Семена прошлого - Вирджиния Эндрюс

— Тони, — стараясь придать мягкость голосу, начала я, — мы наняли вас для помощи Джори. Он пытался сегодня позвать вас, чтобы переменить штанишки детям. Он был на террасе с детьми, и вы должны были быть возле него, а не возле Барта. А ведь ваша задача в том, чтобы ни Джори, ни дети ни в чем не нуждались.

На ее лице появилось выражение стыда и замешательства.

— Простите, но Барт… — и она вдруг замолкла, бросив взгляд на Барта.

— Все в порядке, Тони. Я принимаю обвинение, — проговорил Барт. — Это я сказал Тони, что Джори вполне может позаботиться сам о себе и своих детях. Мне кажется, для него его независимость стала пунктом.

— Прошу вас, Тони, чтобы этого больше не повторялось, — сказала я, игнорируя слова Барта.

Треклятый Барт всех нас сведет с ума! И тут меня осенило.

— Барт, вы с Тони окажете большую услугу Джори, если будете приглашать его с собой в бассейн. Он полностью владеет руками. По сути, в этом он искуснее, чем здоровый человек. А тебе следовало бы подумать о безопасности детей, Барт, устраивая такой большой бассейн без всякой изгороди. Тони, я надеюсь, что при желании вы сможете с помощью Джори научить детей плавать.

Барт озадаченно посмотрел на меня, будто стараясь прочесть мои мысли. Затем посмотрел на Тони, которая Уже шла по направлению к дому…

— Так вы желаете остаться в моем доме… Почему?

— Разве ты не хочешь, чтобы мы оставались?

Он улыбнулся яркой улыбкой, которая сразу же напомнила мне его погибшего отца.

— Нет, конечно, я желаю, в особенности теперь, когда присутствие Тони озарило мою одинокую жизнь.

— Оставь ее, Барт!

Он сатанински усмехнулся и начал пятиться к бассейну, притворно упав в воду спиной, чтобы сейчас же схватить мои лодыжки с такой силой, что мне стало больно. Некоторое время я сопротивлялась, серьезно полагая, что он стащит меня в воду и испортит шелковое платье, которое было на мне.

Я посмотрела на него и встретилась с его темным, внезапно угрожающим взглядом. Он смотрел на меня в упор.

— Отпусти, мне больно. Я уже купалась утром.

— Отчего бы тебе не искупаться со мной?

Что такое он увидел во мне, я не поняла, но опять же внезапно сменив угрозу во взгляде на печаль, он наклонился и поцеловал мои пальцы, проглядывающие через легкие сандалии. Мое сердце упало. А он начал говорить с интонациями, в точности повторяющими его отца:

— Нет тебя прекрасней в целом свете… — взглянув в мое растерянное лицо и рассмеявшись: — Мама, скажи, у меня есть артистическое дарование?

Он казался мне таким взволнованным, тронутым чем-то, увиденным в моем лице…

— Конечно, есть, Барт. Но неужели ты не чувствуешь ни малейших укоров совести за Синди?

Его взгляд мгновенно стал жестким.

—  Нет, ничуть. Я рад, что она уехала. Разве ты не убедилась, что я был прав в отношении нее?

— Ты был жесток, и я еще раз убедилась лишь в этом. Его взгляд еще больше потемнел, так, что я испугалась.

Он посмотрел куда-то за мою спину, где раздались шаркающие шаги. Я обернулась. Возле бассейна появился Джоэл.

Джоэл молитвенно сложил костлявые руки под подбородком и возвел глаза к небу, а затем укоряющим взглядом посмотрел на нас. Его сладкий голос был едва слышен:

— Ты заставляешь Господа ждать, Барт, а сам попусту тратишь время…

Я беспомощно наблюдала, как Барт исполнился чувства вины и весь сжался под обвиняющим взглядом Джоэла. Он начал поспешно собираться. На какое-то мгновение Барт растерянно застыл, еще не одетый, в полной своей зрелой мужской красоте: длинные сильные загорелые ноги, плоский мускулистый живот, широкие плечи, крепкие мускулы под загорелой кожей, кудрявая поросль волос на груди; и еще на мгновение мне показалось, что он напрягает свои мускулы, готовясь к схватке с врагом — вот-вот вцепится в горло Джоэла… но нет, с трудом верилось, что он даже подумал хоть раз о противостоянии своему дяде.

Солнце зашло за тучи. Каким-то образом косой солнечный луч упал на столбы для осветительных приборов так, что тени образовали на земле крест. Барт, как зачарованный, смотрел.

— Ты видишь, Барт, — заговорил вдруг Джоэл таким властным тоном, какого я никогда не слышала, — ты пренебрегаешь своими обязанностями, и Бог дает тебе знак в виде креста. Солнце исчезает. Бог все видит, все слышит. Он следит за тобой. Потому что ты был избран.

Избран — для чего?

Даже после того, что я видела только что в глазах Барта, он оставил меня, не обернувшись. Как загипнотизированный, он последовал за Джоэлом в дом.

Я поспешила в дом, к Крису, рассказать ему все.

— Как ты думаешь, что он имел в виду, говоря, что Барт избран?

Крис был до этого у Джори и близнецов. Он усадил меня, заставил успокоиться. Мы были вдвоем на балконе, с которого открывался прекрасный вид на сад и на горы. Крис принес мне коктейль.

— Я как раз разговаривал с Джоэлом несколько минут тому назад. Барт нанял рабочих, чтобы соорудить часовню в той комнате, которой Джоэл пользовался как молельней.

— Часовню? — ошеломленно спросила я. — Зачем нам часовня?

— Не думаю, что она предназначается для нас. Она нужна Барту и Джоэлу. Для того, чтобы они могли молиться, не посещая для этого деревню и не встречаясь с людьми, которые презирают Фоксвортов. И прошу тебя, во имя Бога, не произноси слова осуждения тому, что они с Джоэлом делают, если это поможет Барту обрести свою душу. Кэти, мне не верится в злонамеренность Джоэла. Я думаю, все, чем он руководствуется в своих действиях, объясняется его намерением попасть в число святых.

— Святых?! Да это все равно, как если бы в святые был записан Малькольм!

Крис начал раздражаться:

— Пусть Барт делает то, что он считает нужным. Я решил, что нам пора уезжать в любом случае. Я не могу в этом доме ожидать от тебя разумных действий. Мы возьмем с собой Джори, близнецов и Тони, и переедем в Шарноттсвилль, как только я найду подходящий дом.

Я не ожидала, что Джори слышит наш разговор, находясь в нашей комнате, что было непривычным для него; поэтому изумилась, когда он вдруг вступил в разговор:

— Мама, отец, скорее всего, прав. Джоэл и впрямь почти святой. Он может быть добрым и кротким человеком. Иногда мне кажется, что мы с тобой слишком подозрительны к людям… но часто ты оказываешься права. Я долго изучал Джоэла исподтишка, и понял, что он очень старается быть непохожим на деда, которого вы с отцом оба ненавидите.

— Это все глупость! Конечно, Джоэл — это не его отец, иначе бы он не ненавидел его так сам. — Крис заговорил страстно, с необъяснимым раздражением. — Все эти теории, разговоры о возрождении душ в иных поколениях — абсолютная чушь. Наша жизнь и без того достаточно сложна, не надо ее усложнять еще больше.