Мертвое царство - Анастасия Александровна Андрианова

– Вот теперь я понимаю, почему люди Холмолесского доверились тебе, – промурлыкал Смарагдель. – Не стану скрывать: меня тревожит то, что происходит вокруг, и не только потому, что ты – мой сын и друг. Великолесские лесовые, мои братья, тоже согласны с тем, что происходит что-то нежелательное, оттого и явились, когда я их позвал.

– Когда разбудил, как оголтелый, в самый сладкий сон! – прорычал Гранадуб. Перлива и Среброльх, другие Великолесские, согласно закивали.

– Разбудил, – повторил Смарагдель с нажимом, – и вы не слишком противились. Значит, даже сквозь сон чувствовали, что мы не должны оставаться в стороне. Правду я говорю?

Лесовые молчали. Смарагдель медленно обвёл их взглядом и продолжил как ни в чём не бывало:

– Сила и кровь Княжеств – не в людях, а в нас и наших детях. Люди слабы и глупы, и даже мой сын от человеческой женщины тоже глуп, пусть и зовётся князем. Но я не могу смотреть на то, как он мечется, будто петух с отрубленной головой.

От слов лесового я вспыхнул со злости.

– Ты для того собрал здесь всех, чтобы публично меня оскорблять?!

– Этого недостаточно для того, чтобы оскорбиться, – хмыкнул хитроглазый Перлива, более всех Великолесских лесовых похожий на человека.

Тинень и Среброльх присоединились к смешкам Перливы.

– Чем дольше вы смеётесь и веселитесь, тем дольше я не смогу вернуться ко сну! – прогремел Гранадуб. – Веселиться будете весной, а сейчас дайте договорить брату, глупцы!

Смарагдель учтиво, но без лишней любезности кивнул Гранадубу и дождался, пока на поляне вновь воцарится тишина.

Я прочистил горло и осмелился встрять. Всё-таки мы с Трегором не были случайно заблудившимися путниками, которые набрели на совет лесовых у костра, мы – князья и нечистецкие дети, и точно так же могли подавать голоса.

– Если ты, отец, гнёшь к тому, что нечистецы должны вступиться за Княжества, то я бы предостерёг тебя от того. Ты поднял от сна всего нескольких, и я чувствую искры недовольства, которые летят от каждого. Это неправильно, Смарагдель. Так не должно быть.

– Ты не позволил мне договорить.

Смарагдель распрямил плечи, сверкнул глазами-самоцветами, и над поляной пронёсся ледяной ветер, от которого костёр всколыхнулся, сыпанул искрами, а нечистецы сделали шаг назад, под еловые лапы, зябко ёжась. Я и сам отпрянул, и Трегор тоже – гнев Смарагделя оказался ощутимым, осязаемым, как приливная волна.

– Мы не будем спрашивать, что ты думаешь. Ты уже думал столько, что едва не отдал свои земли чужакам.

– Что же ты в тереме мне этого не говорил? – ощерился я. – Для чего тянул до совета? Чтобы при всех меня принизить?

– Давай ближе к делу, Смарагдель, – неожиданно вступился за меня Тинень, Трегоров отец. – Будешь наказывать непослушного отпрыска наедине – ты всё равно не ложишься на зимний сон.

Я украдкой кивнул водяному, без слов благодаря. Тот лишь сурово сдвинул брови, делая вид, что вовсе не замечает меня. Трегор стоял ближе к нему, но они никак не показывали, что их связывает кровь. Если не знать, то и не догадаешься.

– В общем-то, Лерис высказал вкратце то, что я хотел, – признал Смарагдель. – Я считаю, что мы должны пробудить всех своих подданных, чтобы изгнать из земель Княжеств тех, кто на них посягает. Нечистецы сильнее людей, наша ворожба разит точнее армий, мы быстро управимся и вновь уйдём на покой, на этот раз – уже до самой весны. Все враги ещё много лет будут рассказывать своим детям о том, какой приём приготовили им Княжества, и долго не решатся соваться к нам.

– Как ты это видишь, лесовой? – спросил Тинень. – Мои русалки сильны только в начале лета, когда Золотой Отец нагревает реки. Они могут соблазнить человека и уволочь на дно, но какой от них прок в бою? Я не подставлю свой народ.

– Лешачата тоже горазды только плясать, – буркнул Гранадуб, поглаживая чёрную бороду. Сквозь шапку густых волос у него пробивались туго скрученные бурые рога. – Самое страшное, что они могут сделать, – это заманить в чащу и свести с ума человека. Но заведёшь ли целое войско? Не-ет, Смарагдель, твоя затея никуда не годится, ты и сам понимаешь.

– Я не предлагаю младшим нечистецам сражаться и убивать, – произнёс Смарагдель вкрадчиво, но всё равно я различил раскаты далёкого грома в его голосе. – Я дорожу своими лесами и детьми. Нечистецы не сражаются, не держат в руках железа и не скачут верхом на боевых конях. Это всё людские дела и людские забавы. Но нас боятся. – Он шагнул к костру, и блики заиграли на кафтане, украшенном самоцветами. Смарагдель стал центром поляны, и даже Гранадуб перестал возмущаться, только зевал изредка, прикрывая рот кулаком. – Нас боятся и местные, что уж говорить о пришлых. А уж если мы явимся среди зимы, тогда, когда о нас и думать забыли, то ужас может стать тем, что погонит дальше меча.

– Ты предлагаешь просто показаться из чащи? – уточнил Среброльх. Из всех Великолесских он казался мне самым рассудительным и спокойным, я никогда не видел его в гневе. Внешность он выбрал под стать характеру: длинные седые волосы, аккуратная борода и никаких вычурных примет лесовых вроде рогов, мхов, длинных когтей или чудаковатых нарядов.

Тинень громко фыркнул, а водяной из Сырокаменского впервые проявил интерес: подошёл ближе к костру, скрестил руки на груди и с прищуром смотрел на Смарагделя, склонив голову вбок – ни дать ни взять ворона на ветке.

Я зажмурился: зная отца, можно было предположить, что сейчас грянет буря, но Смарагдель вёл себя на удивление сдержанно.

– Я предлагаю отстоять наши земли. Мы просто покажемся, как ты говоришь, Среброльх, но не забывай: нечистецы – это не только пляски и соблазнение людей. Мы не воины, но мы сильны ворожбой – даже наши дети могут ворожить и сражать врагов. Мы покажем, что нечистецкая ворожба бьёт крепче меча. Выйдем из лесов, когда князья приведут свои армии к Перешейку, для начала покажемся, а потом начнём разить чужеземцев. Обращать в ничто.

По его лицу расползлась жуткая острозубая улыбка. На миг Смарагдель потерял самообладание и показал свой истинный облик – нечто, сплошь из переплетённых ветвей и шипов. Пусть я уже видел его таким, а всё равно содрогнулся. Меня поразила догадка: неужто внутри меня тоже растёт это? Я встряхнул головой. Не время сейчас думать о себе, Смарагдель прав: чем быстрее мы разберёмся с чужаками, тем лучше будет для Княжеств.

– Скажите всем князьям, Лерис, чтоб выбрали общий день для наступления. Чем скорее, тем лучше. Никто из нас не хочет, чтобы нечистецы ослабли из-за прерванного сна.

Я едва не захохотал: князья совсем недавно отвергли моё приглашение на совет, испугались, что я их отравлю, а сам завладею всеми теремами разом, а тут Смарагдель хочет, чтобы я снова к ним пристал со