехах – Армстронга, Олдрина и Коллинза. Все трое улыбаются. Они осваиваются внутри космического корабля. Пуск. Отрыв от земли. Жизнь на борту: один из космонавтов намазывает паштет на тартинку, консервная банка плывет по воздуху в кабине… Нам с гордостью объясняют, что НАСА принимает вызов, брошенный президентом Кеннеди: догнать и перегнать СССР, который в 1961 году запустил в космос первого человека – Юрия Гагарина. Видно, никак американцам не дают покоя советские достижения. «Холодная война» дошла и до